Диалоги - Диас Назихович Валеев

тобой?.. (Почти кричит.) Что с тобой?!

А з г а р (кричит). Это мама!.. Это дело о самоубийстве матери! (Тихо.) Зачем он мне дал это дело? Этот наш Рустем Ахметович?.. Зачем… все?.. Зачем?..

I.3

Квартира профессора Арсланова. Г а р и ф  и  Р а ш и д а  Г а л е е в н а.

Г а р и ф. Я был на многих юбилеях, но никогда не хотелось так есть, как сейчас. Чем это пахнет?

Р а ш и д а  Г а л е е в н а (задерживаясь у двери). Жареными гусями.

Г а р и ф. А-а, гуси! Как в детстве! Я всегда плачу, когда ем этих злодейски умерщвленных гусей! А вдруг придет время, когда даже гусь приобретет возможность защищать свои права по суду? Чем ты будешь тогда нас кормить?

Р а ш и д а  Г а л е е в н а (смеясь). Придумал! (В дверь.) Наиля! Гариф здесь.

Г о л о с  Н а и л и. Да видела я его! Сейчас!

Г а р и ф. Мы уже облобызались.

Р а ш и д а  Г а л е е в н а. Я так рада… Все вместе сейчас. Как раньше.

Появляется  Н а и л я, подходит к зеркалу. Рашида Галеевна выходит.

Н а и л я. Всю прическу мне испортил!

Г а р и ф. Хорошеешь, сестра. Хорошеешь! (Берете полки коран, подносит к носу, морщится, ставит на место.) А что твоего Ильдара нет? (Насвистывает.)

Н а и л я. Не взяла. На людях он меня раздражает.

Г а р и ф (располагаясь на тахте). Ага… Раздражает? (Хохочет.) А кто ж тебя не раздражает? Увивается, наверное, целый табун вокруг? Большой табун, а?

Н а и л я. А что… ты считаешь своих любовниц?

Г а р и ф. Я же хозяйственник! Мне нужно уметь считать.

Н а и л я. Самолюбие тешишь? (По-прежнему стоя у зеркала.) Все романы одинаковы. Начинает кто-нибудь строить куры, а ты строишь ответные куры. Забавно какую-нибудь важную личность в дурака, в ничтожество превратить, чтобы не соображал ничего. Тебя в дурака еще никто не превращал?

Г а р и ф. Меня? Ха-ха! Я же не твой Ильдар. Как он вообще?

Н а и л я. Полы моет. Белье стирает. Домохозяйка. Диссертацию защищу — вообще дома буду его держать.

Г а р и ф. Что в нашей арслановской породе есть хорошего, так это — сила. (Хохочет.) Я бы на его месте тебя — ремнем!

Н а и л я (присев на тахту и обняв брата). Может, и надо ремнем…

Г а р и ф. Ну-ну, ну… Чего ты?

Н а и л я. Ложь. А убери эту ложь? Может, и правда любовника завести? Ты тоже как я, да?

Г а р и ф. Что?

Н а и л я. Я ведь не любила, Гариф. Я никого не любила раньше. Я только сейчас! Недавно!

Г а р и ф. Что… недавно?

Н а и л я. А может, у нас нет силы говорить то, что думаешь? Жить так, как хочешь?

Г а р и ф. Ну, зачем обобщать, деточка? (Обнимает ее.) Кому нужна вся эта психология?

Н а и л я. Я ему верна, мужу. А люблю другого! А кокетничаю с третьим! Сколько может это продолжаться?

Г а р и ф. Ах, ах, какие мировые сложности!

Входят  А з г а р  и  Л и н а.

(Поднявшись.) Вот и они! Наконец-то. Детективу всегда некогда. Коньяк принес?

А з г а р. На кухне.

Г а р и ф. А то старик вроде забеспокоился, что коньяка не хватит, в скупости еще обвинят.

Здороваются. Обнимаются.

А з г а р. В командировку или специально?

Г а р и ф. Юбилей отца — не шутка.

А з г а р. Да, без юбилеев мы теперь не можем. Привыкли юбилеить. Не думаешь справить юбилей по случаю десятилетия появления лысины?

Г а р и ф. Экий ты юмористически мрачный! Неприятности?

Н а и л я. У него неприятности, когда кого-нибудь посадить не удается.

Заглядывает  Р а ш и д а  Г а л е е в н а.

Мама, тебе не помочь? (Лине.) Пойдем.

Р а ш и д а  Г а л е е в н а. Нет, нет! Я так заглянула… на вас посмотреть. (Уходит.)

А з г а р. Где отец?

Н а и л я. Его оседлали корреспонденты.

Г а р и ф (оглядывая всех, жизнерадостно, бодро). Да, хоть отдохну, черт возьми! А то ни одного выходного несколько лет подряд. (Наиле.) На твою психологию у меня времени не хватает! Если бы быть только начальником экспедиции! Но ты там же еще и райздрав, и роно, и пищеторг, и суд, и твоя прокуратура! Все, что угодно. Ты — первая и последняя инстанция!

Н а и л я (засмеявшись). Слышим, слышим о твоих успехах. В газетах регулярно читаем. Своего пресс-атташе еще не завел?

Г а р и ф. Стране деловые люди нужны. Сейчас мы первая скрипка — не вы! (Толкая в бок брата.) Не всякие там… юристы!

А з г а р. Деловые люди нужны. Нужны ли дельцы?

Г а р и ф. Именно дельцы. Верно. Дельцы… Я тоже рос, наверное, идеалистом. Тоже, возможно, плакал над сказками, над сентиментальными индийскими фильмами. И тоже, вероятно, личной ненавистью ненавидел Дантесов, которые Пушкиных убивали… О нас пеклись, как о старых девах, чтобы мы тащили барахло своей книжной добродетели сквозь жизнь. Но кто знал, что захлопнется книга, и каждым движением своей ноги… мы должны будем давить в себе…

Н а и л я. Ты это к чему ведешь?

Г а р и ф. А к тому, что надо реально смотреть на вещи. С детства.

А з г а р. Уже учишь жить? Конечно, с высоты твоей карьеры тебе открылись горизонты.

Г а р и ф. Учись… У младшего брата. Ха-ха!

А з г а р (улыбаясь). На тебя хорошего прокурора, может, нет. Телецентр выстроил у себя в поселке, еще что-то… Пыль в глаза пускаешь? А откуда берешь деньги? Лимиты ограничены. Откуда берешь стройматериалы?

Г а р и ф. Откуда деньги беру?

Н а и л я. Как допрашивать привык. (Лине.) Он что, и дома следователем остается? И ночью? (Смеется.) Родную мать такой не пощадит.

А з г а р. У нас с Гарифом уже двадцать пять лет нет матери!

Л и н а. Азгар!

А з г а р. Ладно… Это так. Пустое все…

Г а р и ф. В рамки твоих законов не вмещаюсь? В букву? В параграф? (Хохочет.) Эх ты, сухая душа! Да дело важней любой