Низвергающий в бездну - Анна Одувалова

– Я еще могу понять, зачем ты сам поперся взламывать гробницу! Я удивляюсь, как сам не вспомнил легенду про адагу раньше и не посадил тебя на цепь перед входом в катакомбы. Я не могу понять, зачем ты поволок с собой Анет?

– Там была решетка и мертвяк.

– Очень содержательное оправдание.

– Решетка была толстая, а мертвяк оживший, – тихо пояснила, на свою голову, Анет.

– Решетка толстая, а мертвяк оживший! – с удвоенной силой заорал Стикур, поворачиваясь к девушке. – И ты пошла, чтобы посмотреть, так, что ли? Объясните мне толком! Я не понимаю подобного глупого поведения!

– Ну Дерри не мог сломать решетку и избавиться от зомби, который занимал место в склепе. Я ему помогала, – пропищала Анет, ожидая очередной вспышки гнева, но герцог только махнул рукой со словами: – Я больше не могу. Я еще, наивный, думал, что на подобные глупости у нас способен один только Дерри, а нежная, впечатлительная Анет может только орать и в чужой склеп ни за что не полезет. И на вот! Она помогала Лайтнингу ломать решетку и убивать мертвяка, который, между прочим, ничего плохого не сделал, он тихо сидел у себя в домике и никому не мешал. Все! Вы меня вывели! Молчите и не говорите ничего. Дерри, с тобой я не знаю, что делать, вероятно, уже ничего не поможет. Можно разве что облегчить жизнь Сарту и пришибить тебя. А ты, Анет, если еще хоть раз за наше путешествие изволишь испугаться и заорать, я не знаю, что с тобой сделаю! Ты меня поняла? Если ты не побоялась лезть в древний склеп с этим авантюристом, несмотря на все мои предупреждения, значит, по идее, тебя не должно испугать уже ничего.

Этой ночью все же удалось немного поспать, хотя Стикур и грозился в наказание поставить дежурить до утра Дерри, а Анет прикрепить к нему – так, за компанию, чтобы было не скучно бдеть. Но не спали, несмотря на все вопли герцога, Дир и Калларион. Впрочем, эльф не сидел в лагере, а опять куда-то смотался и не появлялся до самого утра. Он пришел, когда Анет уже проснулась и, зевая, приводила в порядок свои спутанные волосы. Калларион был еще мрачнее, чем день назад. Создавалось впечатление, что весь его интерес к путешествию, в которое он сам напросился, иссяк. Если бы эльф заявил, что передумал идти дальше и поворачивает назад, Анет бы точно не удивилась. Лицо Каллариона было отрешенным и отражало полную апатию и сильнейшую душевную боль. Такое лицо, наверное, могло быть у Стика, если бы в замке Хакисы вместо хозяйки его ждала записка: «Извините, самоизгналась. Заходите через тысячу лет». Впрочем, нет, в этом случае герцог был бы удивлен и раздосадован, но в конечном счете рад, а вот если бы пресловутая записка гласила: «Сменила место жительства. Присылать письма и телеграммы по новому адресу: Кен-Корион, Хакисе арм-дамашской. Прежний адресат выбыл из Кен-Кориона. Обращаться: ближайшее кладбище, могила № 3». Вот тогда Стикур, наверное, был бы в том же состоянии, что и эльф, который не делился ни с кем своими переживаниями, даже с Диром. Маг ни один раз подкатывал к нему с расспросами, но, по-видимому, безрезультатно. Анет приходилось только гадать, чем вызвана тоска Каллариона.

Дирон в очередной раз подошел к другу, пытаясь начать разговор, но эльф только помотал головой, складывая в мешок скудные пожитки. Все остальные во главе со Стоком уже собрались, и Калларион с магом разместились в конце отряда, перед Зюзюкой, задирающим каждого мертвяка за решеткой. Эльф, опустив глаза, начал что-то тихо рассказывать Дирону. Анет, как ни крутилась, так и не смогла разобрать ни слова, к тому же ее очень быстро одернул Дерри, сказав, что подслушивать нехорошо, по крайней мере, это надо делать не так заметно. Поэтому молодые люди замешкались, копаясь в дорожных мешках, и заняли стратегически выгодную позицию сзади магов. Теперь вертеться не было нужды, но эльф говорил настолько тихо и мелодично, что Анет не разобрала ни единого слова.

– Келл, ну если не хочешь говорить о том, что ты так долго искал, но не нашел в эльфийских усыпальницах, то расскажи хоть, с чего это ты, добропорядочный эльфийский принц, вдруг увлекся магией, да и еще запретной ее частью? – осторожно начал прощупывать почву Дирон, понимая, что одно неосторожное слово, и эльф опять замкнется в себе, а значит, в ближайший день на разговор его будет вывести невозможно. Но Калларион на этот раз только вздохнул и, грустно улыбнувшись Диру, начал:

– Ладно уж, слушай. Ты же не отстанешь, я это понял. Все равно выспросишь все, не так, так эдак. Тем более то, что я не нашел в этих гробницах, напрямую связано с моим увлечением магией, по крайней мере с его истоками.

Когда-то невероятно давно, так давно, что, кажется, этот мир был другим, у меня была невеста. Прекрасная эльфийка, принцесса, но не наследная и даже какая-то моя очень далекая родственница. Обе наши семьи были невероятно счастливы, что их чада полюбили друг друга. Родители вовсю готовились к свадьбе.

Как и положено жениху в день помолвки, за полгода до свадьбы, я преподнес своей невесте подарок – золотой гарнитур, сделанный в лучшей гномьей мастерской, и по глупости, по молодости и наивности сказал ей, что, пока она носит эти украшения, наша любовь жива, будто бы эти тонкие изящные драгоценности на ее руках и шее оберегают меня от зла. И если она не будет расставаться с ними, то наша любовь не умрет никогда. В этот же день я уехал по тайному срочному делу – готовилось изгнание Хакисы, которое в конечном счете, как ты знаешь, закончилось победой. Предваряя твой вопрос, скажу, что в самом ритуале я не участвовал и подробностей не знаю. Я тогда был слишком молод, несведущ в магии и занимался стратегией, и то больше смотрел и учился, нежели действовал сам.

Домой в Д'Ларвин я приехал за неделю до свадьбы. Там меня ждали печальные вести и ненависть родителей нареченной, которую убили из-за того проклятого гарнитура – моего подарка, который я просил беречь больше жизни, так как он хранил нашу любовь. Она и берегла, даже тогда, когда драгоценности приглянулись появившейся на балу Хакисе. Родители принцессы обвинили, и, наверное, справедливо, в этом несчастье меня и даже не посчитали нужным сообщить о смерти невесты. А когда я со свойственной молодости горячностью объявил, что обязательно найду способ вернуть их дочь к жизни, они пришли в ужас и сказали, что спрячут тело так, что его никто не сможет найти, и они выполнили свое обещание.

– Ты искал здесь усыпальницу своей любимой? – потрясение пробормотал Дир. – Но зачем? Точнее, я хотел сказать не совсем то, почему именно сейчас?

– Я нашел возможность вернуть к жизни Ларану, так ее звали. Для этого мне пришлось проделать колоссальную работу, за которую в конечном счете меня и изгнали.

– Но ведь доказано, что любые эксперименты с телом умершего в конечном счете приводят к созданию зомби. Может получиться просто восставший мертвец, ничего не соображающий, или более совершенная модель, но так или иначе это будет не более чем живой труп. Не зря родители невесты боялись этого и спрятали тело. Понимаешь, что ты собирался сделать и на что обречь свою любовь?

– Ты не понял меня. Когда я сказал, что нашел способ вернуть Ларану к жизни, я имел в виду не операции с мертвым телом, а нечто принципиально новое. Маг, присутствующий при захоронении моей невесты, по секрету поведал мне, тогда еще просто жаждущему мести, что душа Лараны не упокоилась совсем, превратившись в призрак, который можно расспросить о смерти, если удастся разговорить. Этого я сделать не успел: в усыпальницу к принцессе, тогда находящуюся в Д'Ларвине, меня не допустили. Но в это же время у меня возникла идея, которая позже переросла в интересную гипотезу. Я провел много исследований и понял, что в некоторых, очень редких, случаях можно оживить умершего человека, и тело для этого не нужно, нужен его неупокоенный дух.

– А если духа нет?

– Если нет неупокоенного духа или, как его еще называют, призрака, ничего не получится. Ведь согласись, в человеке главное не тело, а душа. Если душа посчитала, что все дела в этом мире завершены, то пытаться вернуть ее обратно не стоит, все равно ничего не получится. Разработанное мною заклинание не является шаблонным. То есть подходит только для одного конкретного случая, для Лараны. Для претворения в жизнь этой идеи мне надо было отыскать призрак девушки, что я мог сделать и много лет назад, а также вернуть украденный Хакисой гарнитур. Когда я понял, что именно мне нужно, Хакиса вместе с замком и, соответственно, всеми украшениями была уже несколько сотен лет в небытии, и меня охватило отчаяние. Все труды оказались напрасны. Когда же я услышал о том, что Повелительница тьмы вырвалась на свободу, я понял, что это мой шанс, и нашел вас. Не думал, что, когда удача, казалось, улыбнулась мне, я не смогу найти Ларану. Много лет назад я провел детальное расследование и был уверен, что захоронение здесь. Я нашел точное место. Я его облазил вдоль и поперек, но ничего похожего на призрак не нашел. Все гробницы либо пусты, либо в них прыгают ожившие мертвяки.