Левый берег - Алексей Кудашин

— Что за работа, — спокойно, не надеясь на правдивый ответ, спросил Ланевский.

— Работа небольшая, на недельку, — чекист вертел в руках пачку сигарет. — С одной стороны, не буду тебе врать — опасная. Могут и убить. Но, с другой стороны, скажу точно так же откровенно: по сравнению с теми переделками, в которых ты бывал, это задание — прогулка.

— Ну а хоть какие-то подробности можно узнать?

— Кое-какие можно. Тебе необходимо за пару месяцев подобрать себе группу из двадцати-тридцати человек и выехать с ней в сопредельное государство. Недалеко. Знания языка не потребуется. Группу частично подберешь сам, частично — мы тебе подсобим. Кого брать — решать тебе. Выбирать будешь из своих бывших бойцов. Придется поездить по стране. Адресами нужных на наш и твой взгляд людей тоже поможем. Сейчас многие, либо без работы, либо случайным заработками перебиваются, либо на такой работе, что лучше б ее вообще не было. До вас-то тоже новости доходят, наверное. Слыхал — кризис…

Славик многозначительно, но в то же время как-то комично и издевательски поднял в воздух указательный палец.

— На месте Вы получите все необходимое снаряжение и задачу. Выполните — домой. Ты — опять в зону до амнистии.

— Какова задача, ты, конечно, не скажешь, — на всякий случай поинтересовался зек.

— Конечно, не скажу. Так же будет неинтересно, — Славик улыбнулся. — Ну что, ты согласен? Давай, капитан, принимай решение.

— Мне думать особо нечего, — после короткой паузы четко проговорил Ланевский. — Терять мне, кроме своей шкуры, нечего. А ей сейчас цена невысокая. Деньги положите в банк на имя жены. Но знай, я не из-за денег…

— Это твое дело, Дима, из-за чего ты согласился. Главное, что ты принял правильное решение. Поверь, ты о нем не пожалеешь.

— Надеюсь, — горько усмехнулся зек.

— Ну, тогда будем считать, что мы договорились. — Славик встал со стула. — Деньги будут положены на депозит в Сбербанке на имя твоей жены, данные сообщены ей. Скоро за тобой приедут товарищи с постановлением прокурора Чеченской республики о твоем этапировании туда для производства следственных действий в рамках расследования уголовного дела. Они тебя заберут, и все тебе объяснят: куда ехать и что делать. С женой видеться запрещаю: можешь позвонить, узнать как дела. Удостоверься заодно, что я тебя не обманываю насчет денег. Но скажи, чтоб молчала. Она у тебя — баба умная, жена офицера, все поймет. Тебе все ясно?

— Все.

Дима принял решение, и отступать от него не собирался. Так у него было всегда, так будет и сейчас. Решил так решил.

— Ну а за сим прощай, Дмитрий Петрович, — сказал чекист, протягивая зеку руку. — При лучшем раскладе мы с тобой больше никогда не встретимся, да и при худшем тоже. Желаю тебе удачи. А я побежал. Мне еще кое-куда заехать надо…

20.06.2009. Краина, г. Кировогорск. ул. Делегатская. 21:16

В этом, с позволения сказать, заведении, подавали прекрасное живое пиво. Это командир и без Червонца знал. Захаживал сюда пару раз, пока город исследовал. Что это было, наверное, затруднился бы ответить даже сам хозяин заведения. Хотя его тут, должно быть, отродясь никто не видел.

Если вдуматься, прекрасное сочетание частной инициативы и типично славянского раздолбайства. Как поведали Денису местные "бойцы алкогольного фронта", облюбовавшие это местечко, видно по всему, давно, дело обстояло так. Лет десять назад предприимчивый деловитый краинский мужик взял откуда-то "бабла" и построил здесь, в Лелекивке, одном из окраинных районов Кировогорска, маленькую пивоварню. На своем, причем, приусадебном участке.

— "Да вон она"! — кричали подвыпившие мужики, указывая на видневшуюся метрах в пятидесяти покрытую красивой ярко синей черепицей крышу за добротным и, видно по всему, не тонким забором из итальянского кирпича.

Построил, значит… И пиво начал варить. И получилось у него это пиво вкусным и дешевым. Попал, что называется, в точку. Свежее живое пиво по хорошей цене! Ну кто скажет, что у такого товара не будет рынка сбыта? Дело у новоиспеченного предпринимателя пошло. На прилавках местных универмагов появились полторалитровые бутылки с симпатичной этикеткой, раскупающиеся в момент. Магазины довольны, индивидуальный предприниматель доволен, люди так просто счастливы.

Но вот решил он, как бы это сказать, немного разнообразить рынок сбыта, что ли… Прикупил где-то оранжевый металлический ларек, поставил его на берегу Ингула, недалеко от пивоварни, и развернул в нем торговлю "на развес". То есть — "на разлив".

План-то был хороший. Планы, они всегда хорошие. Есть у них такое качество, у планов… Идет, мол, человек с работы. Или на работу. Или просто идет, куда ему там надо. Видит — ларек. А там — пиво свежее. Подошел он, попросил… Говорит, "налей мне, девушка (продавщицей в нем с самого момента "основания" работала очень даже симпатичная и совсем удивительно молодая девушка с большой белой грудью), холодненького пивка! Жажда меня замучила". Нальет ему девушка, он "тяпнет" стакан одним махом, крякнет удовлетворенно и пойдет себе своей дорогой.

Хорошо? Конечно, хорошо!

Хорошо оказалось только в теории. Вся проблема заключалась в том, что мужик, тот самый мужик, который по плану должен был удовлетворенно крякнуть и пойти и так далее, на деле никуда идти не спешил. Совсем даже наоборот. Он оставался. И не просто оставался. Он оставался надолго и часто напивался. Сначала таких мужиков было двое-трое, потом их стало больше. А потом — совсем много.

Вокруг ларька стихийно возникал "бар на свежем воздухе". Сначала один принес какой-то пенек, потом двое — вкопали лавочку и стол. Потом лавочек и столов появилось с десяток. По вечерам у ларька разворачивались сражения в шахматы и домино. Торговля шла бойко. Даже хозяин, не ожидавший такого развития событий, как бы невзначай приказал врыть метрах в пятнадцати пару широких длинных столов со скамьями.

Но вскоре начались проблемы. Вокруг ларька, естественно, начали скапливаться горы мусора, которые никем не убирались. Да и с какой, собственно, стати? Кроме того, в связи с отсутствием отхожего места, посетители Ларька, не мудрствуя лукаво, ходили справлять нужду в камыши, произраставшие тут же в нескольких десятках метров. В результате уже через пару месяцев оттуда начал доноситься характерный запашок.

Но все это — куда ни шло. Самое печальное заключалось в том, что существование Ларька в конце концов пошло вразрез с интересами жен, дожидающихся своих мужей с работы вплоть до полуночи.

Кто-то вызвал СЭС. Приехавшие инспектора ужаснулись. Но сделать ничего не смогли. Официально кабака не существовало, а на закон о запрете употребления спиртных напитков в общественных местах на Лелекивку не распространялся. Приходили пожарники, налоговики, милиционеры, работники рай- и горадминистрации. И все уходили ни с чем.

Если бы этот злополучный ларек стоял где-нибудь в центре города, милиция прикрыла бы лавочку быстро и решительно. Кому охота ночевать в вытрезвителе? Но проблема как раз и заключалась в том, что заведение сие находилось на окраине, в районе сплошь частной застройки, где все друг друга знали. По сути, это было село. Да оно и было им несколько десятков лет назад, пока наступающий город не поглотил его в свое нутро. Милицейские патрули здесь не появлялись неделями. Просто не было необходимости. Все преступления здесь ограничивались бытовыми скандалами с применением насилия одной половины семьи по отношению к другой с помощью подручных средств.

Кабак "расцвел пышным цветом". С каждым месяцем его постоянное население стабильно увеличивалось. Само собой, анархический порыв масс привел к увеличению столиков и сидячих мест. В продаже появилась рыбка, водка и сигареты. Водка — из-под полы, естественно…

Неотвратимая развязка наступила ранней осенью прошлого года. Двое залетных хлопцев из Овсяновки, что километрах в пятнадцати к западу от города, невесть как оказавшись в Ларьке, решили совместить употребление вкусного и полезного слабоалкогольного напитка с легким флиртом в отношении белогрудой продавщицы.

Не то, чтобы сидевших в этот вечер на лавочках возле заведения "местных" особенно волновала судьба девушки… Никто из собравшихся тогда никаких планов в отношении нее не имел. Тем более что отрицательных эмоций от ухаживаний молодых людей на ее лице заметно не было. Скорее — наоборот. Она им мило улыбалась во все свои белые, как груди, тридцать два здоровых зуба и поддерживала беседу.

Да разве в этом было дело?! Тут ведь вопрос абсолютно принципиальный. Тут, если хотите, дело чести…

Короче говоря, "залетных" здорово избили. Хорошо бы, этим дело и ограничилось. В конце концов, не они — первые, не они — последние. Нечего в чужом районе баб клеить! Знай наших.

Не тут-то было. Избитые оказались парнями мстительным. Это вообще было веянием времени. Люди все труднее и реже прощали друг другу. Прибыв к себе в Овсяновку и показав побои односельчанам, они с криками и руганью потребовали удовлетворения. Местная молодежь и даже некоторые взрослые мужики поддержали предложение "проучить городских". В пользу проведения карательной акции сыграло и то, что для мести имелся конкретный географический объект — Ларек.