Boss: бесподобный или бесполезный - Иммельман Рэймонд

– Я могу тебе рассказать об уже существующих убежищах, которые возникли тут помимо нашей воли. Они нам не нужны, потому что разобщают коллектив. Например, у эксплуатационщиков есть своя мастерская. Она отгорожена от остального завода. Эксплуатационщики собираются там и настраивают себя против остальных рабочих. То есть они действительно чувствуют себя там в укрытии от остального мира. В бухгалтерии тоже происходит нечто подобное. Я всегда чувствую какую-то неловкость, когда захожу в бухгалтерию, – словно своим приходом я посягаю на их незыблемые моральные устои.

Дэннис громко рассмеялся.

– Я понимаю, о чем ты говоришь. В те далекие времена, когда ЭВМ были очень большими, в машинных залах следовало поддерживать особый температурный режим. Попасть в эти машинные залы – укрепленный город ИТ-шников – без специального разрешения было невозможно. ИТ-шники сплотились в такое самобытное племя, что со временем они стали вести себя чуть ли не как особая раса.

Грэг улыбнулся. Он думал о своем.

– Но если посмотреть на это с другой стороны, для того чтобы подорвать мощь племени, достаточно разрушить его укрепленный город – в физическом или психологическом плане. К примеру, возьмем Иерусалим. В Ветхом Завете описывается, как, против Иерусалима велись изнурительные войны и как его разрушали до основания, но всякий раз Иерусалим отстраивали заново как город евреев, город христиан и город арабов.

В Книге Откровений апостол Иоанн предсказал, что возрождение Вавилона станет знаком пришествия на землю Иисуса Христа. Говорят, что Саддам Хусейн как раз стремился возродить Вавилон. Он потратил огромные средства на восстановление городских стен. Хусейн считал себя прямым потомком царя Навуходоносора. И думал, что, восстановив Вавилон, он поможет возродить былое величие ассирийцев. Мне кажется, это важно, что он начал возрождать именно укрепленный город.

– Но мой вопрос так и остался без ответа. Где мы расположим наш укрепленный город? – спросил Дэннис.

– У меня появилось еще одно соображение. Ты был когда-нибудь в городском парке? Обычно в нем полно табличек с надписью «По газонам не ходить». Но я никогда не видел там надписей «Добро пожаловать» или «Не беспокойтесь, мы позаботимся о газоне». И хотя посетители парков платят налоги, часть которых идет на поддержание порядка в общественных местах, смотрители часто воспринимают парки как свои собственные пристанища, их раздражают толпы шумных и неаккуратных посетителей, подыскивающих себе местечко для отдыха подальше от тесных квартир.

– И что же?

– Мне кажется, что наличие пристанища может быть причиной образования нового племени, как в примере со смотрителями парков. Например, в Лондонском Тауэре есть обособленная группа стражников-йоменов, которых в народе называют «бифитеры». Им поручено охранять Тауэр.

Сначала нам нужно убедиться, что создание укрепленного города не повлечет за собой образования какого-нибудь отдельного племени, как это произошло когда-то в случае с ИТ-шниками, укрывшимися от остальных за стенами машинных залов.

– Вообще-то укрепленный город нужен для укрепления значимости племени и повышения самооценки его членов. Уродливое здание «Интекола» в Чикаго тоже в какой-то мере можно считать укрепленным городом. Можно было бы организовать нашим людям поездку туда, чтобы они сами увидели, как выглядит оплот «Интекола». Ведь это в какой-то мере символ нашего успеха.

– Понятно. По крайней мере тогда мы сможем списать деньги на проезд в счет тех непомерных налогов, которые ежемесячно взыскивает с нас главный офис, – сказал Дэннис.

Грэг засмеялся.

– Ну, может, мы не будем никого туда возить, а просто заострим внимание наших людей на том, что в Чикаго есть корпоративное здание и что оно выполняет роль нашего укрепленного города.

– Да, пожалуй. Фиона могла бы поместить фотографии здания и рассказ о нем на информационный стенд.

Через пятнадцать минут из кабинета Грэга вышла Фиона. В своем ежедневнике она делала пометки насчет корпоративного здания в Чикаго.

Дэннис снова нахмурился.

– Что такое? – спросил Грэг.

– Да вот этот укрепленный город…

– Что с ним опять не так?

– Во всех твоих примерах есть общий знаменатель.

– Какой?

– В них хранятся сокровища племени. В Ватикане это произведения искусства и древнейшие рукописи. В сокровищнице Лондонского Тауэра находятся одни из самых дорогих ювелирных украшений в мире. В Иерусалиме есть христианские святыни и мусульманская мечеть Эль-Акса.

Грэг придвинулся к Дэннису поближе.

– Ты прав. Укрепленный город важен лишь потому, что в нем укрыты артефакты, которые ценит племя.

Он попросил Дэнниса передать ему желтый блокнот, который лежал на столе, и на новой странице написал:

Характеристика племени № 17.

У сильного племени есть объекты художественного или исторического значения, в которых воплощены ценности племени.

– Хм, это подразумевает, что члены племени понимают, в чем заключаются общие ценности, – сказал Дэннис.

– Согласен. Если у племени нет таких ценностей, то ему нечего защищать, да и общего врага у племени в таком случае быть не может. Мне кажется, что у каждого племени есть свои ценности, например, у американцев это свобода волеизъявления, принципы которой изложены в Декларации независимости. Ее текст находится в витрине музея в укрепленном городе американцев – Вашингтоне, – сказал Грэг.

Дэннис согласился.

– Когда племя само создает такие ценности, оно повышает свою значимость. Во многих городах есть художественные музеи, в которых хранятся произведения искусства, принадлежащие горожанам. Муниципалитеты крупных городов тратят огромные деньги на покупку редких и ценных произведений искусства. Этим они поднимают значимость жителей своих городов. На протяжении столетий Римская католическая церковь владеет коллекцией древнейших библейских текстов. Они переписаны от руки, и немногие люди способны прочесть их. В свое время церковь была не только хранителем рукописей, но и монополистом в обучении чтению и письму.

– Какие же ценности есть у нас? – спросил Грэг.

– У компании есть акции и патенты. Когда курс акций повышается, возрастает и значимость нашего племени. То есть, если руководствоваться внешними показателями успеха, дела у компании идут хорошо.

Когда курс акций падает, снижается и значимость племени. Как рукописные библейские тексты собраны в Ватикане, точно так же реестр акционеров «Интекола» находится у реестродержателя. В главном офисе хранят эту книгу как зеницу ока, ведь она – символ успеха племени, – сказал Дэннис.

– Да, звучит правдоподобно. Еще одна ценность – наши успехи по внедрению новых технологий, подтвержденные многочисленными патентами. Когда речь заходит о техническом прогрессе, сотрудники гордятся нашими достижениями и чувствуют, что мы многого стоим как компания. Вся патентная документация тоже находится в здании главного офиса. Чтобы еще больше повысить значимость нашего племени в глазах его членов, мы должны организовать для них поездку в главный офис, где они смогут своими глазами увидеть эти ценности.

– Правильно. Но вообще-то я думаю, что и фотографий будет достаточно.

– Тоже верно! Надо будет дополнить ими наши стенды, – подытожил Грэг.

Он быстро набрал сообщение и отправил его Фионе по электронной почте, чтобы снова не звонить и не отрывать ее от работы.

* * *

Через три дня в холле появился новый стенд. Он сразу же привлек внимание рабочих. Оказывается, многие сотрудники «Тэралоджик» никогда не видели здание «Интекола» даже на фотографиях.

Майк, которому Грэг поручил записать истории достижений на «Тэралоджик», уже справился с этим заданием, и они собрали новых сотрудников, чтобы рассказать им об успехах компании. Майк собрал впечатляющую коллекцию смешных, грустных и даже жутких событий. Новые сотрудники слушали Майка с большим интересом: он отлично рассказал об испытаниях, через которые прошла компания. Грэг был страшно доволен: «Слушать такие истории о взлетах и паденях куда интереснее, чем читать скучные программные заявления».