Обет молчания - Марселла Бернстайн

Глава 31

— Могу я предложить вам шампанского, Кейт?

В одной руке Виктор Шон держал завернутую в кухонное полотенце бутылку, в другой широкий неглубокий фужер. Кейт послушно взяла его.

— По какому поводу? — спросил отец Майкл.

— Поводов два. Первый тост — за благополучное выздоровление Кейт…

— Во-вторых, — продолжила Зоя, — мы выпьем за мое новое назначение. Мне только что сообщили, что под мои исследования выделен весьма щедрый грант.

— Не щедрый, — поправил ее Виктор, — приличный.

— И, — снова заговорила она, не обращая на него никакого внимания, — в следующем году, когда наш малыш подрастет, я забираю все семейство в Ванкувер на целый год. Виктор будет читать там курс лекций, а в свободное время, пока я буду работать, будет наносить визиты многочисленным родственникам и демонстрировать им наших отпрысков.

— Буду им вместо мамы. — Стоя позади жены с бутылкой шампанского, он принял дурашливую позу, делая вид, что собирается вылить содержимое ей на голову. — Женитьба, — изрек он назидательным тоном, — предполагает не только удовольствия. Знал бы — ни за что б не женился.

— Обет безбрачия, — в тон ему ответил Майкл, — вообще не предполагает никаких удовольствий.

Они оба рассмеялись. Зоя в притворном ужасе закатила глаза и подняла свой бокал.

— За тебя, Кейт! За твое будущее!

Впервые в своей жизни Кейт пробовала шампанское, но об этом никто не знал. Она подняла бокал, поднесла к губам игристый напиток, улыбнулась и поблагодарила. Но с первым глотком вина ощущение блаженства и счастья вдруг куда-то улетучилось. Тремя неделями раньше она мысленно представляла, как отец откупорит бутылку шампанского в честь ее возвращения. Приятное сухое пенистое вино вдруг сделалось колючим и едким, горьким, как воспоминания.

Когда они уселись за длинный сосновый стол, за окнами стемнело. Горшки с геранью, газеты и игрушки были сдвинуты в дальний конец стола. В изысканных потускневших подсвечниках из серебра горели свечи. Из желтого керамического сотейника причудливой формы Зоя раскладывала по тарелкам ароматные запеченные овощи.

— Вкуснотища — пальчики оближешь, — сказал Майкл. — Признавайтесь, кто из вас так изумительно готовит?

— Признаюсь — я. — Зоя была польщена. — Я говорила вам, Виктор у нас по части кулинарных изысков. С обычной едой он возиться не станет.

— Все верно, — сказал Виктор, передавая Кейт длинный ломтик хлеба. — Если вы предпочитаете печеные бананы, то я мужчина вашей мечты.

Он улыбнулся ей по-отечески снисходительно, с неподдельным восхищением. Кейт одарила его теплой дружеской улыбкой, но ничего не ответила. После озера Майкл проводил ее домой, Зоя показала ей спальню. Она плотно задвинула шторы и уснула, несколько часов крепкого сна придали ей сил. Ее бокал вновь был наполнен — бокалы были очень красивыми, очевидно, старыми. До чего же было приятно, ни о чем не думая, отдаваться легкой непринужденной беседе, покачиваясь на волнах смеха и добрых шуток.

Ни одна душа, казалось, не заметила, как она украдкой наблюдает за тем, в какой последовательности сидящие за столом используют столовые приборы. Никому и в голову не пришло, что это — ее первый «выход в свет». Она впервые ужинает в теплой дружеской обстановке, впервые наслаждается бессмертной музыкой Гайдна («Нет, это Скарлатти», — прошептал ей на ухо Майкл) в компании людей, которые отпускают шуточки в адрес политиков и спорят с легкостью и изяществом, без желчи и злобы. И не подкарауливают тебя у входа в туалетную комнату, чтобы выдрать клок волос, если им не по душе твои слова.

— А что скажет об этом Кейт?

— Простите, я задумалась.

— Мы говорили о Ванкувере и о том, что две личности, вступая друг с другом в отношения, принимают на себя определенные роли. — Виктор говорил так, словно не участвовал в разговоре, а просто размышлял вслух. — Распределение ролей может быть не таким очевидным, как то, о котором мы говорили. Со стороны жена иногда производит впечатление кроткой и тихой наседки, с головой погруженной в семейную жизнь и воспитание детей, но копни глубже, и окажется, что она крепко держит мужа под своим каблучком и ни в чем не дает ему спуску.

Кейт ощутила внутреннее напряжение, возникшее помимо воли.

— Вы говорите о главенствующей роли одного и подчиненной роли другого?

— И о динамике таких взаимоотношений. — Он подлил в ее бокал вина, в свой — минеральной воды.

— Боюсь, в семейных отношениях я ничего не смыслю.

— Зато вам известно о взаимоотношениях близнецов. — Его голос звучал совсем тихо. — А ведь это самые загадочные отношения из всех, не так ли?

Кейт упрямо продолжала молчать, он спросил напрямик:

— Рассказывал ли вам Майкл о моей работе? О том, что я занимаюсь изучением близнецовых пар?

Она быстро кивнула, отодвигаясь на стуле, словно пытаясь отстраниться от неприятной темы. Ее реакция не ускользнула от внимания профессора, но он продолжал, как ни в чем не бывало:

— Внутри пары могут сложиться взаимоотношения, называемые психологами псевдосупружеством. Одна из разновидностей обособленности. Позже это значительно затрудняет формирование отношений с другими людьми.

Кейт машинально терла пальцами ножку бокала. Она спиной ощущала молчание Майкла. Прошло много времени, прежде чем она заговорила.

— Не обособленность, — сказала она через силу. — Это больше напоминало конспирацию.

— Конспирацию?

— Да, именно. — Она помолчала, потом нехотя добавила: — Отец с матерью никогда не жили в согласии. Ругались и дрались без конца. Может, и не все время, но мне так казалось. А если не ругались, то неделями не разговаривали друг с другом. И тогда… — С ее языка было готово сорваться имя, она вовремя спохватилась. — И тогда мы разговаривали шепотом и прятались, вели себя тихо как мыши. Старались быть хорошими, какими нас хотели видеть. Старались быть незаметными.

Зоя вернулась в комнату с огромной хрустальной вазой, в ней лежала целая гора мороженого, облитая шоколадом и украшенная вишнями.

— Кстати, к разговору о принятии чужих ролей. — Она подняла закругленную ложку для мороженого. — Близнецы нередко копируют поведение друг друга, подражая, в чем только можно. Таким образом достигается еще большее внешнее сходство. Некоторые пары делают это намеренно, другие — неосознанно. Как это было у вас?

— Не знаю. Я не помню, чтобы мы копировали друг друга, — тихо произнесла она.

— Может, вспомнишь, если постараешься? — вставил Майкл. Она помотала головой, но он продолжат настаивать: — Умалчивание важной информации есть, по своей сути, скрытая форма лжи.