Серая эльфийка (Эльфийка Серого) - Владимир Кучеренко

— Ну, как? — не терпелось мне узнать мнение любимого о своей стряпне.

Человек проглотил несколько ложек и замер.

— Если учитывать то, что ты готовила это блюдо впервые… — нарочно растягивая паузы между словами заговорил Вотар.

«Значит, не понравилось. Где же напутала? Зажарка, свекла, картофель…» — начала я в памяти перебирать ингредиенты и порядок их обработки.

— …то я поражаюсь тому, насколько восхитителен вкус! Признаюсь, приятно удивлён! Даже самый лучший борщ бабушки, которая, между прочим, имеет украинские корни, не сравнится с этим шедевром кулинарного мастерства. Умница, Теоночка! Никогда не устану повторять, что ты — моё длинноногое ушастое чудо, курносая прелесть и вообще — только ради одного этого кушанья можно не раздумывая, на тебе жениться!

От неожиданности я открыла рот. Может, не хочет обидеть? На всякий случай подсмотрела, что у него в голове: нет, не врёт! Говорит искренне, от всего сердца. Я не выдержала и разревелась.

— Ну что ты, дурёха, плачешь? — кинулся успокаивать меня Серый, прижав мою небритую физиономию к своему изящному тёмноэльфийскому плечику. Со стороны, наверное, комично смотрелся здоровый мужик, рыдающий в объятиях пусть и не такой маленькой как Цветаниэль, но всё же миниатюрной девушки.

— И, правда — вкусно! — добавил очередной ручеёк слёз к моей разыгравшейся истерике гном.

— И я так хочу научиться готовить! — добила меня светлая.

— Постоянно поражаюсь женской логике, — слегка улыбаясь, недоумевал Вотар. — Ругаешь их — плачут, хвалишь — тоже.

После этого он подхватил меня на руки и бережно отнёс в спальню. Как мы при этом выглядели, мне уже было всё равно.

В комнате просидели, пока я не перестала реветь, и остались только редкие всхлипывания.

— Вот и молодец, успокоилась, — улыбнулся Сергей, ласково поглаживая меня по щеке. — Ну, тогда я на кухню, а ты приводи себя в порядок и тоже присоединяйся.

Суженый мой попытался встать, но я схватила его за руку.

— Нет, Серый, не уходи.

Человек всё понял и сел рядышком.

— Поцелуй меня, — попросила я.

Вотар немного опешил, но потом произнёс:

— С удовольствием.

Когда уста наши слились, приятная лёгкая дрожь пробежала по телу и закружилась голова. Дальше, не соображая что творим, мы набросились друг на друга, словно вырвавшиеся из магических пут Драконы…

…То, что произошло — описать сложно. Но это было прекрасно!

* * *

Липа Найдёнова. Надо же — оркам понадобились всего сутки, чтобы найти давних обидчиков отца. Видно у Ытарга действительно высокий статус и большие связи в степях. Стоило ему вчера кинуть клич — уж не знаю, как шаманы без мобильной связи так быстро распространяют информацию, — как сегодня во второй половине дня к Заозёрью подошла процессия уже из сотни воинов племени брагхков, ведущая тринадцать пленных. Зелёные также прикатили несколько телег (очевидно для мяса), в которых, испуганно озираясь и прижимаясь друг к другу, сидели освобождённые от рабства люди.

Отец приказал открыть настежь ворота и всех впустить.

— Приветствую тебя, Великий Вождь, — радостно крикнул он Ытаргху.

— Мы выполнили обещание, староста Фатун. К нашей общей радости, это не отняло много времени и в моём племени даже обошлось без жертв. Когда Степь узнала о вожде, вкусившем кровь и печень Чёрного Дракона, к войску брагхков захотели присоединиться ещё триста воинов. Причём некоторые и из их падшего племени, — кивнул орк на пленников. — Но несмываемый позор рабовладельцев, давящий на плечи, не позволил принять их в племя. Единственное, чем брагхки смогли помочь — освободили от тяжелой ноши тупых голов, понявших безысходность ситуации и задумавших немедленно перерезать этих несчастных.

После этих слов Ытаргх указал на кучку грязных и тощих людей.

— Ты сделал великое дело! — ответил ему отец. — Положил начало новому государству и доказал всем, что не потерпишь в нём преступников.

— Как и обещал, передаю негодяев в твое распоряжение, староста. И прошу приютить их бывших рабов.

— Мы с радостью примем в свою деревню новых жителей, — кивнул отец и обратился к спасённым людям: — Однако не буду никого неволить и к чему-либо обязывать. Если кто-нибудь из вас захочет уйти в родные села и города — готов помочь с одеждой, провизией и деньгами на дорогу.

— Спасибо, мил человек, — донёсся с одной из телег голос старца. — Пусть снизойдёт на тебя и род твой благословление, за те дела, что творишь.

— Благодарим тебя, батюшка, — сказала и заплакала какая-то женщина.

Заозёрцы тут же окружили новеньких. Каждый чем мог, помогал: кто повёл бедняг в дом, чтобы накормить и предоставить кров; кто перевязывал раны; кто предлагал одежду.

— А с этими что делать? — спросил Ытаргх.

Пленные орки стояли, понурив головы.

— Очевидно, самых ретивых из их племени дожирают шакалы? — поинтересовался Фатун.

Орк оскалился, пытаясь изобразить улыбку, и кивнул:

— Рок Бога Рагнара обрушился на недостойных детей его. Кроме того шамана, что на цепи и мешком на голове — его судьба в твоих руках, человек. Он — единственный из старого поколения, у которого рисунок на харе совпал с тем, что рисовал ты. Остальные, по причине своей молодости, не могли три десятилетия назад напасть на вашу деревню.

— Тогда отпусти их, пусть расскажут Степи о новом вожде, имеющем «силу Дракона» и об участи, которая будет ожидать каждого, разоряющего чужие семьи.

— В твоих словах много мудрости, староста Фатун. Так мы и поступим. Только перед этим отрубим им правые кисти, чтобы не смогли снова взяться за оружие. Шамана тоже освободить?

— Нет! — голос отца сделался неузнаваемым от жестокости, когда он сдёрнул с головы врага мешок.

Орк посмотрел на Фатуна и видимо тоже его узнал. Расхохотался безумным каркающим смехом. Затем, тряся в руках маленькую раскрашенную статуэтку, изображающую некоего божка, затараторил какое-то заклинание.

— Я же обещал, что найду тебя, гад! — зарычал староста и впился шаману в горло.

Орк вытаращил глаза, захрипел, попытался вырваться. Но, несмотря на то, что человек был гораздо ниже и слабее его, разжать пальцы разъярённого мужа и отца колдуну не удалось. Фатун с яростью давил, пока не хрустнули шейные позвонки орка, а тело не обмякло в его руках.

— Это тебе за Тлану и Олику, — процедил сквозь зубы отец, упал на колени, прижал к груди маленького божка и заплакал.

Люди и орки молча наблюдали за этой сценой. Я подбежала к несчастному старику и, поглаживая его спину, начала утешать:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});