Светлая сторона Луны (трилогия) - Сергей Дорош

Мне не очень хотелось это делать. Проще ведь убрать тех, кто стоит за порванными нитями, и дергать за веревочки, управляя всем из замка — теперь уже моего замка. Но Конклав во всей красе продемонстрировал итог такого властвования. Во все углы не заглянешь — все равно найдется место, где вызреет крамола. И найдутся те, кто сможет избежать любых ловушек, как мой отец, или ударить по человеку, сидящему у Плутонского Паука, как я. Нет, это изваяние хорошо как средство точечных вмешательств, но не как инструмент полного контроля. И тем более что влияет он только на плутонцев.

* * *

— Ты спишь? — Голос Пантеры выдернул меня из глубокой задумчивости.

После манипуляций с Пауком я слишком устал. Просто сидел в кресле, закрыв глаза. В Мире Видений потерял счет времени, а окончательно вымотавшись, понял: оборвать столько нитей — для меня задача на годы. Открыл глаза:

— Если я отвечу «да», ты ведь мне не поверишь? — Бледная усмешка появилась на моем лице.

— Ты устал, — сказала она.

— Тоже мне новость.

— Я тебе поесть принесла.

В руках у нее была глиняная миска с чем-то белым.

— Что это? — Я недоверчиво поморщился.

— Рис на молоке. Мама сказала, это полезно.

— Молоко? — удивился я. Нет, я, конечно, слышал о нем, знал, что в первые годы жизни мать кормит ребенка своим молоком, но на Плутоне его не было.

— Среди запасов Конклава много всяких разностей, — пожала она плечами. — Это по амулетам выдают сушеную дрянь. Для себя и своих слуг бессмертные держали настоящую пищу в специальных сосудах с какими-то магическими знаками. Наверно, они предназначены, чтобы сохранить продукты свежими. Ешь, пока не остыло. Это вкусно.

Как давно я ел? Сейчас и не вспомнишь. Точно не одни сутки тому. Белая масса оказалась теплой, неплохой на вкус, чуть сладковатой. Настоящая пища. Неужели теперь мы будем есть только ее? Не верилось. Неплохой вкус, сказал я? Нет, он был просто великолепным, поражающим своей новизной. Я и не заметил, как опустошил миску. Приятное чувство полного желудка — одна из простых человеческих радостей, доступных любому. Как я понял, бессмертные могли не есть вообще, получая все необходимое для своих тел прямо из окружающего мира. Но я вполне понимал, почему они не отказались от обычной пищи. Каждому иногда хочется простых радостей. Впрочем, сытости не наступило.

— На закуску. — Пантера уже протягивала мне кусок мягкого белого хлеба с огромным ломтем жареного мяса. Настоящего мяса, не плутонского.

Я не могу осуждать слабых людей, которые, достигнув чего-то, получив все, чего хочет их тело, останавливаются на этом, забывают о каких-то амбициях. Мы пошли на замок, потому что терять нам было нечего. А когда есть что терять, дважды и трижды подумаешь, стоит ли рисковать из-за мечты. Надо приказать Коту урезать пайки бойцов. Иначе разжиреют, начнут подумывать, стоит ли лезть на Луну, таранить своими телами оборону высших.

— Спасибо, — пробормотал я, отвлекаясь от этих мыслей. — Пить хочется.

— Вот. — Пантера протянула мне кувшин.

Я отхлебнул. Легкое пиво. Настоящее. Не плутонское пойло. Честное слово, у меня даже настроение поднялось.

— Посиди со мной, — попросил я. — А то со всеми этими военными приготовлениями мы в какие-то механизмы превращаемся.

Она присела у моих ног, тепло улыбнулась, совсем как во времена нашего детства. Эта улыбка даже вызвала у меня острый приступ ностальгии. Стало жаль тех детей, которыми мы были. Зашевелились дурацкие мыслишки, как бы все было, если бы в свое время моя мать не возненавидела моего отца и не решилась воспитать себе мстителя. Каким бы я стал? Где бы я сейчас был и что делал?

— Тер, ты много времени проводишь с Грешником, — заметил я.

— Ты ревнуешь? — лукаво усмехнулась она в ответ.

— Вот еще. — Я фыркнул.

— Ревнуешь! — Каменный Паук, наверно, впервые за тысячелетия услышал задорный женский смех. Вряд ли этот зал когда-либо оглашали подобные звуки.

— Глупости, — отрезал я.

— Вот именно, глупости, — посерьезнела она вдруг. — Ты — мой любимый братишка. Твое место никогда и никто не займет. Ты — первый, кто сделал для меня что-то просто так, а не потому, что хотел чего-то взамен. Тебе я могу верить до конца, ты не предашь. А на Плутоне это дорогого стоит.

— А Грешник?

— Грешник… — Она задумалась. — Грешник помог мне тоже бескорыстно. Он взялся опекать меня, когда я сама не выжила бы. Разное бывало. Он поступил так же, как и ты с маленькой девочкой, только что вырвавшейся из Паучатника. Но не он был первым, потому и твоего места ему не занять.

— Тебе нравится быть рядом с ним?

— Он говорит много вещей, очень интересных. Он необычный, он смотрит на мир не так, как мы. Иногда это бывает так занимательно — взглянуть на что-то его глазами. А еще он так убедительно говорит и при этом никогда не пытается специально убеждать тебя. Понимаешь?

— Не очень, — признался я.

— Ну он словно бы показывает, что на одну и ту же вещь можно взглянуть по-разному — и увидеть при этом совершенно другое. Но при этом он не пытается навязать тебе своего взгляда. Скорее, предлагает выбрать. Ведь когда взгляд один, то и выбирать не из чего. Он создает выбор.

— Выбор есть всегда, — проворчал я. — Не Грешник его создал. Мир таков.

— Но ведь иногда, чтобы мы что-то увидели, нужно ткнуть нас носом.

— Я в этом не нуждаюсь.

— А я иногда нуждаюсь. И пока не научусь этому сама, мне с ним интересно. Мне с ним хорошо.

— А почему он с тобой? — Я специально выжидал, пока она разговорится, расслабится, и бросил этот вопрос, как арбалетный болт, прицельно, в нужный момент.

— Мы — друзья, — просто ответила она. Вот только глаза Пантеры сказали мне совершенно другое.

— Ты в этом уверена? Думаешь, он просто твой друг?

— Братишка! — Она вновь рассмеялась. — Если ты боишься, что он меня предаст, так это зря. Не такой он.

Да, вот вам еще один штрих нашей планеты. Первое, что пришло ей в голову, кроме дружбы, — это предательство. А слово «любовь» даже не промелькнуло в мозгах. Хотя как она может сравнивать дружбу с любовью? Она почти не видела ни того ни другого. А Грешник, спокойно встретивший трех бессмертных с простым шестом в руках, почему-то не осмеливается показать ей ту самую другую точку зрения. Значит, так и ходить им вокруг да около, пока жизнь сама не ткнет носом в очевидное. А делает она это иногда весьма и весьма больно.

* * *

Разговор с Магнусом я очень долго откладывал. Нет, я не сомневался, что он сделает то, чего от него требует наш план. В конце концов, он очень любил свою жизнь. Но не хотелось на него давить. Как ни крути, а управление алтарем домена невозможно без познавших таинства. Мне нужно добровольное согласие. Мне нужен был свой человек, а не трясущаяся тварь с моим ножом у горла. Решится ли он выпустить на Луну плутонскую свору?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});