Антарктида: Четвертый рейх - Богдан Сушинский

– Рекомендую, Скорцени; но рекомендую, предупреждая. Хотя вряд ли Фройнштаг догадывается, что сама она и есть не что иное, как меч судьбы.

Тема была исчерпана, и какое-то время оба эсэсовца молча смотрели каждый в свое боковое окно, за которыми неспешно проплывали обрамленные холмами и скудными перелесками деревушки Вестфалии, за которыми вот-вот должны были возникнуть предместья Падерборна.[104] Скорцени не очень нравились эти места, ему больше импонировали суровость Баварских Альп или украшенные миниатюрными рыцарскими замками роскошные долины чешской Шумавы, по которым он будет тосковать где-то там, под километровой толщей антарктического льда, который даже сравнить нельзя с альпийскими ледниками его родной Австрии.

– Поскольку речь зашла о формировании состава экспедиции, – первым нарушил затянувшееся молчание Скорцени, – то сразу же должен уточнить: Тибет, чаша Грааля и зов священной крови, о которых начнут писать наши газеты, возвещая о мирной, сугубо научной экспедиции рейха, – все это лишь прикрытие. На самом деле мне предстоит побывать на «Базе-211», в Рейх-Атлантиде.

Услышав это, Гиммлер оторвал взгляд от видового стекла и с грустью взглянул на Скорцени.

– Я терпеливо ждал, когда вы решитесь на это признание, Скорцени. Я не мог знать с достоверностью, однако прекрасно понимал, что вряд ли фюрер решился бы рисковать вами ради какой-то совершенно не нужной сейчас, после визита в Вебельсберг Консула Внутреннего Мира, погибельной экспедиции в Шамбалу. Одним из условий Повелителя Внутреннего Мира было: ни один из побывавших в Рейх-Атлантиде не должен вернуться в Германию. Я так понимаю, что для вас сделали исключение.

– Иначе пришлось бы пробиваться с оружием в руках. И двое ваших аненербистов мне по-прежнему нужны, только уже для создания ложной экспедиции.

– Почему ложной? Как и предвиделось, в Тибет отправятся пятеро, и все под вымышленными именами. И нет ничего странного в том, что под одним из псевдонимов в Тибете будет находиться некий Отто Скорцени. Только сумасшедший решится доказывать, что в действительности Скорцени в это время развлекался с красотками из Внутреннего Мира в несуществующей Стране атлантов.

– Благодарю вас, рейхсфюрер, за понимание.

– А мы должны учиться понимать друг друга, Скорцени, мы должны этому учиться. Это прекрасно, прекрасно, что вы сумеете побывать там. Мы должны знать, что нас будет ждать в этих подземельях. Причем важно все: климат, пейзажи, общая атмосфера в колонии, царящий там психологический климат, отношения рейх-атлантов с аборигенами и пленными.

– Вы забыли спросить, почему вдруг такая спешка с активизацией «Базы-211».

55

Февраль 1939 года. Перу.

Вилла «Андское Гнездовье» в окрестностях Анданачи.

Кодар умолк и некоторое время стоял, задумчиво оглядывая склоны гор, словно желал убедиться, что там нет никого, кто бы мог угрожать им. Потом подошел к плитам, которые лежали под дощатым навесом, и попросил подойти туда же доктора Микейроса.

– Вас заинтересовали эти послания? – глухо проговорил хозяин «Андского Гнездовья», приближаясь к нему.

– Все, что я мог сообщить вам о своем ордене, я уже сообщил. Теперь хотелось бы, чтобы вы столь же охотно ответили на мои вопросы. Скажите, вот эти три плиты… Что, по-вашему, на них изображено? Какая информация закодирована?

– Почему вас заинтересовали именно эти? «Ты становишься слишком подозрительным и неучтивым, – упрекнул себя Микейрос. – Это не оправдывает тебя даже со ссылкой на старость».

– Хочу убедиться, что не ошибаюсь.

– Я уже говорил о них в интервью одному из парижских еженедельников и могу лишь повторить то, что в нем уже было написано. Посмотрите на изображение, выбитое вот на этой плите. Не подлежит сомнению, что здесь схематично изображен процесс переливания крови от донора к больному. То есть то, чему наши медики научились сравнительно недавно.

– Чтобы установить это, не нужны никакие эксперименты, – подтвердил Кодар, пристально всматриваясь в пиктограмму. – Но все же я хотел бы убедиться, что наша с вами фантазия не подводит нас. Вы показывали эту плиту медикам?

– В том числе и крупнейшему специалисту США по проблемам болезней крови профессору Ронарду.

– Авторитетно.

– А еще плиты могут открыть нам тайны запуска ракет, лечения рака, способны поведать множество других изобретений и открытий древней цивилизации. В сущность некоторых из них наши технократы проникнут разве что в будущем столетии.

– А народ, оставивший эти ныне забытые письмена? Каковой могла быть его судьба? Помню, что уже спрашивал вас об этом, но теперь мы с вами более откровенны в своих высказываниях.

– Точной информации, как вы понимаете, нет. Есть предположение. Судя по всему, правители и жрецы знали о неминуемой гибели своих подданных – отсюда и страсть к увековечиванию знаний на плитах. Незадолго до трагедии узкий круг правящей элиты улетел в космос. Туда, откуда пришло предупреждение о гибели. Не исключено, что это потомки улетевших наведываются сейчас на Землю на летающих дисках.

– У вас имеются аргументы в пользу этой версии?

– Нет, ни один из дисков визита нам не наносил.

– В любом случае вы, профессор, могли бы стать одним из самых образованных и уважаемых членов нашего ордена, в число которых уже входит несколько известных ученых.

– Вынужден вас огорчить: я никогда не буду принадлежать ни к одной организации, ни к одному ордену или масонской ложе, – мрачно ответил Микейрос. – Это мой принцип. В моем возрасте отказываться от своих принципов – просто смешно.

– Понимаю, – вежливо склонил голову Кодар. – Кстати, по мнению некоторых членов нашего Ордена, в этих космических кораблях летают не сами инопланетяне, а созданные ими биологические роботы, скопированные с нас, землян. И то, что на сегодня зафиксировано несколько типов астронавтов, лишь подтверждает нашу версию: речь идет всего-навсего о нескольких поколениях роботов. На мой взгляд, пилоты последнего поколения наиболее совершенны. По существу, по внешним признакам они не отличаются от физически более совершенных из нас. Не исключено, что они скопированы с потомков тех людей, которые стартовали когда-то с Земли в поисках новой планеты обитания.

– Если учесть, что роботы неприхотливы, не поддаются влиянию земных вирусов, их легко запрограммировать на определенный круг действий, избавив от ненужных эмоций… – соглашаясь с ним, размышлял Микейрос. – А следовательно, отпадает множество проблем, связанных с моральным климатом на кораблях, проявлением инстинктов…

– Да гибель такого экипажа ни у кого особой печали не вызывает, – процедил Кодар. – Вскоре человечество будет запускать в космос точно таких же фантомов.

Выслушивая Кодара, доктор Микейрос краем глаза наблюдал за тем, как от водопада с кувшином воды возвращается Оливейра. Грэг не мог видеть ее лица, но знал, что сейчас оно влажное и раскрасневшееся. Каждое утро жена ходила с этим высоким, по-лебяжьи изогнутым кувшином, подаренным ей каким-то мастером на рынке в Рабате, к водопаду, долго умывалась ледяной водой и, не утираясь, медленно возвращалась в дом. Она почему-то считала, что вода из этого водопада каким-то чудодейственным образом сохраняет красоту женского лица.

Микейрос как-то поинтересовался у сведущих людей из городка, существуют ли на сей счет какие-либо легенды или предания, но оказалось, что не существует. Ни о каких-то целительных свойствах его никто никогда не слышал. Родник как родник, каких в окрестных предгорьях множество. Если через год-второй сюда начнут сходиться девушки со всей округи, то автором легенды, созывающей их сюда, следует признать Оливейру.

– Допустим, вы ликвидируете эту группу «Стражи Земли»… – проговорил Микейрос, все еще наблюдая за Оливейрой. – Уверены ли вы, что не пришлют сюда другую группу?

– Не стану успокаивать, – довольно сурово молвил Кодар. – Угадать трудно. Одно знаю: если нам удастся ликвидировать посланную к вам группу или посадить ее за решетку, на какое-то время «Стражи Земли», наверное, успокоятся. У них не так уж много боевиков, подобных Оранди, чтобы продолжать поединок с нами. К тому же, они побоятся огласки. Если пресса узнает – а она, конечно же, узнает, это я «стражам» могу гарантировать – о методах их деятельности, всем станет понятно, что появилась еще одна террористическая, экстремистская группа, еще одна коза ностра. В то время как они во что бы то ни стало стремятся предстать в ипостаси принципиально новой общественной силы.

– Ваш орден пытается создавать себе точно такой же имидж, – довольно бестактно заметил доктор Микейрос.

– Если откровенно – то да, тоже, – передернул плечами Кодар. – Но, как бы вы ни относились к «Стражам Земли» и к нам, помогать все-таки придется нам. Уже хотя бы потому, что это в ваших интересах, интересах вашей страны, а главное – в интересах науки. Мы исходим именно из этих соображений.