О Вечном… - Николай Рерих

К древнему знанию, к тому же издревле опознанному, проторились новые пути. Поверх всех изуверских запретов вдумчивые наблюдатели усмотрели убедительные показания.

"В германском медицинском журнале "Фортшритте дер медицин" помещена обстоятельная статья проф. Пауля Добнера об излучениях человеческого тела. Профессор Добнер нашел реактив, позволяющий установить, хотя и косвенным путем, наличие человеческого излучения. Это обыкновенная алюминиевая пластинка. Алюминий обладает радиоактивными свойствами, и пластинка этого металла, приведенная в соприкосновение с фотографической пленкой, чернит ее, как если бы она светилась. Профессор Добнер установил, что человеческие излучения обладают способностью усиливать на короткое время радиоактивность алюминия: если алюминиевую пластинку положить сначала на руку, а затем — на фотографический слой, то она зачернит его гораздо интенсивнее, чем пластинка из того же металла, этой предварительной операции не подвергнутая.

По степени затемнения можно судить об интенсивности ауры той части человеческого тела, с которой алюминиевая пленка находилась в соприкосновении. Профессор Добнер установил, что поток человеческих излучений сильнее всего — на кончиках человеческих пальцев и непосредственно перед глазами. Это совпадает с теорией магнитных "флюидов", истекающих именно из пальцев и глаз магнетизера. Другое важное обстоятельство обнаружено профессором Добнером: "Характер излучений человеческого тела зависит от состояния крови. При болезнях крови интенсивность излучения тела падает, а у раковых больных аура совершенно исчезает.

У здорового человека аура распространяется на расстояние до 40 сантиметров вокруг тела".

Уже не открытие, но подтверждение. Но ведь свидетельства нужны. Сколько неведомых слушателей поблагодарят за подтверждение того, что они давно утверждали, за что переносили насмешки и глумления. Еще врач говорит:

"Громадное влияние имели на медицину идеи Гиппократа, господствовавшие в ней на протяжении чуть ли не целых двух тысячелетий.

Медицина, как научная дисциплина в современном смысле, создалась лишь во второй половине прошлого века в связи с изучением анатомии и появлением наук физиологии и биологии.

Только тогда, когда стали известны причины тех или иных болезней, борьба с ними стала действительно на научную почву, и медицина вышла из тех потемок, в которых она пребывала на протяжении почти всей ее истории, особенно в эпоху средневековья, когда главными методами лечения были молитвы и заклинания тех злых и нечистых духов, которые считались возбудителями различных заболеваний".

Подчеркнув незыблемость основной идеи Гиппократа, высказанной более 2000 лет тому назад, что человеческий организм сам стремится излечивать себя от тех или иных болезней, докладчик указал, что роль медицины сводится к помощи организму в этой борьбе, причем эта помощь должна оказываться не тому или другому заболевшему органу, а всему организму в целом, и в этом отношении громадное значение в медицине имеют психологические факторы — вера пациента в искусство врача, в знания последнего".

Правильно замечает врач о глубоком значении в медицине факторов психологических. Сколько раз приходилось слышать от мудрых врачей замечания при счастливом исходе лечения: "Вы сами помогли мне вас вылечить".

В этом имеется в виду и притяжение, и отталкивание, магнетические токи и лучи, а в конце концов все, что входит в понятие того же света. С разными намерениями люди подходят все к тому же самому, глубоко основному, которое пропитало и связывает сущее.

В Парижской обсерватории производятся в настоящее время опыты соноризации звездного неба. Как известно, всякий световой луч можно превратить при помощи так называемой фотоэлектрической клетки в звук — и обратно. На этом основан говорящий кинематограф. Свет небесного тела, уловленный в телескоп и направленный на фотоэлектрическую установку, дает определенный звук: звезда в буквальном смысле слова поет.

Из всех перепробованных звезд наиболее мелодичный звук дает Вега. Свету, из которого этот звук рождается, нужно 27 лет, чтобы дойти до Земли.

Конечно, цвет и звук неразделимы. Конечно, звучание светил небесных должно обратить мысль к величайшим осознаниям. Язык звучания и иероглиф света неисчислимы в пространстве. Когда предлагается мыслить о дальних мирах, ведь не только об астрономических проблемах предполагается. Какие великие расширения сознания зазвучат и засияют. Даже, можно сказать, грубыми способами уже опознано, что пораженный болезнью организм не излучает свет. То же можно наблюдать не только при болезни, но при всяких других омрачениях злобы, при гневе или раздражении, или при унынии. Все это известно со времен древнейших. В прекрасных выражениях много раз это произнесено лучшими мыслителями.

Поэтому, собственно, и открытия того, что давно известно, быть не может, но зато может быть опознание не всеми рассмотренного. И за это опознание нужно быть глубоко благодарными ученым. Они в выражениях современных, в пределах общепризнанной очевидности, вводят в широкие массы соображения глубокого значения. Если люди подумают еще и еще раз о свете и звуке, если они услышат звучания светлые, они подвинутся по пути расширения сознания. Не простое накопление сведений, но расширение миросозерцания и устремление к наивысшему выведет людей из бездны быта.

Запах кухни заменится высокими пространственными ароматами. Вместо закоптелого огарка чаще засверкают сияния света нездешнего. И тишина зазвучит. Все это, и высокое, и безбрежное, и неисчислимое, удержит человечество от постыдных отрицаний и приведет к высокому созданию благоволения.

Как это нужно!

5 марта 1935 г.

Пекин

Потустороннее

Многие знали леди Диен Поль, талантливую композиторшу, очень сердечную и культурную. Но немногие знали, что всю свою жизнь она ближайшим образом соприкасалась с потусторонним миром. При этом она вовсе не искала таких общений. Какими-то судьбами, какими-то особыми свойствами она постоянно видела невидимый для прочих тонкий мир.

Не забуду, как мы возвращались после открытия моей выставки в Брайтоне, и леди Диен Поль тут же, в вагоне, имела горячий спор с П. Н. Милюковым[189]. П. Н., как завзятый материалист, всячески доказывал ей, что все ее видения не что иное, как ею же самой вызванные галлюцинации. На это леди Диен Поль, грустно улыбаясь, возражала, что ей вовсе не хочется их видеть, она продолжает видеть многие обстоятельства прошлых времен в точнейшей реальности.

Из ее рассказов вспоминается, например, характерный эпизод во вновь нанятой вилле. Леди Диен Поль, зная, что в особо нажитых местах тем более возможны всякие материализации, всегда старалась выбирать дома новые, только что отстроенные, где никто еще не жил. Так было и в этом случае. Вилла была только что построена, и, по словам владелицы, никто там еще не жил. В первую же ночь Д. П. почувствовала, что рядом с нею на постели лежит мертвое тело. Затем она увидела, что из занимаемой ею комнаты выносят гроб, который с трудом продвигается в дверях и оставляет на двери глубокую царапину. Вставши утром после такой неприятной ночи, Д. П. прежде всего осмотрела дверь и, к своему ужасу, нашла именно ту глубоко вдавленную царапину, происхождение которой она так реально видела ночью.

Призванная хозяйка созналась, что в этой комнате действительно умерла женщина, жившая там всего два дня.

В другом случае Д. П., тоже переехав на новую квартиру, ожидала вновь рекомендованную прислугу. Проснулась очень рано и, к удивлению своему, увидела двигающуюся по комнате опрятно одетую приветливую старушку. Д. П. почему-то подумала, не новая ли это прислуга, и лишь удивилась, как она могла попасть к ней в спальню так рано. В это время старушка подошла к камину, на котором были расставлены какие-то старые портреты, и начала пристально их рассматривать. А затем, к удивлению Д. П., она как-то точно подскочила и, постепенно поднявшись к потолку, исчезла. Только тогда Д. П. догадалась, что это была вовсе не прислуга.

Также однажды, проснувшись ночью, как бы от толчка, Д. П. увидела сидящего у нее на постели мужчину, как она говорила, неприятнейшего разбойничьего облика. Посетитель долго пристально смотрел на нее, а затем постепенно исчез.

Множество всяких таких появлений, как в ночное, так и в дневное время, иногда прямо приводило в отчаяние Д. П. Она искренно восклицала: "Ведь не хочу же их видеть! И почему все другие мои друзья ничего подобного не видят, а я зачем-то должна встречать всех этих непрошеных гостей?!"

При этом бывало, что ее непрошеные гости переставляли какие-либо предметы, причем посторонние присутствующие видели движение предмета, но причина этого им была незрима.