Сигнал - Максим Шаттам

тетради Гари Талли. Было что-то еще. Том был совершенно уверен.

– Я буду играть с вами в открытую, – заявила Марта, – никаких секретов, и что поделать, если правда вам не понравится. Но взамен я хочу узнать ваши намерения относительно трудов Талли. Почему вы настолько в них погрузились?

– Из чистого любопытства, – ответил Том.

Он на секунду засомневался, боясь показаться идиотом. Так, я в кабинете экстрасенса, набитом экзотическими штуковинами, если здесь меня не выслушают, то где же?

– Я себя спрашиваю… – добавил он. – Возможно ли, что в нашем доме нечто происходит…

– Что именно?

Том спрятал лицо в руки, не зная, как сформулировать свою мысль. Глаза его упали на стоявшую на полке стеклянную коробочку с клочком бумаги внутри. Он разобрал латинские буквы. Созерцание этого загадочного артефакта окончательно убедило Тома в том, что он в нужном месте, чтобы избавиться от терзающих его сомнений.

– Подозрительные происшествия, – признался он. – То какое-то холодное дуновение, будто чье-то присутствие. Детям снятся кошмары, необъяснимый укус, и… моя собака бросилась в огонь.

Произнеся это вслух, он сам впервые точно понял, что смерть Смауга связана со всей цепью таинственных феноменов. Это не была случайность. И не следствие болезни собаки, внезапное безумие. Нет. Он бросился в огонь и сгорел заживо, прямо как Дженифаэль Ашак…

– Боюсь, что мой дом одержим призраком Дженифаэль Ашак, – признался Том, не зная, испытывает ли он облегчение от того, что наконец произнес это вслух, или стыд, из-за которого ему захотелось бежать со всех ног. – Знаю, это звучит невероятно, но я это чувствую. Ферма будто проклята.

Марта и Рой переглянулись, а потом женщина произнесла со всей возможной серьезностью:

– Я тоже так думаю.

Дождь снаружи заколотил по крыше с удвоенной силой, будто кто-то стучал, умоляя впустить в дом.

33

Том медленно выдохнул, и прошло несколько долгих секунд, прежде чем инстинкт самосохранения заставил его снова начать дышать.

– Что, простите? – спросил он.

Он был готов к самым разным реакциям, но не к тому, что они так холодно и уверенно подтвердят, что он живет в романе ужасов.

– Вы серьезно?

Марта указала на свободное кресло рядом с Роем.

– Вам лучше сесть.

Том повиновался. Ноги у него не дрожали, но он чувствовал, что не вполне владеет собственным телом. Если бы эта женщина просто возникла ни с того ни с сего и заявила бы, что на Ферме живут призраки, он рассмеялся бы ей в лицо и захлопнул дверь у нее перед носом. Но ее слова стали подтверждением его собственной догадки, что что-то здесь нечисто, ведь именно к этому неправдоподобному выводу привели его многодневные поиски.

– Я не… я не верю в призраков, – сообщил Том неуверенно.

– И я не верю, – ответила Марта. – Как и в дьявола или Бога, раз уж такое дело.

– Тогда что это может быть?

Марта облизнула губы.

– Знаете ли вы, что в раннем христианстве дьявол едва ли присутствовал? И так до самых Средних веков. Просто один из персонажей, и достаточно второстепенный. Но все изменилось по решению папы Римского. Средневековая Церковь была ослаблена стяжательством, далека от народа и рисковала утратить всякое влияние. Внутренние интриги, политические и финансовые, пронизывали ее целиком. Поскольку в тысячном году конца света, вопреки предсказаниям Церкви, не случилось, ее влияние оказалось под очень существенной угрозой. Необходимо было выдумать могущественного врага, который бы стал колоссальным рычагом давления на массовое сознание, и Церковь снова оказалась бы совершенно необходимой. И тогда придумали вытащить из рукава – а точнее, из преисподней – эту козырную карту, дьявола, который грозил овладеть людьми, если они не падут на колени перед Церковью.

– А при чем тут мой дом? – спросил Том.

– Сейчас мы до этого дойдем. Папа Иннокентий III буквально создал леденящий душу образ дьявола, который дошел до нас через века от Четвертого Латеранского собора. Люцифер теперь был не просто персонажем-бунтарем, но превратился в тень, которая живет в городах и селах и нашептывает на ухо слабым, чтобы они не шли в Церковь. Дьявол больше не был полузабытой фигурой из Священного Писания, но стал соперником Бога, мистической силой, которая искушает бедных людей и от которого можно защититься единственным способом – сплотившись в беспрекословном исполнении религиозных обрядов.

Марта показала на надпись у себя за спиной, едва видимую в полумраке. «Дьявол и другие демоны действительно были созданы Богом хорошими по своей природе, но они стали плохими через себя; однако человек согрешил по предложению дьявола. – Первый канон, IV Латеранский собор».

– Призраки существуют, потому что мы в них верим? Вы к этому клоните?

– Ну, это работает с фольклорным творчеством вокруг «призраков», как вы это называете. Если достаточное число людей действительно будут верить во что-то достаточно долго, это может в конце концов начать существовать.

Том снова вспомнил последние слова Гари Талли в восемнадцатой тетради. «Психические энергии, из которых состоят живые существа, способны смешиваться, переплетаться и образовывать спиритическую ткань. Смерть – это лишь разрыв, высвобождающий энергию отдельного существа, но надо признать, что мы существуем в гуще непрерывных энергетических потоков».

– Давайте я попробую сформулировать своими словами, – сказал Том. – Человечеством несколько веков манипулировали по прихоти какого-то мрачного папы Римского, который очень не хотел потерять свою работу. И концепцию дьявола изобрели, чтобы надежнее управлять человеческими массами. Пока что я все понимаю. Так что же, вы утверждаете, что, поскольку такое количество людей всерьез верило в это на протяжении веков, он действительно обрел плоть? Я все правильно понял?

Марта не отрывала от него взгляд.

– Нельзя так долго верить во что-то, тем более так долго и таким количеством людей, чтобы это не оставило отпечатка на нашей реальности, – сказал Рой. – Вот что она утверждает.

– Ну а при чем тут моя семья? – не успокаивался Том. – У нас, что ли, дома живет черт, или что?

– Вы сами просили объяснения. И я вам рассказываю. Энергии, которые превосходят наше понимание, действительно существуют, и это совсем не обязательно благотворные энергии. Они взаимодействуют, и некоторые из этих энергии пронизаны злом.

– Дьявольским?

– Того концепта, который наше коллективное сознание называет Злом.

– Так вот что поселилось в моем доме? Злой концепт?

Том начал испытывать раздражение.

– Более или менее да.

– Я прочел историю Дженифаэль Ашак, – сообщил Том, – и насколько мне удалось узнать, это просто бедная девушка, которая не угодила каким-то злопыхателям. Сомневаюсь, чтобы она в самом деле была ведьмой, молилась сатане или мазала стены кровью девственниц.

Марта обратила свои синие глаза на Роя. Он встал, хрустнув костями.

– Есть еще неизвестные вам обстоятельства, – сказал он нехотя. –