Чтец заветных помыслов - Лилия Охотникова

там. Дария с большим интересом рассмотрела их оформление. Потом внезапно спросила, сердито сощурив глаза:

— Ты часто бывал на балах?

— Конечно, я же наследный принц эльфов, — ответил, недоумевая к чему клонит жена.

— Наверное, самых красивых девушек приглашал потанцевать, — ревниво проворчала любимая.

Меня словно ведром холодной водой окатили. Чувство счастья выросло до заоблачных далей. «Дариа ревнует меня! Приревновала меня к девушкам, с которыми я танцевал! Немыслимо и приятно до мурашек! Хорошо, что про любовниц не вспомнила», — радостно пронеслось в голове.

— Ты ревнуешь?! — не удержался я от глупого вопроса.

— Да, ревную! — Дариа порывисто поднялась с дивана. — Ты мой муж! Больше не смей ни с кем танцевать! Смотри только на меня! — прожигая меня взглядом, потребовала любимая, и надула губки. Выглядела она крайне мило, аж сердце защемило от избытка нежности к ней.

— Буду смотреть только на тебя, — я встал и обнял жену. Голова Дарии доставала мне только до середины груди. Чуть склонившись, сказал, — Ты для меня самая прекрасная принцесса на свете. Люблю лишь тебя! Думаю и мечтаю только о тебе! Ты моя истинная!

Подхватив Дарию на руки, закружил по комнате. Сверху на нас посыпались иллюзорные цветы, красиво запели невидимые птицы. Дариа счастливо улыбалась мне, то и дело отводя взгляд. Поцеловал её в висок, прижал к себе теснее: «Моя любовь! Моя драгоценность! Моя истинная!» — пело моё сердце.

Покружил немного и опустился на диван, усадив Дарию к себе на колени. Близость жены заставляла сладко замирать моё сердце. Мысли разлетелись в разные стороны. Хотелось быть ещё ближе, разделить переполнявшую меня нежность на двоих.

— Знаю, ты считаешь меня своей истинной, потому что видел моё отражение в волшебном озере. Ты ведь мог обмануться, — печально проговорила Дариа.

— Не говори так! Если бы я ошибся, мы бы не поженились в праздник Яралы. Древняя магия Паллейна оценила искренность моих чувств и их взаимность.

— Поэтому ты попытался соблазнить меня перед моим уходом на Землю? — Дариа положила голову на моё плечо.

— Это был жест отчаяния с моей стороны. Я страшился потерять тебя — свою единственную настоящую любовь. Когда мы влюбляемся, становимся эгоистами. Нам хочется полностью завладеть вниманием возлюбленной, стать единственным мужчиной для неё. Думаю, божества Паллейна специально дали тебе в мужья двенадцать сильных духом мужчин. Чтобы ни один из них не мог лишить тебя свободы, спрятав ото всех в своём гареме. Чтобы каждый научился считаться с твоим мнением и интересами других мужчин. Божества учат нас смирению, умению любить бескорыстно и искренне. Отдавать, ничего не прося взамен. Твои мужья, преступив свою гордость, стали терпеливее и мудрее.

— Чего же божества Паллейна хотят от меня? — Дариа доверчиво заглянула в мои глаза, ища в них ответ.

— Любви. Любовь, взаимное уважение и доверие объединят нас в настоящую семью. Наша большая сплочённая семья сможет изменить Паллейн к лучшему. Показать всем, что представители разных рас могут жить дружно. Вселить уверенность в скором наступлении нового времени. Вместе мы — несокрушимая сила.

— Не такой я представляла свою семью.

— Я тоже. Свою жизнь мы проживаем разумом. Но есть в нашей жизни события и моменты, которые нужно пропустить через сердце. Что твоё сердце чувствует ко мне?

— Не знаю! — смутилась Дариа. — Оно бьётся сильно-сильно!

— Волнуется потому что чувствует волнение моего сердца, — сказал я доверительным тоном.

Погладил жену по волосам, по спине. Мне всё ещё немножко не верилось, что моя любимая здесь, а не где-то далеко в другом мире. Когда она ушла, я зачах от тоски, от невозможности коснуться её, увидеть любимое лицо, услышать голос. С Дарией ушёл смысл моей жизни. Сейчас жена рядом со мной, и нет ни конца, ни края моей нежности.

Дариа

Сама от себя не ожидала, что приревную Эммануэля к его прошлым увлечениям. Лайса никогда ни к кому не ревновала, хотя мой вампир лишь немного уступает в красоте принцу эльфов. За Лайсом тоже всё время женщины хвостом бегали. Чего только не вытворяли, чтобы привлечь его внимание. Но вампир всегда смотрел только на меня, а я — на него. Если же кто-то привлекал мой взгляд, не брала в голову. Говорила себе: «Мой Лайс — самый лучший мужчина на свете».

И вдруг случился эльф Эммануэль. Пьедестал Лайса не рухнул, и даже не пошатнулся. Но Эммануэля захотелось заграбастать себе. «Мой муж! Никому не отдам! Самой мало!» Я сидела на коленях у эльфа, прижималась к его груди, вдыхала его волнующий запах, ощущала теплоту его объятий и сама себе не верила. Этот потрясающе прекрасный и нежный мужчина — мой муж?! Он говорит мне о любви, о том, что я для него единственная на свете?! — Происходившее казалось сном, сказкой, иллюзией, чем угодно только не реальностью. — Не могло моё сердце так легко принять другого мужчину, но полюбило!»

Мы проговорили всю ночь до утра. Принц эльфов рассказывал о своём государстве, о том, чем живут простые эльфы. Также речь зашла и об Инэле. Принц заверил меня, что нисколечко не ревнует меня к братишке, хотя его женитьба стала полной неожиданностью для семьи. Никто не догадывался о влюблённости Инэля. Все считали, он помогает Эммануэлю, поэтому хочет вернуть меня на Паллейн. Сказал, братишка сильно любит меня, и многое сделал ради моего благополучного возвращения в семью.

Но самое важное, Эммануэль думает, моё возвращение было бы невозможным, если бы я вышла замуж за обычного землянина, а не за вампира Лайса. Вампир сам того не зная, обеспечил сохранность моей связи с магическим миром, нерушимость моего брака на Паллейне. «Поэтому Лайса так быстро реабилитировали», — подумала я тогда.

Утром Эммануэль ушёл, а я легла отсыпаться, слегка разочарованная нашей встречей. Да, мы поговорили по душам, побыли вместе, обнимались, флиртовали, но принц ни разу не попытался поцеловать меня. Других мужей чуть ли не отгонять от себя приходилось, a эльф лишь смотрел влюблённо. «Помнится раньше он был понастырнее, особенно в доме мадам Антигры…»

Ближе к вечеру меня разбудил Эдвард.

— Ну, ты и поспать! — заявил он, когда я на мгновение открыла глаза.

Эдвард сидел в кресле возле кровати, и делал вид, будто читает книгу. При этом альфа держал книгу вверх тормашками.

— Давно ждёшь? — спросила я, слегка потянувшись. Потянуться в полную силу, помешал крайне заинтересованный взгляд младшего альфы, направленный на мою грудь прикрытую лишь тканью ночной сорочки. Плотной тканью, но всего в один слой.

— Не очень! — ответил Эдвард, когда я, накинув халат на плечи, поднялась с постели. — Прикольно было послушать, как ты храпишь!

— Рулады, наверное,