Миры Альфреда Бестера. Том 2 - Альфред Бестер

— Теперь слушай сюда. У вас двоих ранние признаки эмболии. А у тебя, тебя и тебя — запущенный туберкулез. Не будете лечиться — протянете ноги. Все вы педерасты, и всем необходимо лечить геморрой. Завтра в полдень явитесь для полного медицинского осмотра. Ясно?

— Да, госпожа врачиха.

— Ну и хорошо. А теперь — марш отсюда!

Они без промедления убрались. Что за женщина! Кремень!

— Добрый вечер. Гинь, — сказала она на двадцатке. — Всем добрый вечер. А это что за штучка? Она не является членом нашей Команды. Вон! Гоните ее вон!

Но Фе способна постоять за себя. Она тут же выпалила с вызовом:

— Меня зовут Фе-Пять Театра Граумана. Я здесь живу, а больной — мой парень. Еще вопросы будут?

— Э-э, да она шпарит на двадцатке!

— И знает о существовании Команды. Та еще девица!

— Это в ней говорит кровь маори, — вставил М'банту. — Маори — талантливейший народ.

Тут Борджиа расплылась в улыбке, широкой как устье Миссисипи, кинулась к Фе и стала трясти ее руку, словно это была ручка насоса.

— Мне нравятся такие, как ты, Фе! — воскликнула она. — Приятно встретить человека с характером в век полной бесхребетности!.. А теперь давайте посмотрим, что с нашим пациентом. Гинь, нельзя ли найти комнату поспокойнее для осмотра? Здесь настоящий зоопарк. К тому же этот чертов питон так громко рыгает!

Мы прошли вместе с Вождем в кабинет, где Фе усадила его за мой рабочий стол. Остальные члены Команды занялись своими животными, а Эдисон — входной дверью, которую он же и сломал.

— Рассказывай, Гинь, что произошло, — сказала Борджиа.

Пока она с озабоченным видом ходила вокруг Вождя, щупала его и осматривала, я вкратце поведал о случившемся.

— Так-так, налицо все признаки постэпилептического беспамятства: задержка речи, вялый негативизм, кататонический ступор. Не сердись, Фе, я постараюсь не злоупотреблять медицинским жаргоном. Понимаю, тебе кажется, что пулеметная очередь терминов разносит в клочья личность больного… Ладно, каким временем мы располагаем, чтобы поставить его на ноги?

— Пока мы отвлекли внимание большого начальства, но уже завтра по его душу явятся и журналисты, и руководство Лаборатории. Потребуют полный отчет. В эксперимент вбухали семьдесят миллионов и…

— Восемьдесят пять, — уточнила Фе. — И я слышу, какой переполох стоит в Лаборатории и в Объединенном Фонде. Все в жуткой панике и разыскивают Вождя. Если он не сумеет оправдаться, они готовы снять с него скальп!

— Они разнюхали, где он находится? Есть какие-то подозрения? — спросила Борджиа у Фе.

— Пока нет. Большинство полагает, что он просто перетрусил и удрал.

— Ясновидящая? — обратилась ко мне Борджиа, с весьма заинтересованным видом.

— Нет, прослушивает информацию с подчерепных жучков. Таким образом, ты видишь, дело серьезное. На карту поставлено слишком многое. Или мы быстренько приведем его в чувство — или его карьере конец.

— Ты-то с какой стати так суетишься? Я отчасти догадываюсь…

— Об этом позже, Лукреция. Не в присутствии его девушки.

— Я не его девушка, — сказала Фе. — Это он — мой парень.

Борджиа проигнорировала эту сложную семантику. Она опять занялась Секвойей, прощупывая бедолагу своими невидимыми токами.

— Любопытно. Крайне любопытно. Как он внешне похож на Линкольна! Замечаешь, Гинь? Мне всегда казалось, что подобный тип лица свидетельствует о внутренних патологиях. Полагаю, ты знаешь, что в молодости у Линкольна случился приступ падучей — сразу после кончины Энн Рутледж. И от последствий припадка он не оправился до самой смерти. Всю оставшуюся жизнь его преследовали маниакально-депрессивные состояния… Давайте попробуем самый быстрый и рациональный метод. Есть у вас письменные принадлежности? То есть бумага и ручка.

Фе протянула ей блокнот и шариковую ручку.

— Он правша?

— Да, — подтвердила Фе.

— Попробуем методику, которую Шарко[81] показывал мне в своей клинике.

Борджиа вложила в правую руку Вождя ручку и подложила под нее блокнот.

— Иногда им отчаянно хочется общаться с другими людьми, и мы должны помочь им в этом.

Она наклонилась над Угадаем и заговорила на испангле. Я остановил ее.

— Борджиа, ему легче общаться на двадцатке.

— О, до такой степени образованный! Это вселяет большую надежду. — И она ласковым голосом обратилась к Вождю: — Здравствуйте, профессор Угадай. Я врач. Я хотела бы поговорить с вами о Лаборатории.

Ни один мускул не дрогнул на лице Секвойи. Он по-прежнему смотрел прямо перед собой — с отсутствующим видом. Но спустя секунду-другую его правая рука начертала несколько дрожащих букв:

привет

Фе тихонько вскрикнула. Борджиа жестом потребовала полной тишины.

— Профессор Угадай, — продолжала она, — здесь присутствуют только ваши друзья. Мы все крайне озабочены вашим состоянием. Хотите что-либо сказать нам?

Рука написала:

профессор угадай здесь присутствуют только ваши друзья мы все крайне озабочены вашим состоянием хотите что-либо сказать нам

— Хм, — произнесла Борджиа, задумчиво поджимая губы. — Вот, значит, как? М-да. Может, вы попробуете, Фе? Скажите что-нибудь личное, задушевное.

— Вождь, это Фе-нтифлюшка. Вы так и не выполнили своего обещания!

вождь это финтифлюшка вы так и не выполнили своего обещания

Борджиа вырвала исписанный лист из блокнота.

— Гинь, может, ты скажешь ему что-нибудь насчет недавнего несчастья?

— Привет, Ункас! Объединенный Фонд попытался продать мне этих бесшерстных крыс. Они утверждают, что это твой дух.

привет ункас объединенный фонд попытался продать мне этих бесшерстных крыс они утверждают что это твой дух

Борджиа огорченно покачала головой.

— Я надеялась, что благодаря этому приему мы сдвинемся с места, но мы, к сожалению, столкнулись с эхопатией.

— Это что за гадость?

— Гинь, такое случается порой — как дополнение к кататоническому синдрому. Больной повторяет слова собеседника — буквально или с небольшими изменениями.

— То есть попугайничает?

— Да, что-то вроде того. Впрочем, не будем отчаиваться. Я попробую другую уловку Шарко. Пути к человеческой душе могут быть невероятно извилистыми и неожиданными.

Лукреция забрала ручку из правой руки Секвойи и вложила се в его левую руку. Снова подложив под ручку блокнот, она сказала:

— Здравствуйте, профессор Угадай. Я врач и хотела бы побеседовать с вами. У вас есть свои соображения касательно того, что произошло с вашими крионавтами?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});