Колдовской мир - 3: Полет мести - Андрэ Нортон

Наконец легкие предупредили его, что пора подниматься. Он пошел вверх, осторожно прощупывая дорогу, чтобы не наткнуться на камень или не быть унесенным отступающей от берега волной. К тому же в воде полно обломков, и ему не хотелось удариться о них или о скалы, усеивавшие весь этот участок. То, что на суше стало бы незначительным происшествием, в воде может оказаться смертельно опасным.

Фальконер вырвался на поверхность. Торжествующая улыбка появилась на его лице. Он действительно отплыл достаточно далеко и занял прекрасную позицию для приближения к первой цели.

Еще несколько мгновений он оставался на поверхности, лишь столько, чтобы глубоко вдохнуть. И сразу опустился в безопасную глубину.

Его охватило возбуждение, когда ему удалось ловко увернуться от острого камня, поднимавшегося со дна. В эту ночь наконец оправдались долгие часы тяжелых тренировок, которым он подвергал себя и своих товарищей. Даже сейчас, когда волнение наверху очень сильно и он вынужден держаться глубже, чем обычно, действует он так же привычно, словно справлялся с горячей норовистой лошадью. Теперь он знал, что они выполнят свое задание и благополучно вернутся, если, конечно, не вмешается особая прихоть судьбы.

Тарлах не был излишне оптимистичен, он хорошо знал, через что ему предстоит пройти, и потому не надеялся выйти совсем невредимым. Вода слишком темна, ее покрывали слишком много обломков, так что даже при полном спокойствии плыть было бы опасно.

Но ему удалось избежать препятствий даже удачнее, чем он смел надеяться. Четыре раза он ударился о скалу, когда был недостаточно быстр или силен, чтобы избежать столкновения, но все это были лишь царапины, даже плотная ткань, покрывавшая тело, оставалась целой. Во время второго такого происшествия он на мгновение испытал страх, когда вынырнул на вершине поднятой ветром волны. Волна подхватила и понесла его, но у фальконера хватило духа и сил снова нырнуть и спастись внизу от ярости волны, прежде чем та смогла ударить его об один из трех островков, среди которых он барахтался.

Наконец совсем рядом с фальконером показался темный корпус корабля. Выглядел он огромным и зловещим — пятно непроницаемой черноты на фоне чуть более светлого неба.

Сердце Тарлаха бешено забилось. Теперь его подгонял не страх, во всяком случае не тот цепенящий ужас, который он испытал в первые минуты спуска. Его охватило знакомое возбуждение перед битвой.

Он нырнул и, когда снова вынырнул, оказался под изогнутым бортом первого из отведенных ему трех кораблей.

Тарлах, оставаясь в тени корабля, подождал, пока его зрение привыкнет к темноте и станет чувствительным к малейшим вспышкам света вверху. Это нужно, чтобы относительно быстро отыскать якорный канат.

Вот он! Фальконер устремился вперед быстро и бесшумно, как акула, и схватил канат. Потом глубоко вдохнул и опустился до того места, где должен сделать надрез.

Ухватившись за канат левой рукой и ногой, чтобы получить опору, он вытащил один из кинжалов и начал пилить трос.

Волокна оказались прочными и плотно сплетенными, и даже острое лезвие перерезало их очень медленно и с трудом. Задача осложнялась тем, что ее приходилось выполнять глубоко под водой, так, чтобы случайное перемещение корабля или воды не обнаружило бы надрез преждевременно.

Относительно медленное продвижение не пугало Тарлаха. Он не опасался, что его обнаружат. Даже если бы человек с самым острым зрением посмотрел на него с палубы, он не увидел бы ни его, ни легкие движения каната. Ведь и сам корабль покачивался на волнах под ветром. Что касается лишних звуков, то Тарлах действовал бесшумно, но даже если бы они и были, он тоже не тревожился бы: он сомневался, чтобы можно было что-то услышать, кроме шума ветра и ударов волн о борт.

Наконец он убрал кинжал в ножны. Небольшая часть троса осталась нетронутой, этого было достаточно, чтобы недолго удерживать корабль на месте. Когда буря еще усилится, всего немного, трос лопнет.

Должен быть еще один якорь. Султаниты не такие дураки, чтобы доверять в бурю единственной опоре.

Вскоре капитан обнаружил второй трос и подверг его той же операции, как и первый, только на этот раз он оставил совсем немного, только чтобы преждевременно не предупредить захватчиков об опасности. Одного взгляда на надрез достаточно, чтобы понять, что он вызван не естественной причиной.

Сделав это, Тарлах передвинулся ко второй цели. Она находилась очень близко, и ему опять повезло: буквально через несколько минут он нашел якорный канат.

К этому времени он уже немного привык к веревкам султанитов и надрезал канат быстрее.

Потом принялся искать второй, но тот все не попадался.

Фальконер приподнялся из воды, чтобы лучше видеть. Надрезанная веревка, за которую он цеплялся, была скользкой, и он не смог бы подняться по ней, но так, как вода уменьшает его вес, она служила достаточной опорой.

Используя слабый свет, Тарлах принялся искать второй канат.

Сильный порыв ветра обрушился на корабль.

Корпус под ударом покачнулся. Фальконер смотрел в другую сторону и потому поздно заметил опасность.

Голова его, казалось, взорвалась. Руки и ноги расслабились, и он пошел на дно, словно отягощенный грузом. Пытался справиться с водой, но тело ему не повиновалось. Должно быть, повреждена шея…

Тарлах пришел в себя, ощущая сильнейшую боль в легких. Он был без сознания всего несколько мгновений, иначе уже наглотался бы воды.

И прежде чем проклинать судьбу, которая вернула ему сознание, чтобы он полностью испытал беспомощность и муки смерти, руки и ноги его начали дико биться в чисто инстинктивном усилии спастись.

Чувствуя себя почти пьяным от облегчения, Тарлах заставил себя успокоиться и пошел вверх, уже не думая о том, где вынырнет на поверхность. Лишь бы прекратилось ужасное жжение в груди.

Наемник обнаружил, что находится совсем рядом с частично перерезанным тросом. Он ухватился за него и держался, вдыхая холодный, невероятно сладкий воздух.

Постепенно дыхание его нормализовалось, и он решил продолжить работу.

Наконец нашелся и второй канат, расположенный гораздо дальше, чем на первом корабле. Тем не менее потребовалось совсем немного времени, чтобы добраться до него и надрезать.

Последний корабль был расположен на значительном расстоянии от всего флота. Султаниты, очевидно, подчеркивали особое положение командующего даже в боевых условиях. Последней целью Тарлаха был флагманский корабль, который стоял обособленно от остальных.

Фальконер погрузился в воду. «Недавняя травма не сказалась на способности плавать, — размышлял он, — хотя голова болит ужасно». В его профессии нельзя слишком задумываться о своем состоянии, если хочешь выжить, а тем более преуспеть.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});