Оружие победы и НКВД. Конструкторы в тисках репрессий - Александр Помогайбо

Бжезинский был арестован в 1939 году, после возвращения из командировки в США. Его приговорили к расстрелу. Конструктор ждал исполнения приговора в камере смертников, когда расстрел был заменен на 10 лет исправительно-трудовых работ...

По своему происхождению Валериан Людомирович Бжезинский был польским графом. Он закончил Морское инженерное училище в Кронштадте в 1917 году, после чего его направили на только что пришедший в Мурманск крейсер «Аскольд». Когда произошел Октябрьский переворот, Бжезинский был в числе тех, кто перешел на сторону революции.

Во время Гражданской войны Валериану Людомировичу представился случай применить свой конструкторский талант. Когда английские интервенты захватили порты на Каспии, единственным опорным пунктом Красной Армии на этом море оставалась Астрахань. Чтобы не позволить судам красной Астрахани выходить в море, коммодор Норрис послал вспомогательный крейсер для постановки мин в устье Волги. Внезапно крейсер пропал.

Это было невероятно. В полнейший штиль, при отсутствии флота противника внезапно исчезает корабль, не сообщив о себе ничего в эфире. Посланный на разведку аэроплан нашел только ровную водную поверхность и одиноко покачивающееся на волнах рыбацкое суденышко.

Ларчик открывался просто. Командир астраханского порта военмор Бжезинский прекрасно знал, что англичане не гнушаются пиратством. Они подходили к рыбацким кораблям и забирали добычу. Бжезинскому пришло в голову сделать корабль-ловушку. Когда английский корабль подошел близко к рыбацкому кораблю, тот внезапно пустил ему в борт две торпеды.

Именно там, в горниле Гражданской войны, один из будущих создателей советского флота, Лудри, впервые узнал об одном из будущих конструкторов этого флота. Произошло это при следующих обстоятельствах: действуя против отрядов Сычева в районе Астрахани, Бжезинский оказался в окружении против вдвое превосходящих сил. Но командир не только не дрогнул, он провел контратаку, в ходе которой противник был разбит. Сам Бжезинский при этом был дважды ранен. После боя коммунисты послали начальнику морскими силами Каспия Лудри просьбу о награждении Бжезинского орденом Красного Знамени. Реввоенсовет республики утвердил награждение.

После Гражданской войны Бжезинский долго служил на флоте, в частности, начальником самого первого советского военно-морского училища. Выйдя в отставку, он перешел на конструкторскую работу. В 1933 году он возглавил бюро, призванное разработать новый эсминец. Это и был проект «7».

Но Бжезинский не хотел заниматься слепым копированием. И в 1934 году он предложил инициативный проект эсминца. Эсминец должен был развивать скорость 42 узла и нести вооружение из шести 130-мм орудий в трех башнях и двух четырехтрубных торпедных аппаратов (то есть он был мощнее, чем уже построенный лидер «Ленинград»). Достичь таких параметров предполагалось за счет внедрения очень мощной, но легкой энергетической установки с прямоточными паровыми котлами системы Л.К. Рамзина, а также широкого применения электросварки, дававшей солидный выигрыш в весе по сравнению с традиционной клепкой. Корабль, получивший название «Серго Орджоникидзе», был заложен в июне 1935 года; через пять месяцев его спустили на воду. Такую высокую скорость удалось достичь благодаря впервые примененной секционной сборке корпуса.

Корабль задумывался как экспериментальный, для отработки новых решений. При положительном результате была возможна постройка серии. Но исследования Бжезинскому уже провести не удалось — он и другие конструкторы были арестованы. Надо сказать, прямоточные котлы Рамзина могли хорошо работать только при хорошо отлаженной системе автоматического управления. Эту систему до войны так и не отладили. С началом войны эсминец стоял у причала, ведя огонь по противнику из орудий. В июне 1945 года «Опытный» вновь вернулся на верфь для доводки механизмов, однако к этим работам так и не приступили. Бжезинский в это время отбывал ссылку в Енисейске. Когда он подал заявку на изобретение, которое можно было использовать на военных кораблях, его освободили из ссылки, чтобы он мог внедрить его на заводе в Николаеве.

В середине 1950-х годов корабль «Опытный», которым так никто всерьез и не занимался, сдали на слом.

В 1941 году Советский Союз не имел ни авианосцев, ни тяжелых крейсеров. Было всего лишь три устаревших линкора и семь легких крейсеров.

Качественная слабость советского флота была предопределена взглядами пришедших после революции к власти «теоретиков». Необходимость тяжелых кораблей ими отрицалась. Предполагалось, что если враги двинут свой тяжелый флот, им будет противостоять советский «москитный флот»: небольшие торпедные катера, подводные лодки и эсминцы. Планировалось использовать также многомоторные бомбардировщики[42].

Старые военспецы пытались возражать этим взглядам — но их быстро заставили «осознать ошибки» и покаяться. Кое-кто был арестован, кто-то просто уволен. Само слово «линкор» стало запретным. А в 1930 году в военно-морских силах была «разоблачена» заговорщическая организация, которая, как писал Менжинский Сталину, проводила вредительскую деятельность, которая выражалась в «линии постройки большого броненосного флота», с тем, чтобы «оторвать средства от главной силы — сухопутной армии и тормозить постройку доступного нам флота».

Но в 1933-м к власти в Германии пришел Гитлер и в середине 1930-х все ведущие кораблестроительные державы начали лихорадочно строить линкоры. И тут Сталин понял, что ему указывали неверный путь. И потому началось наконец строительство крупного флота. Если, по сути, первая крупная программа строительства флота, утвержденная 7 июня 1933 года, предусматривала строительство в первую очередь подводных лодок и эсминцев, то программа 1936 года предусматривала уже создание 8 линейных кораблей типа «А» («Советский Союз») и 16 линкоров типа «Б» (фактически тяжелых крейсеров типа «Кронштадт»).

Основные параметры советской кораблестроительной программы определял лично Сталин. Именно его пристрастия определили однобокость и несовершенство программы. Сейчас даже удивительно, что в программе 1936 года отсутствовали авианосцы.

Судя по характеристикам строившихся судов, Сталин исходил из необходимости иметь несколько более мощные корабли, чем имела фашистская Германия.

Первым проектом в этой области можно назвать проект крейсера «X», созданный под руководством Бжезинского. В то время в мире еще соблюдались условия Вашингтонского договора 1922 года, который ограничивал крейсера стандартным водоизмещением 10 000 тонн, а мощность орудийных установок — калибром 203 мм. Поскольку СССР не подписывался под Вашингтонским договором (в то время СССР просто игнорировался международным сообществом), Бжезинский и его конструкторы создали проект крейсера «X» под 254- или 240-мм орудия, которые бы могли успешно бороться против «вашингтонских крейсеров». (Любопытно, что Бжезинским была разработана для этого крейсера миниатюрная подводная лодка «Блоха». После ареста конструктора отправят заниматься ее постройкой. До войны, однако, «Блоху» создать не удалось, а во время войны стало не до нее.) Проект «X» стал основой для создания тяжелых крейсеров типа «Кронштадт».

В 1934 году немцы заложили линкоры «Шарнхорст» и «Гнейзенау». В СССР в противовес этим кораблям было решено спроектировать несколько более мощные «линкоры типа Б».

Но немцы не остановились на «Шарнхорсте» и «Гнейзенау». Вскоре был заложен «Тирпиц». Его главный калибр составляли восемь 381-мм орудий. Скорость корабля достигала 30 узлов. Этот линкор был очень серьезной боевой силой. Поэтому потребовался линкор с еще лучшими параметрами. Проект получил обозначение «линкор типа А».

Как только встал вопрос о строительстве линкоров, разные конструкторские бюро предоставили ряд проектов. Наибольших успехов добилось бюро ЦКБС-1, возглавлявшееся В.Л. Бжезинским. Среди целого ряда перспективных проектов прорабатывались шесть вариантов линкоров водоизмещением от 43 000 до 75 000 т. По результатам работы главный инженер ЦКБС-1 В.П. Римский-Корсаков составил тактико-экономическое задание, который В.Л. Бжезинский 24 декабря 1935 г. доложил руководству Морских Сил и Главморпрома. Первый наряд на эскизное проектирование «проекта № 23 линкора для Тихоокеанского флота» Главморпром выдал Балтийскому заводу уже 21 февраля 1936 года — однако задание на этот проект не утвердили и подвергли корректированию по вариантам ЦКБС-1.

При обсуждении эскизов не прошло предложенное КБ Балтийского завода размещение всех трех башен главного калибра «большого» линкора в носовой части по примеру английского линкора «Нельсон». За основу был принят эскиз ЦКБС-1, в котором две трехорудийные башни размещались в носу, а одна — в корме. 3 августа 1936 г. В.М. Орлов утвердил ТТЗ на эскизное проектирование линкоров типов «А» (проект 23) и «Б» (проект 25), предложенные на конкурсной основе ЦКБС-1 и КБ Балтийского завода.