Ее зовут Тень - Ксения Чайкова

Вот только я уже начинала сомневаться, что сумею отыскать плоский серый камень, отмечающий последнее пристанище бедной Звезды. Слишком уж поменялось все вокруг. А еще меня что-то тревожило. Что — я понять не могла, но ощущение неладного не убывало, скорее наоборот, становилось все яснее и отчетливее. Значит, угроза исходит не из долины, а сверху — оттуда, куда мы так старательно лезем. Но что это может быть? Нет, в горах, разумеется, опасностей хватает, начиная от обвалов и заканчивая снежными демонами, которые неизвестно, живут или все-таки не живут в ущельях. Вот только природа, казалось мне, тут ни при чем. Вернее, при чем, но… В общем, непонятно.

Я старалась так уж не пугать спутников нахмуренными бровями и нервно прикушенной нижней губой, но они, настроенные улавливать малейшие изменения в моем поведении и расположении духа, тут же насторожились и нача чи посматривать по сторонам с удвоенным вниманием. Впрочем, от этого вреда никогда не бывало, глядишь, и увидят что-нибудь, не замеченное мною.

— Погодите, — внезапно тихо сказала Тень, натягивая поводья. — Пожалуйста, давайте задержимся здесь ненадолго.

Каррэн первым отреагировал на просьбу девушки и остановил свою лошадь. Торин с неудовольствием поморщился. Ну есть ли мозги у этой девицы? Да, мечами она машет неплохо, можно даже сказать, хорошо, но остальным ее боги явно обидели. Неужели храна не понимает, что чем скорее маленькая кавалькада преодолеет этот холодный перевал, тем лучше? Или ей так хочется превратиться в ледяную статую и украсить собою эти негостеприимные склоны?

Девушка, и не подозревая об этих мрачных мыслях, соскользнула с седла и, сжимая что-то в руках, подошла к неприметному серому валуну. Подобных камней отряд проехал уже сотен пять. Так отчего ей приглянулся именно этот?

— Ну здравствуй, сестра, — тихо сказала Тень, присаживаясь на корточки перед камнем. — Как тебе тут спится? Спокойно ли, тепло?

Валун, естественно, не ответил. Да девушка и не ждала — просто бережно обтирала его голой рукой от снега и сухих сосновых игл, продолжая спокойную, неспешную беседу:

— Если ты отбыла свое наказание во Мраке вековечном и смогла подняться в мир надлунный, то попроси, пожалуйста, богов не насылать непогоду и сильный мороз, чтобы благополучно мы миновали это проклятое место. Видишь ли, не хочется здесь головы сложить. Не одна я, со мной еще шесть душ, надо их как-то сохранить, одного уже и так не уберегла. Но хватит о работе, посмотри-ка лучше, сестра, что я тебе привезла…

Тень выложила возле камня пару яблок, слегка примятое пирожное и длинную нитку бус. Потом на свет явилась маленькая фляжка, девушка отвинтила пробку и тонкой алой струйкой полила вином снег около этих немудреных гостинцев. Отхлебнула сама и с невыразимой нежностью провела ладонью по камню, как по лицу любимого и дорогого человека. И внезапно захлебнулась тихим, глухим стоном, торопливо отвернув страдальчески исказившееся лицо от спутников.

— Что такое, Тень? — встревожился Каррэн, бросаясь к девушке. Храна отрицательно помотала головой и махнула рукой, но альм, не обратив внимания на этот жест, бережно обнял ее и помог подняться на ноги.

— Здесь одна девушка лежит, — глухо сказала Тень, пряча лицо на груди нечеловека. — Она… ну мы учились вместе. Две девочки среди полутора десятка мальчишек не могли не подружиться. И вот два года назад… И клиента с собой во Мрак вековечный утащила…

Торин беспомощно смотрел на свою телохранительницу. Он никогда не слышал, чтобы храны давали волю чувствам. И вот пожалуйста. Тень, такая сильная и невозмутимая, едва не плачет рядом с каким-то камнем! Нет, девушку, похороненную здесь, конечно, жаль, но не рыдать же из-за этого на морозе, рискуя испортить кожу на лице?

— Может, не стоит поливать слезами то, что все равно уже не поднимется из земли? — поинтересовался Лорранский-младший, передергивая плечами от холода.

— Ладно, поехали, — вздохнула Тень, вытирая щеки ладонью. Альм бережно помог ей сесть в седло и почему-то укоризненно глянул на Торина, будто пытался пристыдить. Все остальные тоже заметно негодовали. Но Торин так и не понял, что сказал не так.

Тень смотрела прямо перед собой. Лицо храны было холодным, жестким, как громоздящиеся вокруг валуны. Лорранский решил попытаться развеселить или хотя бы отвлечь ее от мрачных дум разговором:

— Слушай, Тень, а что ты будешь делать потом?

— Когда потом? — не поняла она. — Когда привезу тебя обратно в Каленару? Ну надеюсь, получится отдохнуть дома пару недель. А там мне новый заказ подыщут, еще какого-нибудь графа или герцога охранять. Или убивать. Или просто шпионить за кем-нибудь — мало ли какие нужды у нашей голубой крови возникают.

— Да я не о том, — поморщился Торин. — Я… Ну не обижайся, конечно, но годы не идут вспять. Что ты будешь делать, когда уже не сможешь играть роль хорошенькой подружки аристократа? Когда руки и ноги лишатся гибкости и начнут болеть, в пояснице поселится ломота, глаза утратят зоркость, а…

— Да не доживу я! — коротко хохотнула Тень, прервав это жутковатое перечисление признаков приближающейся старости.

— В каком смысле — не доживешь? — удивился Каррэн, зябко поднимая воротник меховой куртки.

— В самом простом. Убьет меня кто-нибудь в очередной заварушке, — спокойно пояснила храна, беспечно щурясь на багрово-алое солнце в пушистой дымке облаков.

— А семья, дети? — мягко поинтересовался Папаша, удивленно приподняв брови. — Согласись, это более нормальное занятие для девушки.

— У хран не бывает детей. У мужчин-хранов еще может быть, а у девушек — практически никогда.

— Почему? — удивился Торин.

— А представь, каково в драке с животом. Ведь инстинктивно именно его будешь оберегать, а не клиента, а это может плохо кончиться, — равнодушно отозвалась Тень. — А насчет семьи… Да кто ж меня, такую боевитую, замуж возьмет? Да и не отпускает наша гильдия так просто. Нужно подыскивать себе вторую половинку если не из благороднорожденных, то хотя бы среди полусвета. Иначе никто мне не позволит за него замуж идти. И вообще, Торин, чего ты ко мне привязался? Зачем в душу лезешь? Заняться нечем, да? На горы полюбуйся, небось впервые в жизни их видишь!

Наверное, хранам не полагается сердца, с тоской размышляла я, заставляя себя не оглядываться на оставшийся позади камень. То, что это было именно надгробие моей давней подружки, я поняла сразу — в верхней трети валуна была грубо и не очень четко высечена пятиконечная звезда. Те, кто хоронил рыжеволосую храну, поленились выбивать в твердой породе руны, а может, просто были неграмотны. Так или иначе, на камне красовался простой рисунок, ничего не значащий для непосвященного. Интересно, а какую картинку выбьют на моем надгробии, тень ведь так просто не изобразишь? Да тут еще надоедливый аристократ прицепился со скользким и провокационным разговором. И не захочешь, а сорвешься. Приставучий нынче клиент пошел, въедливый, капризный. Ишь, вынь ему да положь — чем заниматься буду! Можно подумать, я сама знаю! Что боги рассудят, за то и возьмусь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});