НКВД и СМЕРШ против Абвера и РСХА - Анатолий Чайковский

Таинственный абверовский сейф гестапо обнаружит год спустя. Кроме доклада о швейцарской поездке, там хранилось немало других материалов, направленных против Гитлера и «черного ордена» СС: проекты воззваний к немецкому народу после военного переворота; наработки по планируемому вооруженному противостоянию; отчеты о фронтовых встречах Остера и его переговорах с военачальниками, на которых предполагалось положиться во время путча и многое другое. Найденные документы станут решающей каплей в судьбах многих людей, в том числе и Канариса. Но произойдет это позже, а пока события разворачивались по заранее определенному сценарию…

Для Канариса, а в целом Абвера, очередные предупреждающие сигналы прозвучали ранней весной и осенью 1942 года. Один из них был связан с успешным налетом 27 февраля британской авиации на секретную немецкую радарную установку в Брюневале под Гавром. Гитлер пришел в ярость от успехов противника и потребовал доклада – какого прогресса англичане достигли в сфере радаров. Шеф Абвера в который раз оказался не на высоте. Последовал разговор с Гиммлером, в ходе которого фюрер «сильно жаловался на Канариса, который так и не предоставил ему достоверных данных по этой теме, более того, намекнул, что с этим делом СС справились бы лучше».

Спустя несколько дней последовали новые непредвиденные события. Аресту гестапо на сей раз подвергся заподозренный в измене сотрудник Абвера Пауль Тюммель[125] – агент «А—54», что еще более усугубило личные неприятности Канариса и его ведомства. Гейдрих использовал данный «прокол» в собственных амбициозных целях – чтобы подмять под себя военную разведку. Приглашенный в мае 1942 г. в Чехию, где его бывший подчиненный по флотской службе стал наместником Гитлера, в роскошном Пражском граде Канарис вынужден был отказаться от подписанных в 1935 г. «Десяти заповедей», определяющих отношения Абвера и СС, и пойти на значительные уступки. Мыслями о том, что это далеко не конец неприятностям, он поделился с Вальтером Шелленбергом: «Несмотря на то, что на данный момент решение было найдено, я не могу избавиться от чувства, что Гейдрих нападет вновь. Соглашение позволило лишь вздохнуть чуть свободнее».

От быстрого и окончательного поражения Абвера с участием СС на некоторое время отдалила последовавшая вскоре смерть Гейдриха, но тучи продолжали сгущаться.

Ссылаясь на «особенно хорошо информированного посредника», шеф Абвера убеждал начальника штаба ОКВ фельдмаршала Кейтеля, а через него Гитлера, что высадка войск союзников произойдет на Корсике, позже стал говорить о Южной Франции и, наконец, о Балканах. В противовес мнению командующего немецкими войсками в Италии фельдмаршала Кессельринга, что англосаксы появятся в Северной Африке, точка зрения Канариса победила: их ждали в Южной Франции…

8 ноября 1942 г. союзники высадились в Северной Африке. Гитлер через Кейтеля высказал Канарису свое явное неудовольствие.

Следующий, более серьезный выговор от фюрера последовал после истории с начальником итальянской спецслужбы генералом Аме, с которым шеф Абвера поддерживал тесные отношения. От него он знал, что в армии против Муссолини сколачивается оппозиция, более того, существует угроза свержения диктатора. Будучи осведомлен о возможной смене режима дуче, в докладах в ОКВ Канарис обходился лишь общей информацией о положении дел. 25 июня 1943 г. Муссолини был свергнут, Гитлер пришел в очередное бешенство: ожидался не только резкий поворот в итальянской политике, но и реальная потеря Германией военного союзника. Информация о подобного рода развитии событий приходила от отдела 1Ц штаба армии Кессельринга, отдела «Иностранные армии Запад» генштаба ОКХ, но их игнорировали. Зная о дружеских связях Канариса и Аме, по вопросам военной разведки и контрразведки Гитлер продолжал все еще верить только Абверу. Последующие события показали: его доверие к Канарису было на пределе. О несостоятельности «маленького адмирала» фюреру все чаще стали говорить Геринг и Гиммлер. Как бы в подтверждение их слов, тайная война на советско-германском фронте с участием Абвера приобретала все более непредсказуемый характер.

В тридцать третьей главе «Падение адмирала Канариса» мемуаров «Лабиринт» данных фактов касается и Вальтер Шелленберг, подтверждая, что положение Канариса в глазах Гитлера пошатнулось уже в феврале 1942 г., когда руководитель Абвера не сумел предоставить исчерпывающей шпионской информации о технических достижениях западных стран в области радиолокационной разведки, и как будто «с этого момента его судьба была предрешена». «Позднее, в 1943 году, – пишет Шелленберг, – Канариса стали явно подозревать в измене в связи со случаем серьезного саботажа в Италии. Это произошло в то время, когда генерал Бадальо (Пьетро Бадальо, в 1925–1940 гг. начальник Генштаба вооруженных сил Италии, участник смещения Беннито Муссолини (1943 г.), в 1943–1944 гг. премьер-министр Италии. – Авт.) начал устанавливать контакты с западными союзниками с целью вывести Италию из войны. Начальник итальянской секретной службы Аме, действуя совместно с Канарисом, шел на любые маневры, чтобы скрыть перемены в Италии от германских руководителей. Все донесения, получаемые нашей военной и политической разведкой, ясно указывали на неизбежность таких перемен. В то же время донесения Канариса своему непосредственному начальнику фельдмаршалу Кейтелю были полны успокоительных заверений».

По словам шефа СД, «в 1944 г. личные и профессиональные качества Канариса настолько скомпрометировали его в глазах Гитлера, что он был смещен с занимаемого поста. В качестве официальной причины выдвигалось требование создать для ведения войны объединенную германскую разведывательную службу».

Умолчал Шелленберг о другом. Отдавая должное Абверу и лично Канарису в становлении военной разведки и контрразведки, упоминаемый Пауль Леверкюн отмечал, что «развитие разведывательной службы внутри страны и за ее пределами (с участием РСХА. – Авт.) оказало обратное влияние и на службу военной разведки, потому что органы гестапо и службы безопасности вскоре проявили честолюбивое желание вести разведку или по меньшей мере также «помогать» высшим инстанциям и в области сбора военной информации. Но поскольку они не имели необходимой для этого подготовки, у них постоянно возникали серьезные недоразумения… Вскоре между органами военной разведки с одной стороны и службой безопасности и министерством иностранных дел с другой возникли в области военной информации большие «ножницы», тогда как при разумном разрешении вопроса сведения той и другой стороны могли бы взаимно дополнять друг друга…

Побуждаемые завистью, Гиммлер и Кальтенбруннер долго искали предлоги, чтобы устранить Канариса, а всю разведывательную службу передать в ведение Главного управления имперской безопасности. Лишь в начале 1944 г. им удалось склонить Гитлера к тому, чтобы дать Канарису отставку».

Ненависть к Абверу со стороны руководящих функционеров РСХА высших пределов достигла, когда им стали известны слова одного из ближайших помощников адмирала начальника «А-I» полковника Ганса Пиккенброка. Когда Авбер получил распоряжение изловить французского генерала Жиро, бежавшего из крепости Кенигсатейн на свободную от нацистов территорию Франции, тот изрек: «Пора, наконец, Кейтелю объяснить господину Гитлеру, что, в отличие от СД и СС, Абвер не уголовная организация».

Ситуация еще более накалилась, когда в «ловушку» Канариса в очередной раз попался Кессельринг. В середине января 1944 г. превосходящими силами англосаксы перешли в наступление на южном направлении против войск его фронта и добились серьезного успеха в районе Карильено. Абвер же перед этим утверждал: высадки союзников в тылу немцев опасаться не стоит. Стремясь прикрыть от возможного прорыва противника образовавшуюся в обороне брешь, фельдмаршал из-под Рима снял две дивизии и направил их на укрепление зашатавшегося участка фронта. Спустя трое суток союзные войска высадились вблизи Рима под Нетунно…

Последними и решающими «проколами» в дальнейшей судьбе Абвера стали два случая: информация одного из его сотрудников графу Мольтке о прослушке гестапо телефонных переговоров с единомышленниками, а главное – дело кадрового агента Канариса в Стамбуле Эриха Вермерна, находившегося в непосредственном подчинении местного начальника «А-II» Пауля Леверкюна. Узнав о грозящем ему как оппозиционеру нацистского режима аресте и зная что его ждет, он для себя и жены попросил убежища в Англии. Гитлер впал в очередное бешенство, назвав Канариса и его подчиненных «бюрократами, педантами с мозгом, покрытым плесенью». Воспользовавшись моментом, группенфюрер СС Герман Фогеляйн – представитель Гиммлера в штаб-квартире фюрера – предложил подчинить «весь этот хлам» рейхсфюреру СС. Гитлер согласился и тут же приказал Гиммлеру: немедленно подать предложения о создании в рейхе единой разведывательной и контрразведывательной спецслужбы. 14 февраля 1944 г. свет увидел подписанный фюрером декрет о расформировании Управления «Абвер-заграница» и передаче его полномочий в РСХА.