H2O III - Сим Симович

рассеялся полностью.

Перед ней стоял человек, одетый в черный плащ, который доходил до самых пят. Его лицо было скрыто под глубоким капюшоном, но даже из-под него было видно его строгие черты, резкие скулы и глаза, полные мудрости и власти.

— Не ожидала вас увидеть, наставник, — девушка наигранно улыбнулась, ее глаза блестели, как лед, а губы были сжаты в тонкую линию. — Давно вы в городе?

Человек откинул капюшон, открывая седину на висках, которая резко контрастировала с темными волосами.

— Дела государственной важности, дитя, — брюнет снисходительно кивнул ей. Его голос был низким и бархатным, словно шепот ветра в старых дубах.

— Я знаю, что вы занимаетесь важными делами, — Даника слегка наклонила голову, ее поступь была плавной и грациозной, как у дикой кошки, готовившейся к прыжку. — Но я была уверена, что вы будете в столице.

— Планы изменились, — сказал брюнет, подходя ближе. Его взгляд был очень внимательным, как будто он видел её насквозь. — Но я рад, что ты приехала. У меня есть для тебя важная просьба.

Даника почувствовала, как ускорилось биение её сердца. Она была уверена, что он знал о её приезде и планах.

— Я внимаю, наставник, — сказала она, ее голос был притворно спокойным и уверенным.

— Понимаю, что тебя волнуют дела семьи, — брюнет улыбнулся, но его улыбка не достигла её глаз. — И я готов тебе помочь. Но для этого ты должна сделать для меня что-то важное. И уже после я готов предоставить тебе силу, что будет способна смести и совет, — он загадочно улыбнулся.

Но в его словах скрывалась ловушка. Даника знала, что он не может просто так помочь ей. Он не может просто так отказаться от своих амбиций, от своей власти. И не захочет просто так пожертвовать своей репутацией и безопасностью. Его предложение не являлось банальным выбором между чем-то и чем-то. Это был торг. И она должна была решить, какую цену готова заплатить.

— Говорите, наставник, — сказала она, ее голос был спокойным, но в нем звучала скрытая угроза.

Даника застыла, но ее тело было напряженным, словно струна, готовая лопнуть. Она не двигалась, не отводила взгляда от его лица, хотя и не смела встретить его взгляд. Ее руки были скрещены на груди, словно она хотела защитить себя от холодного ветра, который проник в ее душу.

Ее глаза были устремлены на вход в замок, на массивные ворота, которые охраняли его от внешнего мира. Она чувствовала, как напряжение в воздухе усиливается, словно невидимый вес давит на ее плечи.

Это напряжение было не только от грозящей опасности, но и от внутренней борьбы. Она чувствовала себя разрываемой пополам, словно ее душа разделилась на две части. Одна хотела убежать и спрятаться от мира. А другая бороться, отстоять свою семью, историю, свою правду!

Воздух был пропитан напряжением, а тишина была настолько густой, что можно было услышать стук собственного сердца. Внезапно тишину разорвал голос. Он прозвучал холодно и резко, словно ледяной ветер, проникающий в глубину души.

— О чём шепчитесь, голубки? — из замка вышел седовласый интеллигент в строгом костюме, остроносых туфлях и золотых очках-пенсне. Его лицо было бледным и изящным, с тонким носом и губами, которые создавали впечатление вечной улыбки. Но в его глазах светился холодный огонь, который говорил о большом уме и опасной силе.

Интелегент спустился по лестнице с высокой башни, словно сошёл со страниц древней книги. Его движения были плавными и уверенными, он шёл спокойно и неторопливо, но в его походке была скрыта непоколебимая сила.

— Не стоит скрывать ваши тайны, — продолжил интеллигент, его голос был спокойным, но в нём звучала угроза, словно тихий шёпот ветра, предупреждающий о буре. — Я всё вижу, я всё слышу. — Он хищно улыбнулся.

Лениво поднял на них взгляд, и там не было ни сочувствия, ни понимания. Он смотрел на них, словно на двух маленьких муравьев, которые случайно попали под его взор.

— Обсуждаю с ученицей погоду, — брюнет улыбнулся, но его улыбка была холодной и неискренней.

— Конечно-конечно, — интеллигент усмехнулся, его улыбка была широкой и открытой, но в ней была ощутимая ирония. — У ассасинов только и разговоров, что о погоде.

Беззвучно сделал несколько шагов вперед, остановившись перед Даникой. Он был высок и худощав, его костюмы были сшиты с идеальной точностью, каждый склад и шов говорил о власти и богатстве. Он словно был вырезан из камня, его движения были неторопливыми и плавными, он не торопился, он владел временем.

Интелегент остановился перед ней, его взгляд был проницательным, словно он пытался разгадать все ее мысли. Он не улыбался, его губы были плотно сжаты, словно он держал в себе тайну.

— Не стоит противостоять неизбежному, — прошептал он, его голос звучал как шепот ветра, который шепчет тайны на ухо спящего. — Вы не можете победить.

Даника стояла перед ним, ее тело было напряженным, словно струна, готовая лопнуть. Она не отводила от него взгляд, хотя и не смела встретить его взгляд. Она чувствовала себя запертой в ловушке, словно она была поймана в сети собственных страхов.

— Тебе не нравится погода? — его голос был спокойным и мягким, и вновь звучал словно шепот ветра.

— Погода прекрасная, — ответила Даника, ее голос был спокойным и холодным как лед. — Но я не за ней приехала.

Интеллигент улыбнулся, его улыбка выглядела так, словно он хотел успокоить Данику, убедить ее в своей доброжелательности. Но в ней явственно выделялась ощутимая ирония, словно он смеялся над ее наивностью, над ее упрямством, над ее непониманием ситуации.

Его зубы выглядели белоснежными и ровными, как жемчужины. Губы — тонкими и изящными, словно лепестки розы. Однако взгляд его оставался холодным и бесстрастным, как у змеи, которая смотрит на свою добычу. В его глазах не было ни тепла, ни сочувствия.

— Ты храбрая, — сказал он, его голос был спокойным, но в нём звучала угроза, словно тихий шёпот ветра, предупреждающий о буре. — Но храбрость без разума — это просто глупость.

Он сделал ещё шаг вперед, и Даника почувствовала, как его холодная энергия окутывает ее, словно ледяной туман. Она не могла отвести от него взгляд, она не могла спрятаться от его власти.

— Предлагаю тебе сделку, — продолжил интеллигент, его улыбка стала еще шире, но она не достигла его