Рейтинговые книги
Читем онлайн Чудо в перьях - Юрий Черняков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 75 76 77 78 79 80 81 82 83 ... 94

Он опять стал засыпать. Я вышел из ванной, осмотрел его одежду. Лучше выбросить. А что взамен? Он худее любого из моих хористов и оркестрантов. А переодеть его следует хотя бы потому, что за ним гонятся с собаками… Я поймал себя на том, что даже не держу в мыслях сдать его кому следует. Что я уже стал сообщником. И что надо бы изловчиться вывезти его отсюда к нам, спрятать у себя дома и наказать, чтобы не высовывал носа, пока там не сменят коды и шифры.

— Паша! — раздался его плаксивый голос. — Па-аша!

Я рванулся к ванной, распахнул дверь.

Он сполз, заснув, в воду и пускал пузыри, не открывая глаз.

Я поднял его маленькую, плешивую и седую голову над поверхностью воды, она бессильно свесилась набок. Он приоткрыл глаза и улыбнулся, как если бы на эту улыбку ушли его последние силы…

— Па-аша… Не оставляй меня больше одного. Ты слышишь? Никогда… Ах, как хорошо… Узнаю твою руку, Паша, узнаю…

Потом я вытирал его, сонного, чмокающего во сне. И отнес на руках на свою кровать. Только после этого позволил себе расслабиться…

И почти сразу заснул в кресле. Наверно, никогда я не спал так глубоко и спокойно. Оказывается, мне недоставало его все это время. И вот он ко мне вернулся… И будь я проклят, если опять не буду носить его на руках в ванную и обратно, проклиная его и себя, ничтожного раба, возомнившего из себя творца и господина собственной судьбы.

Хористы стояли под моей дверью, осторожно стучались…

— Павел Сергеевич, как он там?

— Тс-с… — говорил я. — Он спит. И улыбается во сне.

— Но мы должны уезжать. До поезда не больше двух часов.

— Я остаюсь. Пока он не проснется. И не говорите никому…

— Да-да, мы не скажем, но это опасно, его ищут, мы видели, его портреты расклеены на щитах «Их ищет милиция». Быть может, подобрать ему бороду, наклеить усы?

— Никакой бороды и никаких усов! — явственно произнес хозяин и вскочил с постели бодрый и свежий. — Им не унизить меня! Вывозите такого, как есть. И побыстрее. Я хочу в свой любимый Край! Я знаю, меня там любят и ждут. Я соскучился по своему народу! Вы ведь скучали по мне?

— Да! — хором шепнул мой хор из-за двери.

— Будете носить меня на руках?

— Непременно! Конечно! Вы ногой не ступите, мы не позволим!

— Ну это уже крайности! — сказал он строго. — Потом Рома надиктует своим шепелявым голосом о культе моей личности и его последствиях… А почему вы там за дверью, кстати? Почему вы, Павел Сергеевич, лишаете их удовольствия лицезреть своего любимого и такого одинокого вождя?

«Начинается…» А я уж отвык от его капризов и закидонов, когда становится непонятно: разыгрывает или всерьез? Но это всегда забывается! Помнится совсем другое, как всегда, когда его нет. Карма его помнится!

Я открыл дверь. Нараспашку. Хоть все заходите. Горничные, дежурные администраторы, милиция с собаками, взявшими след. Все желающие.

И они вошли, привлеченные необычным разговором. Правда, пока без собак.

— Почему нарушаете? Почему посторонний в номере?

— Я их земляк! — заявил Радимов. — И бывший их руководитель и организатор всех их достижений и побед. Они хотят меня забрать отсюда, чтобы я снова им что-нибудь организовал. А то у них без меня все развалилось.

Дежурная по этажу и милиционер оторопело смотрели на нас.

— Артисты! — сказала дежурная. — Вот такие были в прошлый раз, помнишь? Хотели телевизор унести.

К поезду мы приехали за час до отправления. Радимов нас занудил насмерть. Боялся, совсем по-провинциальному, опоздать.

В зале ожидания на него оборачивались. Во-первых, из-за шутовской одежды, болтавшейся на нем, как на огородном пугале. Но он, казалось, ничего не замечал. Громко болтал, шутил, всех задирал… Пожалуй, я никогда его не видел в таком оживленном настроении.

— Припоминаете? — спросил он у каких-то нахмуренных мужиков. — Что, где-то видели, но не можете вспомнить?

Я силой его оттаскивал, но он опять вырывался, задирал милиционеров — словом, делал все, чтобы привлечь к себе внимание.

Наши хористки только ахали, старались его спрятать от посторонних взглядов, для чего окружали и пытались усадить, но он был неудержим.

Борис Моисеевич восхищенно стонал, молитвенно сложив руки: «Какой человек! Какой человек! Чтобы я увидел такое в вашем Израиле? Мне там покажут что-нибудь напоминающее? Чтобы вот так бросать вызов этой судьбе и этим властям! Для этого надо, по крайней мере, иметь такие власти…»

Тушевался Андрей Андреевич, пожалуй, только перед Леной Цаплиной. Вдруг смолкал, увидев ее, отводил глаза, менял тему. Но потом все начиналось сначала: он резвился, прятался от нас, потом вдруг побежал, отталкивая мою руку. И я на пару минут потерял его из виду.

Он издали увидел щит «Их разыскивает милиция». И кучку скучающих зевак перед ней, пьющих «Жигулевское».

— Похож, да? — спрашивал он у них. — Ну скажи! А то все пожимают плечами и никто не зовет милицию. А я долго ждать не могу! У меня поезд через полчаса в родной Край, где меня ждут мои подданные…

Только тут я его настиг, схватил за плечо.

— Все в порядке, — сказал я мужикам, обалдевшим настолько, что даже оторвались от «Жигулевского». — Это наш. Еле поймали… Спасибо, ребята…

— Спасибо, ребята! — звонко крикнул им, оборачиваясь, хозяин. — Что не выдали!

— Так держи его крепче! — крикнули они вслед. — А то ходят тут… И провоцируют! А люди пришли отдохнуть! У нас тоже нервы!

8

Он утихомирился, когда по телевизору, подвешенному под самый потолок зала ожидания, стали передавать последние новости.

Тут он вцепился в мою руку и не отпускал до самого конца, глядя на экран.

— Почему они не сообщают населению, что я сбежал? Что за этим стоит, как ты думаешь?

Сначала показывали официальные приемы, встречи, проводы и награждения. Он стонал и скрипел зубами.

— Тупица!.. Да что ж ты врешь! А этот, тоже предатель, демагог… Господи, что он несет… Ведь пили из меня кровь по капле… Упыри! У самого счет в швейцарском банке, а о народе радеет…

Но последнее известие, в самом конце выпуска, повергло его в шок, а нас заставило подскочить.

Хотя из-за вокзального шума не все удалось разобрать.

— В целях оздоровления социально-нравственного и экологического климата… в этой бывшей вотчине бывшего… снятого, как известно, со всех государственных… а также идя навстречу пожеланиям трудящихся, выраженных в резолюциях… сегодня был произведен направленный взрыв вдоль границы Края, в результате чего Река устремила свои воды по древнему руслу… что позволит уже в ближайшее время увеличить… на два-три центнера с гектара и сократить потери…

Дальнейшее уже скорее угадывалось. Показали бурные потоки, хлынувшие на поля и виноградники, величественно-задумчивое лицо Игоря Николаевича, скрестившего руки на груди, и волевой, мужественный профиль Людмилы Константиновны, смотрящей в завтрашний день.

Радимов посерел от страха.

— Это они специально приурочили! — сказал он. — Знают, что побегу к себе, в свой любимый Край! И создали эту водную преграду…

— Подумаешь… — пожал я плечами. — Есть же железнодорожный и автомобильный мост. Прорвемся.

— Как вы можете так говорить! — сердито зашипел Борис Моисеевич. — Там теперь таможенные посты. Мы не можем рисковать драгоценным существованием Андрея Андреевича.

— Лет семьсот или больше назад, когда князь Дмитрий преследовал своего брата и новгородцев, жаловавшихся на него в орду, мне пришлось спасаться бегством с остатками дружины младшего сына Александра Невского Даниила… — увлеченно заговорил, закатив глаза, хозяин. — И мне удалось спрятаться под воду, а затем перейти речку вброд, держа во рту тростинку, которую время от времени захлестывали волны. Как сейчас помню, пришлось сбросить кольчугу и щит.

Мы с Борисом Моисеевичем переглянулись, я показал пальцем у виска, но он только негодующе сверкнул на меня глазами.

— Чтобы поймать меня, мои враги всегда использовали мои сокровенные задумки, — грустно продолжал Радимов. — Как я этого не учел! И почему не осуществил поворот Реки сам…

— Бросьте! — сказал я. — Вы что, не знаете? У нас давно иммиграцию сменила эмиграция. Бегут толпами. Мотив прямо противоположный, хотя результат тот же самый…

— Вот именно! — воскликнул он. — Они стремятся сделать мне как можно больнее, уколоть в самое чувствительное место! И я даже знаю кто! Рома, именно Рома, это его изощренная месть! Они хотят, чтобы утром, когда прибудет наш поезд, с первыми лучами солнца я вышел на перрон и припал к любимой земле с нежностью блудного сына, а меня предупредительно и вежливо поднимут с земли, усадят в большой черный лимузин, который я так ненавижу! И обратно, назад, в эту проклятую лесную виллу с закрытым бассейном с подогретой морской водой, против чего я столько лет боролся, поэтому они засадили меня именно туда! Зная, что мне хочется в нем утопиться, но ведь и это не позволяют! Три спасателя-мордоворота следят, когда я купаюсь, и стоит мне нырнуть, они бросаются следом, тащат наверх, немилосердно при этом тиская и исподтишка щипая… А врачи-садисты делают искусственное дыхание, после чего полуголые, в прозрачных одеждах, блудливо улыбающиеся массажистки делают массаж, причем такой, эротический, массаж, пальцами и губами. А если я из-за этого ночью не могу заснуть, переживая за свой народ, позволивший себя в очередной раз обмануть, они делают мне укол! Ты знаешь, как я их боюсь.

1 ... 75 76 77 78 79 80 81 82 83 ... 94
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Чудо в перьях - Юрий Черняков бесплатно.
Похожие на Чудо в перьях - Юрий Черняков книги

Оставить комментарий