Изгиб грани - Олег Артюхов

десятилетиями? Не лучше ли использовать меня живьём?

Как сказать. Всеобщий кризис не может длиться долго, и, так или иначе, разрешится через год, максимум через три, положительно или отрицательно. Скорее всего, Энки не собирается разделывать меня, как свинью, но жизнь подопытного животного бывает хуже смерти. А что касается недолговечности биологического материала, то для Энки это не проблема, поскольку возможности его весьма велики. Он непревзойдённый творец и построил первую земную цивилизацию, а какого-то там человека разобрать на запчасти ему – раз плюнуть.

Нет, не плюнуть, и не раз. В биологии, как и в жизни вообще, нет ничего предопределённого, сплошные вероятности…

Так в споре с самим собой я пришёл к выводу, что если меня сразу не убьют, то сильно помучают и убьют постепенно. А потому из двух зол надо выбирать третье, и валить отсюда побыстрее и подальше. Но как? Не знаю, но всё равно надо срочно бежать, и не позднее сегодняшней ночи.

Рассуждая так, я смотрел перед собой в одну точку, и вдруг понял, что «вижу» стоящего по ту сторону стены стража. В полумраке камеры он выглядел, как смутная красноватая фигура, двигающаяся на фоне тёмной синевы. Я напряг энергетику и, настроившись на обострённое восприятие, добился довольно чёткой картинки и даже разглядел лицо охранника и детали его экипировки. Затем я перевёл взгляд на стены и принялся их исследовать. С трёх сторон камеру окружала сплошная толстая и сложная кладка, а вот изнутри… Я отчётливо «увидел», что в нише с барахлом наружная стенка сложена в один камень и имеет толщину всего сантиметров 20. Вот он, выход!

Я прислушался. Кажется, всё спокойно. Страж медленно ходил снаружи, частенько присаживаясь на тумбу. Тоже мне, часовой, совсем устава не знает. Я просмотрел дверь. Толстое крепкое двойное дерево, усиленное кованым металлом и мощный засов. В принципе можно попробовать «раскачать» металл петель и креплений, но тогда сломанную дверь заметит даже слепой, и о тайном и скрытном побеге придётся забыть. Значит, придётся аккуратно пробиваться через стену.

Подавляя нестерпимое желание начать действовать немедленно, я уселся на настил, и в памяти всплыла история графа Монтекристо. Я беззвучно рассмеялся, поскольку то, что делал граф несколько лет, мне придётся сделать за час. Не смогу, и тогда завтра с утра Энки начнёт меня потрошить. Я отлично понимал, что разобрать даже такую «тонкую» кладку физически невозможно, но про запас я держал одну хитрость, и оставшееся до полночи время я принялся детально обдумывать план побега.

Едва время перевалило за полночь, я начал действовать. Караул только что сменился, а значит, я имел в своём распоряжении почти шесть часов. Начал я с того, что мысленно сосредоточился на стоящем снаружи страже, пытаясь проникнуть в его ауру, а через неё повлиять на его функции. Вскоре я уже точно знал, как мне его устранить, и толстые стены этому не мешали. Уставший страж сам по себе хотел спать, и, лишь слегка изменив частоту спектра его биополя, я погрузил его в глубокий беспробудный сон. После этого я приступил к делу.

Подойдя к правой тумбе, я повернул её, открыл нишу и вытащил всё содержимое вместе с полками. В открывшейся кладке виднелись плотно уложенные камни, между которыми не втиснется и лезвие бритвы. У кого угодно опустились бы руки, но только не у меня. Едва справляясь с охватившим меня азартом, я приготовился осуществить мою задумку.

Если сказать коротко, я решил использовать силы стихии Земли прицельно, а не так, как раньше, когда процесс проходил хаотично, до основания потрясая меня самого. Испытывая вполне объяснимые сомнения, я погрузился в медитацию, обратился с просьбой к Земле и представил, как энергия поднимается из раскалённой мантии планеты и собирается на пальцах правой руки. Открыв глаза, я слегка растерялся, увидев свечение молекул воздуха около руки. Стараясь избежать лишнего шума, я осторожно приблизил пальцы к шву между блоками. По руке пробежала щекочущая вибрация, раздался треск, и на пол ручейком посыпалась каменная крошка.

Через полчаса, покрывшись пылью, как мельник, и промокнув от пота, я трижды обвёл камень по контуру, затем упёрся в него и сильно надавил. Раздался треск, рука начала погружаться в толщу камня, который завибрировал и выпал наружу. Со вторым и последующими камнями я справился шутя. Выбравшись из темноты камеры в синий зал, я уставился на свои пальцы, ожидая увидеть ожог, перелом, обнажённые кости и бог знает что ещё. Нет, всё нормально. Рука, как рука, густо обсыпанная каменной мукой. Чудеса! Подражая героям вестернов, я прищёлкнул пальцами, подняв облачко пыли, и дунул на кончик пальца. Монтекристо отдыхает.

Я осторожно убрал все следы взлома, с трудом втиснул камни на прежнее место, посадил на топчан заснувшего стража и вложил ему в руки упавшее копьё. Вот так-то лучше. Затем я направился к ближайшей двери. С тяжёлым засовом пришлось повозиться, но, поднатужившись, я его сдвинул. Зная повадки моих ребят, я приоткрыл дверь и не стал сразу соваться в камеру, а осторожно свистнул и тихонько позвал:

– Спокойно, это я, Антон. Кто тут? Выходи пошустрей, тебя ждут воля и великие дела.

Через секунду из дверей, словно медведь из берлоги вылез всклокоченный Акти. Он крутил головой, жмурился и держал в руке выломанную из настила доску. Надо полагать, это он себе такое оружие придумал. Уставившись на меня, он разинул рот, но я приложил палец к губам и указал на спящего стража. Акти захлопнул рот, мотнул головой, забросил доску обратно в камеру, шагнул к двери камеры Сагни и рванул засов. К сожалению, я опоздал предупредить торопливого друга. Он сунулся в широко распахнутую дверь, и сразу же получил кулаком по лбу. Выскочивший Сагни затравленно вертел головой, выискивая врагов, но наткнулся взглядом на ошеломлённого ударом Акти. Растерявшись от неожиданности, Сагни поднял руку ко рту, выпучил глаза, а потом, сморщившись, стал заглядывать Акти в глаза, всё время бормоча: «я же не хотел, случайно вышло…». А здоровяк, потерев лоб, рассмеялся и дружески хлопнул друга по плечу. Тот облегчённо выдохнул и виновато пожал плечами. После этого они, как по команде, взглянули на склонившего голову стража и резко повернулись ко мне. Разглядев в их глазах целую обойму вопросов, я поднял обе руки и ответил на то, что не было спрошено:

– Спокойно. Страж жив и спит. Я выбрался вот через эту стену, разобрав камни. Во дворце всё тихо. До смены караула примерно семьдесят делений круга. И нам надо как можно быстрее уносить отсюда ноги. Ещё