Перемещенное лицо. 3. Не Квадра - Тамара Воронина

Настроение эльфа передалось ему. Было тепло и хорошо, и наплевать, что все тело ноет и саднит. Пройдет. Причем скоро. Дан улыбнулся тихо заверещавшему Шарику и взял Аля за руку. Точнее, положил свою руку поверх его, потому что перевязанные пальцы не гнулись. Здесь это тоже всего лишь выражает привязанность. Нефиг внедрять земные традиции. На Траитии они не хуже.

Он рассказал о своих то ли при-, то ли злоключениях. Рассказывать особенно было нечего. Слово «каурати» для Аля было новым, Шарик вовсе не обратил на него внимания, ну а что Черныш решил именно в этот момент полизаться, было явным совпадением. Поведение вампира не особенно удивило Аля: «Они же не идиоты – против Нирута идти. Внедриться в стан врага? Не смешно. Это к нам внедриться можно, к Нируту – нельзя. Уж поверь». Дан уж поверил. Кто здесь начальник? Вот пусть и думает, о безопасности заботится, потому что его безопасность – это в очень большой степени безопасность Траитии. И даже то, что вампир не сумел покопаться в дановых мозгах, Аля не удивило: ему об этом и Таул говорил.

Лиар и правда страдал. Никому не жаловался, хотя Аль и попробовал его потеребить, отмалчивался, практически ничего не ел, погружался в невеселые мысли все глубже. А голова демона и правда для размышлений не приспособлена. Аль был уверен, что Лиар в этой истории никак не замешан, разве что косвенно (его все же посылали убить Дана), но ведь в суть его не посвящали, и о Кресте Судьбы он не знал. Дан тоже его не подозревал. С чего бы? Сам полоскался в ручье, а захватить его одного было проще, чем в соседстве демона. А ведь Лиару это лишний повод для страданий: ну как же, был рядом и не защитил. Переживали на пару с Чернышом. «Позови его», – попросил Дан, и Шарик, квакнув, живо развернулся и потопал на поиски. Ага, этот звук означает нечто вроде «сиди, я схожу».

Ничего изображать Дан не собирался, с эмпатом этот номер не пройдет. Да и не потребовалось, он вполне искренне выражался насчет рад видеть и так далее. Лиар снова улыбался, как грудной ребенок: не зная, можно ли, чем ответят на улыбку: тем же – или грозно нахмурят брови, поагукают – или по попе хлопнут. Дан поагукал. Черт, ну не может быть мужик в сорок, на счету которого черт-те сколько жизней, оставаться даже не подростком… Дан слушал его покаянные речи («я не успел, только закрылся инстинктивно, но был оглушен, не успел, не сумел, тебя выхватили у меня из-под носа») и чувствовал себя дураком. Полным.

Казалось бы, самое время подумать, когда больше ни на что уж и не способен. Лежишь себе, страдаешь, шевелиться особенного желания нет, потому что все болит, несмотря ни на какую регенерацию. Наверное, год назад было бы хуже… или уже никак не было бы. При очередной перевязке Дан рискнул на себя покоситься и очень об этом пожалел. Зрелище было то еще. Лекарь, правда, уверял, что два дня назад было в сто раз хуже, но это вообразить у Дана просто не получалось. Что же было, когда Маарит унес его… Самого Маарита Дан не видел, Нирут о нем не говорил, от Дана отмахивался и в конце концов пригрозил больше не заходить, если Дан будет приставать. Дан обиделся и демонстративно стал паинькой.

В общем, надо было бы подумать и разложить по полочкам. Но не получалось. Собственная жизнь казалась набором случайных кадров. Разрозненных картинок. не связанных даже в комикс. Вот – приморский отдых, Тика, просьба Флайта. Вот – признание Нирута, сделанное исключительно ради того, чтобы выдернуть Дана из сонного равнодушия… нет, еще не равнодушия, а оравнодушивания. Вот – Камень Судьбы и белобрысый вампир. Вот – Лиар, нелепое и никому не нужное покушение, еще более нелепое и никому не нужное появление демона рядом. Дан его вроде и не подозревал, во всяком случае осознанно, зато все кругом усердно старались рассеять эти отсутствующие подозрения, и больше всех старался сам Лиар. Вот – бред собачий с забиванием гвоздей посредством даже не микроскопа, а нанотехнологий. Посылать их на отлов полноправных членов Гильдии убийц – это странно. Кого-то Нирут хочет уверить, что принимает это все всерьез, и уж точно не Дана. Своих? Вот – святое и ничем не обоснованное убеждение, что властители здесь ни при чем. Вот – поголовное преклонение вампиров, неимоверно возросшая концентрация их магов на квадратный километр, то есть милю. Тридцать пять лет только об одном и слышал-то, а тут сразу целая толпа в реальности.

Сложить это в должном порядке было бы приятно. Только никогда его на мозаики не хватало. Отвлекался, усидчивости не хватало. Улежчивости, потому что сидеть не рекомендовали. Книжки читать не хотелось, к тому же здесь они были великоваты, раньше поставил бы на живот, рукой придерживал – и все, но это исключалось. Бабочка залетела и приземлилась в районе желудка – и то почувствовал, потому что там была снята кожа. Целиком. Видок будет тот еще, придется, оказавшись во владениях Сарена, по пляжу гулять как положено – в рубашке.

Удивительно, но около него вовсе не постоянно кто-то терся, даже Черныш не возражал погулять, Алир не просиживал часами, Лиар глаза не мозолил. Дан поинтересовался, почему так мало заботы. Аль усмехнулся и заявил, что Дан хочет побыть один, вот и пусть побудет, а если понадобится кто – звонок под рукой.

Хочет? Ну, со стороны виднее. Дан старательно был один, хотя не испытывал потребности… А ведь нет, один он не будет теперь никогда – убедили.

Каурати. Гай всегда здесь. Может, со временем и удастся полноценно сосуществовать в одном теле.

Нет. Не нужно. Будет хуже, Первый. Обоим.

Дан послушно перестал об этом думать. Раз обоим – все, вопрос закрыт. Мало ли что Маарит говорил, откуда ему-то знать.

Камень… Идеальный бы вариант – от него избавиться, но вот как… Создание? Творение? Предмет? Вообще нормальный живой организм, просто непонятной природы? Вечный? Какой-то должен быть смысл в этой золотой рыбке с безлимитным списком исполнения желаний!

Резко заболело то место, куда садилась бабочка. Дан уже попривык дышать почти неуловимо, шевелиться плавнее самого грациозного ангела, потому боль в общем была более-менее терпима, но тут уж что-то взыграло основательно. Дан немножко повыл, сначала про себя, потом в голос, хотя и негромко, но все же решил, что это странно и надо звать докторов. Выпростав руку из-под одеяла, он заметил что-то черное на белом, откинул одеяло подальше и от души выругался, сначала по-русски, потом на всеобщем, а потом даже и по-английски. Крестообразный камень лежал ровно в центре, а серебряная вставка на нем светилась. Звали тебя?

Камень не позволил к себе прикоснуться, скотина. Рука не сопротивление встретила, а просто не дошла до камня. Как магия Маарита до мозгов Дана. Зато крепко загудело в висках, голова отчаянно закружилась, и Дан банально вырубился. В обморок упал, точнее. Нет, он не падал, потому что лежал. Сомлел, короче говоря.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});