Предел - Елена Лобанова

Воительница проявляла чудеса прыти и ловкости. Не поймает до утра — шанс упущен. Сульс, прощенный и помилованный нофером, смотрел за дикой гонкой из окна зала. Он жаждал отмщения и желал победы гномше. Сначала желал сильно. Потом не очень. Потом перестал желать совсем, открыл окно и заорал:

— Неверная! — И запустил в Воительницу бычьей головой. Благородный Крист Руалон все равно не одобрил будущего лося. А все потому, что увидел работу недоделанной. А все из-за неё! — Распутная!

И тут его настиг, коварно, сзади, увесистый подзатыльник Господина — первый за все годы службы.

— Не сметь оскорблять свою Будущую Госпожу и мою Дочь! — Руалон был искренне зол.

Вайола отвлеклась на вопль Нофера и упустила момент. Даэрос воспользовался этим и немилосердно взял деву в захват, заломив ей руку. Бегая по двору, он тоже думал о справедливости, проклинал свою доброту и светлую половину натуры. Полутемный решил, что фразу: «Не расслабляйся при девах» он повторит двести раз, но — завтра. На сегодня — хватит.

Воительница обиженно пыхтела. Эльф держал крепко, а на ухо шептал очень щекотно. Но приятно. Мало-помалу до неё стало доходить, что именно он шептал. Наивность наивностью, но что такое «благородное происхождение» Вайола понимала. Как и то, что пока её не признает родной отец она будет считаться незаконнорожденной. А так же то, что никто не имеет ни малейшего понятия, сколько лет было гному на момент её рождения. И хотя гномы живут долго, никто не мог поручиться, что тот самый, родной гном, еще жив. Секира указывала на Бройда. Но это мог быть и его брат… и сын… в общем, очень неприличная складывалась ситуация. То, что объяснял Даэрос и то, что предлагал Нофер Руалон, было так по-рыцарски, так исключительно благородно, что Вайола прониклась до глубины души и вспомнила о своей воинственности. Ловля «Достойного» Принца откладывалась на потом. А еще она, на самом деле, очень скучала по отцу — тихому и совершенно беззащитному существу. Он был совсем как Руалон — не сильный, но добрый. Воительница представила, как рядом с бесхарактерным Кристом появится однажды кто-то, кто очень похож на её Достойную мать — другой вариант Вайола себе не представляла, и поняла: она просто обязана защитить этого… почти отца:

— Где мой доспех? Я согласна!

Полутемный выпустил могучую девицу, устало вздохнул и направился в донжон. Кажется, он сделал все, что мог. Хотя нет, не все! Ему на глаза попался Сульс.

— А, пойдите-ка сюда, любезный слуга своего господина. Мне есть, что Вам объяснить. Сопротивляться не надо, я могу сделать больно. Очень больно. И сделаю…

Даэрос уволок Сульса в кухню, как коршун цыпленка.

Нофер, Пелли и Нэрнис раскрыли все окна в душном зале. Ночной ветер раздул затухавшее пламя в камине, и оно с гудением уносилось в трубу. Причудливые переплетения звуков придавали событиям мистический и возвышенный оттенок. Где-то на конюшне всхрапывал Айшак, отгоняющий Крысака от кормушки. Там же стонала и громыхала Вайола, пытаясь самостоятельно влезть в доспех. С кухни доносился шипящий голос Даэроса и повизгивания Сульса. Оружейник, похоже, приносил неизвестно какую по счету клятву или присягу: «Клянусь!», «Обещаю!», «Клянусь!» Грохот железной посуды: наверное, кухарка посмела что-то сказать, следом: её всхлипывания, которые затихли под злобное шипение Полутемного. Пелли вздохнула, потянулась и пошла на конюшню помогать Воительнице. Вслед ей кривились лица с портретов и грустно топорщили клыки свиньи. Как в сказке: страшно, но не слишком.

Когда девы вернулись в зал, торжественная обстановка уже была дополнена массивными подсвечниками. Камин к счастью, прогорел. Даэрос сидел за столом и писал. Сульс стоял рядом на вытяжку — работал подставкой для чернильницы. Нэрнис потягивал вино. Крист Руалон в новенькой малиновой котте, имел вид полноправного патриарха.

Наконец, Ар Ктэль поднялся и зачитал документ. «Крючкотвор» — мысленно восторгался его оборотами Нэрнис. Даэрос весьма ловко обошел всякое упоминание ноферата Тарлит. Зато он приплел Достойную Кербену, как «мать, отправившую дочь, Достойную Вайолу, для совместного проживания на условиях родства с Благородным Нофером Руалоном».

Пелли с трудом усваивала суть вычурных фраз. Её Темный брат опять сделал с правдой что-то такое, что больше всего походило на передник, одетый задом наперед, изнанкой наружу.

Воительница стояла, гордо задрав подбородок. Она понимала, что в её жизни происходит нечто весьма важное. Даже важнее свадьбы. И когда это занудное чтение закончится, у неё появится беззащитное существо, которое надо будет опекать, защищать и уважать. Потому, что существо — старенькое. А слуги в этом Замке — наглые. Вайола уже почти унеслась мыслями к перестройке зала, когда её вывел из задумчивости голос Даэроса:

— Достойная Вайола, согласны ли Вы отныне называться Фар Руалон и почитать Благородного Нофера Руалона, как родного отца?

— Да! Согласна! — Воительница дополнила свое согласие ударом навершия секиры об пол.

— Согласен ли Нофер Руалон принять Достойную Вайолу как дочь и наделить её всеми правами наследования?

— Согласен. Наделяю!

Крист Руалон искренне рыдал от счастья, обнимая кирасу Дочери. Прямо-таки не удочерение, а воссоединение семьи после долгой разлуки. Пелли утирала слезы умиления. Даже Сульс разулыбался: хозяйка-Рыцарь, это даже лучше, чем какая-то там жена. Нэрниса распирало от гордости за брата. Общую идиллию нарушил Даэрос:

— А подписать?

Крист Руалон тоже был горд, а не только счастлив. В свидетелях удочерения у него значились целых два эльфа и их сестра с невероятно благородным именем… Пелли уже хотела побледнеть и позорно сознаться, что она не умеет писать, но Нэрнис, совсем как его Темный брат, заверил собравшихся, что «сестра не привыкла к таким письменным принадлежностям». Пелли не привыкла ни к каким. Нэрнис вложил ей в пальцы перо и, стиснув её руку своей, вывел на пергаменте длинный ряд рун. Когда Даэрос прочитал имена свидетелей, она даже ушам своим не поверила: «Пеллиэ Ан Нэрнис Ир Даэрос Ар Ктэль Аль Арвиль». Красивые закорючки никак не хотели сочетаться со звуками, но она пообещала себе потребовать с братьев научить её писать. Чтобы самим стыдно не было.

Потом были подарки. Руалон получил стилет, а Вайола брошь «похожую на орден». Даэрос оказался знатоком всех обычаев братания-сестрения-усыновления и удочерения. Нэрнис поразмыслил над этим новым фактом из жизни брата и пришел к выводу, что Полутемный давно готовился завести семью любым доступным способом. И он, Нэрнис, подвернулся первым. Как ни странно, неприятный осадок в душе не появился.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});