Сборник "Прометей" - Евгений Гуляковский

Через некоторое время Танаев уже рассматривал неведомого гостя. До него все еще оставалось не меньше трех тысяч километров, но великолепная оптика, приспособленная для наведения лазерных пушек орбитальной крепости, которую, по существу, и представляла собой эта часть так называемой «карантинной» станции, позволяла рассмотреть корабль во всех деталях.

Что-то грубое и до боли знакомое виделось Танаеву в обводах неизвестного корабля, напоминавшего своими контурами сдвоенный круглый пенал с тупым носом и такой же тупой, наискось срезанной кормой, за которой, приглушая свет звезд, тянулся длинный шлейф фотонного излучения.

Даже с такого расстояния легко было понять, что корабль огромен. Не менее трехсот метров в длину и около сорока метров в диаметре было в каждом из его сдвоенных цилиндров. Такие корабли, игнорировавшие законы аэродинамики, строили в открытом космосе, и они не были приспособлены для посадки на планеты.

— Вы уверены, что это не старый земной корабль? Не может на нем быть одна из исследовательских экспедиций, лишь теперь добравшаяся до родной планеты?

— Это не исследовательский корабль. Впереди и сверху, если присмотреться, можно увидеть утопленные в обшивку орудийные башни ближнего боя. А внизу есть широкий шлюз, для выброса в пространство ракетных истребителей. Он немного напоминает своими обводами федеральный крейсер последних военных лет, но на Земле не осталось кораблей такого класса.

— Вы пытались с ним связаться?

— Он не отвечает на вызовы. Не понимает нас или попросту игнорирует наши запросы. Что будем делать?

— Сколько времени потребуется для того, чтобы запустить наши генераторы и привести в боевую готовность лазерные пушки? — спросил Глеб.

— Не меньше часа. Слишком мало людей у нас на борту. Даже если расставить по боевым постам всех ваших карантинщиков, мы все равно не успеем.

— Вы неплохо разбираетесь в вооружении станции и ее возможностях.

— Это входит в мое задание. К тому же я вам говорил, что не всегда был чистильщиком. Так что мы будем делать?

— Готовиться к встрече. Мне не нравится его молчание. Сделаем все, что успеем. Нужно подготовить хотя бы часть орудий. Неизвестно, чего можно ожидать от этого молчаливого гостя. И продолжайте попытки связаться с ним, что-то мне говорит, что он прекрасно слышит и понимает наши сигналы.

Полчаса прошло в томительном ожидании. Все обитатели станции уже были в спешке представлены Годвину и расставлены им по боевым постам. Перед лицом внешней опасности никто не стал задавать неуместные вопросы по поводу появления на станции нового лица. Не до того было сейчас, под прицелом энергетических орудий выраставшей на глазах стальной громадины. К моменту подхода неизвестного корабля на дистанцию ближнего боя удалось запустить один-единственный генератор, способный обеспечить энергией лишь одну лазерную батарею, но и ее накопители все еще не были готовы к тому, чтобы послать на кристаллические излучатели пушек необходимое количество энергии. Впрочем, это не имело особого значения. Танаев понимал, что противостоять боевой мощи приближавшегося к ним корабля они не смогут даже в том случае, если все орудия станции будут приведены в боевую готовность. Начинать бой в таких условиях было бы самоубийственной глупостью, и Танаев не собирался этого делать еще и по той причине, что в обводах корабля, во всей его колоссальной мощи, для Танаева было что-то очень знакомое, почти родное. Он чувствовал, что приказ стрелять по этому кораблю застрянет у него в горле.

Приблизившись к станции на расстояние около ста километров, неизвестный корабль включил узконаправленную радиосвязь. Танаев к этому времени уже почти не сомневался в том, какую речь услышит из динамика, и не удивился, когда кабину управления наполнили звуки интерлекта — официального языка Федерации, на котором общались все ее колонии бесчисленное множество лет.

— Прошу подтвердить присутствие на борту вашей станции навигатора первого класса, лейтенанта Глеба Танаева, разыскиваемого федеральным правительством Земли.

После этого сообщения на лице Годвина прорезалась целая гамма чувств. О каком правительстве они говорят?!

— Перестань притворяться! — с презрением бросил Танаев. — Ты не мог не знать о существовании колонии, на которую перебралось Земное правительство! Такие корабли, как этот, не появляются в космосе без причины!

— Но я действительно не знал! Почему мне все время приходится доказывать свою правоту и особенно в тех случаях, когда я говорю правду?!

— Потому, что ты говоришь ее слишком редко!

Решительно отстранив Годвина от передатчика, Танаев включил микрофон:

— Здесь Танаев! С кем я говорю?

— С командиром федерального крейсера «Вечерняя звезда». Предлагаю вам сдаться. В этом случае вы позволите нам обойтись без ненужного кровопролития.

— Сдаться кому? Какую Федерацию вы представляете?

— Земную, разумеется, перестаньте ломать комедию, Танаев!

— Взгляните на ваши экраны. Я что-то не вижу на Земле следов находившейся там когда-то Федерации.

— Вас не было слишком долго. Федерация сменила базовую планету более пятисот лет тому назад. Так вы сдаетесь, или мне высаживать десант?

Танаев не успел ответить, потому что на экране обзорного локатора появились две белые точки, стремительно приближавшиеся к крейсеру. Несколько минут назад они оторвались от поверхности Земли, но лишь сейчас вышли из тени и сразу оказались слишком близко от крейсера. Повинуясь внезапному импульсу, Танаев спросил человека, который, судя по всему, собирался его арестовать:

— Вы видите атакующие вас ракеты?

— Да, спасибо. Наши защитные поля уничтожат их раньше, чем они активируют взрыватели.

Подтверждая слова капитана «Вечерней звезды», на фоне черного полотнища космоса неожиданно вспыхнули два огненных шара, через секунду превратившихся в облака светящейся пыли.

— У них мощная защита, — пробормотал Годвин. — Наши пушки для них не страшнее зубочисток.

Словно желая доказать мощь своего оружия, носовая лазерная батарея крейсера ответила на атаку. Две параллельные рубиновые иглы протянулись от орудий к Земле. Лазерные лучи, хорошо видные в тех местах, где они проходили сквозь облака газов и пыли, оставшихся после взрывов, становились совершенно невидимыми в безвоздушном пространстве.

Зато на Земле их действие немедленно было отмечено огненной вспышкой и появившимся вслед за ней заревом пожара.

— Они уничтожили пусковые установки. Скорее всего, чтобы обезопасить свой десантный бот.

И вновь Годвин оказался прав, лишний раз доказав, что он прекрасно разбирается в обстановке.

Едва облако от взрывов рассеялось, от крейсера отделился небольшой ракетный катер и направился к станции. Его изображение на экранах стремительно увеличивалось. До прибытия на борт станции новых действующих лиц оставались считаные минуты.

— Что ты собираешься делать, Танаев? — Годвин хорошо держался, на его лице не было заметно ни малейшего волнения, словно предстоящий захват станции федеральными военными не имел к нему ни малейшего отношения, хотя, судя по обмену залпами, отношения между федералами и теми, кто хозяйничал сейчас на Земле, оставляли желать лучшего.

— А что бы ты сделал на моем месте?

— Ну, учитывая обстоятельства, я бы, наверно, сдался... Слишком много людей в тебе заинтересовано, и лучше оказаться в руках тех, кто сможет оградить тебя от более враждебных притязаний. Не понимаю, зачем эти дураки внизу атаковали крейсер? Сразу было видно, что такая атака бессмысленна.

— Чтобы проверить его защиту. Очевидно, для них появление этого корабля — такая же неожиданность, как для нас.

— Не думаю. О существовании новой федеральной базы правительству Нью-Америки было известно.

— Я предполагал, что ты от меня что-то скрываешь. Но не знал, что так много важной информации. Тем приятней будет расстаться с тобой. Передай привет остальным карантинщикам. Надеюсь, после того, как меня здесь не станет, твое ведомство оставит их в покое.

— А знаешь, Танаев, мне поручено убить тебя, если ситуация полностью выйдет из-под контроля. Но мне не хочется этого делать, хотя именно сейчас наступил тот самый момент.

— Ты ведь уже пытался однажды, хочешь попробовать еще раз?

— В общем-то, нет. Будем считать, что и эта попытка оказалась неудачной. Ты мне понравился настолько, что я бы согласился служить под твоим командованием.

— Спасибо. Раз уж мы расстаемся почти друзьями, выполни мою последнюю просьбу.

— Если смогу. Я все еще на службе и не уверен, что выберусь живым из этой передряги.