Жажда мести - Муни Крис

Коробка взорвалась.

Бонда резко швырнуло назад. Он перелетел через стол, сбив на пол ноутбук, и облегченно подумал: «Это всего лишь порох, не С-4, не семтекс. Спасибо, Боже!»

Наушник вывалился у него из уха. Из КП что-то кричали, он знал это, но ничего не слышал. Сверху на кресло посыпалось кон-1. В воздухе воняло порохом. В просветах черного дыма Бонд видел обожженные волосы и черную сажу, покрывавшую лицо неизвестного. Коробка разлетелась на куски, пламя медленно пожирало картон.

Бонд затоптал огонь. Потом он увидел руки трупа и то, что он сжимал между ног покалеченными пальцами. Он замер. Как и Нелсон.

У Бонда на плече была установлена миниатюрная камера. Он указал на предмет пальцем. Это было… Он не мог поверить своим глазам.

– КП, объект держит между ногами предмет. Вы видите, что это?

– Нет. Вы можете определить предмет?

– Так точно.

– Что это?

– Это фаллоимитатор, сэр.

Глава 67

Алан стоял в метре от кресла, тупо уставившись на беззубый труп Виктора Драгоса. Ни одно чувство, ни одна мысль не будоражили его мозг, словно он просто-напросто выключился. Он едва замечал спецназовцев, которые ходили по комнате, хруст стекла под ногами и стрекот сверчков из разбитых окон и дверей.

Именно отсутствие зубов прояснило дело. Более десяти лет назад двое чистильщиков пожаловали в последнее известное убежище Малколма Флетчера. Одного из них без сознания потом нашла полиция. Он так никогда и не пришел в себя окончательно. Второго не нашли. Алану прислали его зубы на Рождество. Теперь Виктор Драгос стал очередной жертвой Малколма Флетчера.

«Черт подери, Виктор! Я же говорил не ходить к нему в одиночку!»

– И как Флетчер узнал о Драгосе?

Директор рассказал Драгосу о программе изменения поведения, о взломе базы данных пациентов и троянской программе, которую написал Ларуш, чтобы входить в систему. Если бы Ларуш снова попытался войти в базу данных, звонок отследили бы. Должно быть, Виктор рассказал обо всем этом во время… разговора с Флетчером.

«Ты снова остался ни с чем. Ларуш по-прежнему на свободе с уликами, которые могут похоронить тебя, и все еще приходится иметь дело с Флетчером».

– Но где же он прячется?

Спецназовцы окружили Алана, ожидая объяснений. Ноутбук валялся на полу, на экране был открыт файл с личной карточкой какого-то пациента. Потом открылся файл другого пациента, потом еще одного. В дисководе был диск.

«Возможно, работает программа, которая контролирует клавиши, – подумал Алан. – Хоть Виктор и мертв, программа не дает ему выйти из системы. Так нас заманили сюда. Флетчер, сукин ты сын…»

Фрэнк Брангардт подошел и уставился на тело Драгоса.

– Если он был мертв, как вы получили тепловую сигнатуру? – спросил Алан.

Брангардт закатил штанину трупа. К восково-белой коже ноги Драгоса, покрытой светлыми волосками, было прикреплено изолентой несколько обогревательных элементов, какие обычно используют лыжники и путешественники в перчатках и сапогах, чтобы было тепло.

– Они закреплены по всему его телу, – сообщил Брангардт. – Кто бы это ни сделал, сделал он это недавно. Тепло в этих элементах держится не более четырех часов.

Брангардт отдал Алану открытку. Она была обожжена по краям, но слова, написанные мелом, различить было несложно.

– Вы можете объяснить это?

– Ничего не понимаю, – ответил Алан.

– Неужели? А как насчет парня в кресле? Вы его знаете?

«Пэрис облажался, – подумал Алан. – Пэрис хотел, чтобы Виктор занялся этим. Но Виктор сделал все по-своему, хотя его и предупреждали, а поэтому черт с ним!»

– Виктор Драгос, – сказал Алан. – Он один из нас.

– Что, черт побери, он здесь делал?

– Не имею ни малейшего понятия.

– Вы не следите за своими людьми?

– Он не мой человек.

– Тогда кто он?

– Правительственный наемный убийца.

Брангардт отступил на шаг и всмотрелся в лицо Алана.

– Вы со мной шутить вздумали?

– Вы спросили, я ответил. Не нравится, идите к черту!

– На вашем месте, Эл, я бы сменил тон. Особенно когда будете разговаривать с нашим боссом и рассказывать, как привлекли нас, чтобы спасти фаллоимитатор.

Агенты вокруг приглушенно хихикнули.

«Черт с ними!» – подумал Алан.

Послышался писк пейджера.

– Интересно, кто это? – сказал Брангардт. – Хотите позвонить из фургона? Хотелось бы посидеть и послушать разговор.

– Почему бы вам пока не прибрать здесь?

– Вы уверены, что не хотите, чтобы мы были рядом? А вдруг обнаружится взрывоопасная кукла, которой потребуется искусственное дыхание.

Алан почувствовал, что багровеет от замешательства, и вышел из дома.

К машине он шел в полной темноте. Он шел быстро, ощущая, что начинается очередной приступ мигрени. Все, что он видел, так это взгляды спецназовцев и едкую усмешку Брангардта. К завтрашнему дню история о том, как Алан Линч вызвал команду по спасанию заложников, чтобы забрать фаллоимитатор у мертвеца, одетого в смокинг, будет известна всему Квонтико. У случившегося был потенциал стать легендой.

Впрочем, он не собирался надолго задерживаться на работе. Пэрис использует эту историю, чтобы выкинуть его из отдела или вообще выпереть. Но он не даст этому скупому мудаку шанс. Когда он найдет Ларуша и улики по программе, то сможет уйти на пенсию. Он был сыт по горло ролью мальчика для битья у Пэриса. К черту Пэриса! К черту все! Настало время наслаждаться жизнью. Он слишком долго занимался этим дерьмом.

На главной улице университетского городка было темно и тихо. Он зашел на стоянку возле церкви и увидел свой фургон, единственную машину на парковке, который стоял в темноте под развесистым кленом.

Боковая дверь фургона была заперта, а пассажирская открыта. Когда в кабине включилось освещение, Алан заметил на водительском сиденье телефон и записку от Кенни о том, что он пошел на заправку купить кофе и еду.

Алан забрался внутрь. Он уже хотел было взять телефон, когда вспомнил о Пэрисе.

«Пошел ты, Гарри! Сиди себе и радуйся».

Слева к заправке подкатил голубой грузовик. Наверное, именно туда подался Кенни. Из грузовика вылез молодой парень.

«Стать бы снова таким молодым, – подумал Алан. – Быть свободным и думать, что держишь Бога за бороду».

Парень начал заправляться. Алан вспомнил несколько приятных моментов из студенческой жизни. Он решил; что черная линия, которая вдруг появилась перед глазами, – всего лишь результат усталости. И тут же почувствовал, что веревка плотно охватила его горло и прижимает к подголовнику.

Все произошло с такой быстротой, что к тому времени, как Алан понял, что происходит, все вокруг поплыло, а силы стремительно покидали его, словно воздух, который выходит из пробитого колеса.

Потом пробился голос: «У тебя еще есть время, сделай что-нибудь!»

Алан потянулся к ручке дверцы. Его лицо горело от напряжения. Казалось, он вот-вот взорвется. Пальцы скользнули по ручке.

«Давай… Давай же!»

Он рванулся, ухватился за ручку, и в этот момент кто-то рванул его назад. Взгляд Алана судорожно шарил по кабине в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать как оружие.

Но было слишком поздно. Силы покидали его с ужасающей быстротой. Мир, быстро темнея, вращался перед глазами. Тело одеревенело. Все, сил нет, гасите свет, спокойной ночи…

Часть его ощутила облегчение. Боже, как же он хотел спать… С еще одним рывком веревки он сдастся и погрузится в темную тишину – благословенное облегчение. Но его протянули между сиденьями и швырнули на стол, за которым они с Виктором наблюдали за техниками, которые входили в дом Бомонов. В окно фургона он видел, как голубой грузовичок отъезжает от заправки.

«Кенни… – мечтательно подумал он. – Кенни возвращается. Кенни спасет меня. Спасибо Богу! Мне просто нужно подождать. Спасибо, Кенни».

Давление веревки ослабло. Алан хотел прикоснуться к горлу, но руки не слушались. Он глубоко вздохнул и поморщился, словно воздух был наполнен кислотными испарениями. В глазах прояснилось. Он увидел крышу фургона.