Дайте место гневу Божию (Грань) - Далия Трускиновская

– Нет, ты права – он действительно тебя любит. И это очень цельное чувство. Он не должен ни в чем себя и тебя оправдывать. Я знаю Нартова лучше, чем ты. Мы очень давно знакомы.

– Странно, а мне показалось – вы впервые встретились после твоего крещения.

– Он просто не помнит меня. Крещение – это в какой-то мере преображение. Я, очевидно, сам не заметил, насколько изменился.

– Ты давно знаком с Нартовым – и?

– Так вот – тех женщин, которые ему отдавались, он всегда немножко, самую чуточку презирал…

– Перестань, – обрубила я этот пассаж. Имелись в виду сразу два «перестань». Первое – незачем дискредитировать Нартова в моих глазах, второе – да я и сама это прекрасно знаю…

– Это с мужчинами случается чаще, чем ты думаешь, – сказал, помолчав, Даниил. – Они не в состоянии даже вообразить, что можно одновременно любить женщину прекрасной любовью и иметь ее в постели. Для них это – полнейший абсурд. Ту, чьим телом они пользуются, они могут кормить, поить, защищать, особенно если родит ребенка, а любить – привилегия не тела, а души, вот как они понимают отношения мужчины и женщины. Нартов сделал своей Татьяну, но ты – вторая, кого он в жизни полюбил.

– Кто же тогда была первая?

– Много лет назад Нартов, как всегда, шел по следу. А он ведь если вцепится в след – то мертвой хваткой… И подвернулась ему женщина – как он полагал, случайно. Надо сказать, это была очень красивая женщина…

Она долго не могла понять, почему Нартов не укладывает ее в постель. А у него все в голове перемешалось – желание с безнадежностью и восторг с обычным мужским опасением потерять лицо. К счастью, он достаточно долго колебался – и в конце концов выяснилась ее связь с тем запутанным делом. После чего он стал принимать всех красивых женщин в штыки.

– Ну и очень глупо! – обиделась я за все наше бабье сословие разом.

– Кто обжегся на молоке, тот на воду дует. Возможно, он им мстил – делая презираемыми… Ты не обижайся, но и для Марчука женщина, которая хочет мужчину, сразу падает вниз на много ступенек. И для Валевского.

– А чего обижаться? Это – первый случай, когда я согласна с мужской логикой. Витьку и Алексея оскорбляет, что им не дают почувствовать себя мужчинами. Они – нормальные сильные мужики, они хотят сами добиваться, тратить время и деньги, одержать победу, а бесплатно и по первому свисту – им не нужно! Вся беда в том, что женщины теряют лицо… И это наводит на мысль…

– Какую?

Мысль была: бедные бабы суетятся, боясь проворонить того, кто даст более сильный и яркий оргазм. Когда женщина знает, что у нее по этой части все в порядке, она может расслабиться и получить удовольствие от ритуала – с цветочками, намеками, легкими прикосновениями и прочими обязательными аксессуарами. Женщина, знающая свое тело, всегда чуточку высокомерна – вот что я хотела было сказать Даниилу, да передумала. Пусть я уверена в себе и знаю, как получить желаемое, – но его-то зачем оповещать? Пусть поломает голову, ему не вредно!

– Своеобразную.

– Ну-ну… – видя, что ускользаю, произнес Даниил. – Конечно, тебе виднее. И сейчас у вас с Нартовым самая романтичная пора.

– А главное – вовремя… – это была классическая реплика в сторону.

То, что Даниил сказал дальше, я сперва не оценила по достоинству – изумление пришло потом, когда тема разговора была исчерпана и задавать вопросы было как-то нелепо.

– Даже если ты сама этого захочешь – он не захочет тебя терять. Его душа не захочет, чтобы ты стала как все. Ведь тогда там, в душе, образуется пустое место. А Нартов уже не мальчик, с людьми сходится очень трудно, ты просто не знаешь этого. Так что пустое место – навсегда.

– A mi puerta has de llamar, no te he de salir a abrir y me has de sentir llorar, – глядя на подружку мою, луну, произнесла я горестные испанские стихи.

– Вот именно, – сказал Даниил.

Понял или не понял – подумала я. Очевидно, ангелы владеют всеми наречиями, но он вовсе не ангел… еще не ангел… уж если такие разговоры заводит – точно не ангел!

И как странно не соответствует простенькое русское «плакать» торжественному рыданию испанского «llorar»…

– Чуешь? – вдруг спросил Даниил. – Вот тут, справа, выход к Грани. Как сойти с моста – примерно в десяти шагах.

– Ага.

– И сдается мне, что там кто-то есть.

– Тебе виднее. В конце концов, Грань – одна, мало ли кто еще назначил на ней свидание?

– Это Намтар, – сказал Даниил.

– Откуда ты знаешь?

– Пока те двое, что встречаются на Грани, не расстались торжественно и официально, это местечко принадлежит им. Вообще-то она длинная. Намтар ждет того, кто сумеет его понять…

Имелось в виду – две состоявшиеся встречи были скорее похожи на допрос.

– Почему бы тебе не попытаться? – спросила я, обиженная за Нартова.

Нартов делал то, что в его силах. Даниил бы потолковал с этим окаянным бесом, которому подавай гарантии и ничто иное!

– Не могу без приглашения.

– А я могу? Я ведь уже приходила, и он вроде не возражал.

– Ты пойдешь со мной, око Божье? – быстро спросил Даниил.

Нехорошо, конечно, только мне в тот миг очень захотелось, чтобы и Даниил тоже остался у разбитого корыта. Было бы любопытно посмотреть на схватку между ним и Намтаром.

– Пойду, конечно! – и тут же я подвела под свое стремительное решение благопристойный фундамент: – Надо же его наконец расколоть. Время идет, uprava.ru сопротивляется, киллер молчит, словно язык проглотил, а ведь если бы он хоть что-то сказал про свои предыдущие подвиги – мы бы на других свидетелей вышли, через них прорвались бы в проклятую Управу! Раз уж этих она больше не впускает…

– Заразное это дело – методика Нартова, – Даниил смотрел в воду и разговаривал, казалось, со свим отражением. – Есть наука соционика, которая делит людей на шестнадцать типов по принципу информационного метаболизма. Эта наука честно признается: рассматривает только то, как люди принимают и отдают информацию, ничего больше. Почему, интересно, никто не додумался обучать следователей соционике?

Отражение не ответило – наверно, потому, что вопрос был риторическим. А я не ответила, потому что решила припомнить ему этот вопрос, когда он сам благополучно лопухнется с Намтаром, то есть – после десятого напоминания о гарантиях.

Сойдя с каменного горбика, я первая направилась к месту входа. Причем ощущения не было – просто Даниил указал направление. Оказалась в тени высокой, безупречно правильной ели. Хорошая была тень, совсем черная, благодаря ей образовалась странная стереометрическая фигура – плоский и острый, вытянутый вверх треугольник ели, точно такой же – на траве, и общее основание подсказывало соединить вершины.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});