И сядет солнце на Востоке (СИ) - Ли Кристина

Народ гудел тысячей голосов, барабаны били, а огонь опять превращал всё вокруг в настоящий сон наяву. Когда я наконец осмотрела крепкую мужскую фигуру, увидела именно тот взгляд, который наверное и заставит остаться здесь навсегда.

"Тебе не сбежать и не скрыться, Стежа. Уже никак... Даже если и сможешь. Даже если вернёшься домой, его глаза не отпустят тебя никогда. И ты всё равно вернёшься к нему, даже если солнце не сядет на Западе, а опустится за горизонт на Востоке..."

Я выпрямилась и махнув девушкам, чтобы отошли, сама спрыгнула с лошади. Рядом встал Боримир, но памятуя о бешенстве своего мужа, решила, что лучше посторониться Воеводе. Потому и отдала ему только поводья, а накидку с меня сняли девушки.

Боримир приподнял бровь и одобрительно хмыкнул, потянув Морану с моей дороги в сторону остальной конницы, которая стояла слева.

Однако не бой барабанов повёл меня к ступеням, не огонь, который вырывался в небо всё чаще, не голос тех самых воинов.

Меня по дикой причине прямо тянуло по каменной лестнице вверх. И настолько, что я буквально вынуждала себя не начать бежать вперед. Там - за моей спиной стояла Мирослава и страх опять услышать её ужасные слова.

Потому я закрыла глаза, а следом открыв уверенно приподняла подол платья и сделала первый шаг вверх. Следом второй, а потом просто не стала обращать на шаги внимания, потому что смотрела только в горящий взгляд волка, который стоял на самой вершине. Его лицо не выражало ничего, кроме холодной величественности. Сейчас я опять видела перед собой правителя, мужчину цепко впившегося в мою фигуру пронзительным взглядом и запретившего тем самым, отводить мне свой в сторону.

Чем ближе поднималась, сильнее росла тяга оказаться рядом с ним немедленно. Меня смущало всё что происходило. Душил дискомфорт, а действительность выглядела так непривычно, что я хотела поскорее закончить это и спрятаться от тысяч взглядов.

"Как ты выдерживаешь это? Как ты справляешься с таким грузом?" - шептала в мыслях, вспоминая его слова:

"Двадцать пять миллионов. Именно за столько жизней я несу ответственность будучи правителем этой земли..." - голос Всеслава рассеялся, как туман.

Я ступила на последнюю ступень, а передо мной появилась его рука, обтянутая кожаной перчаткой. Не спеша, попыталась успокоиться и схватилась за его ладонь. Всеслав сжал мою руку тут же, чем вынудил посмотреть опять на него.

- Я здесь, Станислава! Я с тобой! - спокойно произнес, а я встала рядом с ним, скосив взгляд на троих князей, хмуро и сосредоточенно следивших за каждым нашим действием.

Всеслав повернул меня к себе, тем самым показав, что нужно встать боком к толпе внизу. Украдкой посмотрев на мужчину в странной сутане слева, заметила в его руках очевидно корону. Золотой венец с белыми и синими камнями сверкал в свете огня и заката. Почти кровавого и насыщенного заката, который разгорался за спиной того самого служителя в сутане.

Всеслав взял корону в руки, а когда заговорил, его голос кажется прозвучал отовсюду:

- Волею древних богов и с дозволения народа Руси Киевской беру тебя в жены, княжна Станислава. С этого дня, и пока не иссохнут горные реки Карпат в венах моих, пока не зайдет солнце моё над степями Наднепровья, и даже когда падёт в глазах моих Херсонес ниже сырой земли по смерти моей - ты кровь моя, а я плоть твоя. Сим возлагаю на тебя венец народа своего и клянусь оберегать так же рьяно и его, и продолжение своё в супруге своей.

Мир меняется не в тот момент, когда всё привычное вокруг тебя исчезает. Мир не падает к ногам и не рушится, когда ты перестаешь понимать и осознавать своё место в нём. Мир огромен, но в то же время невозможно мал. И таковым он становится, когда превращается в человека. Неважно кто он для тебя: твой муж, мать, отец, или твой ребенок; друг или подруга, семья или целый род.

Мир сужается, когда ты становишься частью другого, такого же тесного, но живого мира человека. Потому я и стояла молча и не двигаясь. Пыталась даже не дышать, да и не смогла бы. Не каждый день на твою голову надевают корону. Не каждый день ты чувствуешь, что это отнюдь не украшение, вес которому пара сотен грамм.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Сейчас этот мужчина сжал мой лоб не украшением, а опустил на него жизни тех самых двадцати пяти миллионов людей. Возможно, в тот вечер я ещё не понимала этого в полной мере. Но придет время, и Станислава очень ярко вспомнит бой старых пушек на холмах, и то, как ей стало невозможно тепло, ощутить на своих плечах ещё одну тяжесть.

Если венец давил прямо на виски и хотелось его снять тот час, как я ощутила его холод в своих волосах, то простая ткань, которую Всеслав снял на моих глазах со своей спины и накинул на мои плечи наоборот согрела.

Контраст не был в ощущениях. Он присутствовал в эмоциях. Ведь холод того, что сковало меня, заменило тепло того, чем меня укрыли словно от всего мира. Всеслав спрятал меня в своей накидке от всех, а затем крепко и сильно обняв, снова поцеловал. На этот раз смотря прямо в мои глаза, приручая и вынуждая подчиниться.

Но что мне его вынуждение, если не было оно таковым, и я понимала, что не просто так отвечаю на его ласку. С такой же силой и с такой же трепетностью одновременно.

Мир меняется, когда рядом появляется твой человек. Мир меняется, потому что отныне твои желания делятся пополам с желаниями твоего человека.

Могла ли я это осмыслить именно в тот момент, когда спускалась по ступеням вниз, а моя рука лежала на тыльной стороне ладони Всеслава. Могла ли я это принять уже тогда, когда он посадил меня на белую лошадь, а сам оседлал Морану, и поприветствовал толпу, которая ревела ещё громче прежнего.

Могла ли Станислава, та Стежа, которая оставила за плечами слишком многое, хотя бы осмыслить весь масштаб того, как теперь действительно изменится её жизнь.

"Мне не вернуться домой никогда..." - это было первым, что я четко и совершенно ясно подытожила наконец окончательно, - "Однако это не значит, что я позволю Шерхану остаться безнаказанным. Всё-таки я не просто Княгиня. Станислава Яровая все ещё в состоянии уничтожить тварь, которая отобрала жизнь её подруги!"

Потому я откинула подол платья всадив ногу в стремена, чтобы оседлать лошадь нормально, поправив платье и накрыв оголенные лодыжки длинной накидкой Всеслава. Естественно мой манёвр не был не замечен. В толпе челяди, я уловила взгляды Ольги и Мирославы со свитой.

Если старуха изысканно держала лицо, то её внучке следует поучиться этому искусству у своей бабушки, покуда на роже Ольги было написано всё отношение к происходящему, и даже больше.

Я приподняла подбородок и попыталась унять свою дрожь, только следом заметив, как Всеслав посмотрел на меня, лишь кивнув в сторону уже ожидающей начала нашего движения конницы. Потому я как умела потянула поводья, а когда лошадь фыркнула, услышала тихий свист, который издал Всеслав, тем самым подозвав мою кобылу к себе.

- Должна признать с лошадьми ты действительно умеешь управляться, - осмотрела Всеслава, на что он только окинул меня взглядом и опять обратился в монолитный камень, однако тихо произнес:

- Эта шутка не актуальна, Стася. Давай забудем.

- Почему же это? - я ухмыльнулась, когда наши лошади поравнялись, а люди начали скандировать имя Всеслава, - Мне например так не кажется, дорогой супруг.

- А, так я уже супруг..? - Всеслав всё же повернулся ко мне, и продолжил гортанным шепотом, - Значит, дипломатические переговоры не понадобятся сегодня?

- Посмотрим, - тихо ответила, и приготовилась хорошо держаться на этом несомненно прекрасном создание, которое я прямо обожала, но поделать ничего не могла: лошади не любили меня, а я предпочла бы сесть в одну из машин челяди, стоявших за спиной.

Проскакав сквозь толпу и между изрядного количества улиц, я всё не могла понять, как осуществляется после нападения охрана кортежа. Однако как только заметила дроны в воздухе, мелькнула мысль что эти машинки спокойно пристрелят любого кто только попытается сунуться к нам.