Миры Филипа Фармера. Т. 6. В тела свои разбросанные вернитесь. Сказочный пароход - Филип Фармер

Его вид напугал меня до глубины души. Я решил было убежать к холмам, когда вдруг увидел на зпине монзтра крохотные фигурки людей. Они во многом походили на наз, и зтранным казалось только отзутзтвие шерзти. Но я подумал, что это звязано с чезоткой, и дал зебе злово держатьзя от них подальше. Когда же чудовище приблизилозь, меня поразили ничтожные размеры людей — а езли говорить о нозах, то лучше бы их вообще не было, Я мог бы перебить этих карликов одной рукой, но меня охватил благоговейный трепет. Им удалозь укротить речного змея, и они прогуливализь по нему, как пчелы на зпине медведя. А потом…

Слушая Миллера, Клеменс испытывал те же чувства, что и в первый раз. Ему казалось, что он тоже стоял там рядом с этим существом из предрассветных сумерек человечества. Несмотря на медленную речь, звонкие согласные и шепелявость, Джо рассказывал образно и эмоционально. Сэм кожей чувствовал его страх и удивление, неудержимое желание убежать и безрассудное любопытство, которое роднило приматов с людьми или, по крайней мере, делало их понятными друг другу. За пологим лбом находилось серое вещество, которое жаждало расширить рамки существующих понятий. Оно стремилось в неизвестное — к тому, что никогда не встречалось прежде.

Вот почему Джо Миллер остался стоять на берегу, тревожно тиская в руках свой массивный грааль. Вот почему он стоял, хотя ему хотелось бежать к спасительной дубовой роще.

А монстр тем временем подплывал все ближе и ближе. Миллер начал понимать, что это неживое существо. Но зачем тогда понадобилась огромная голова, готовая к молниеносному выпаду? Зачем этот загнутый кверху хвост? И все же речной змей выглядел мертвым и абсолютно окоченевшим. Впрочем, чудовище могло притворяться. Однажды на Земле Джо стал очевидцем того, как раненый медведь, прикинувшись мертвым, внезапно вскочил и оторвал у зазевавшегося охотника руку.

Правда, потом Миллер увидел этого охотника живым — он пробудился, как и все из их племени, на берегу Реки. Но если им обоим удалось ожить, значит, на такое способна и мертвая змееподобная голова. И почему бы ей тогда не вцепиться в него зубами?

Тем не менее Джо пересилил страх и, дрожа, приблизился к чудовищу. Он был титантропом, старшим братом человека, и примитивное «хочу все знать» толкало его вперед.

Маленький человек, такой же жалкий, как и все остальные, поманил Джо Миллера. На его голове сиял стеклянный обруч, пылавший в лучах заката алым огнем. Позади него на деревянном змее стояли люди, вооруженные копьями и странными устройствами, которые, как позже выяснил Джо, назывались луками. Их не испугало приближение гиганта. Возможно, это объяснялось тем, что, устав от непрерывной гребли против течения, они уже не заботились о том, что может с ними произойти.

Вождь пигмеев долго уговаривал Джо подняться на судно, и это ему почти удалось. Но когда люди сошли на берег и начали пополнять свои граали, Миллер на всякий случай отбежал от страшного корабля. Потом они ели, и он ел вместе с ними, устроившись невдалеке. Его сородичи, запаниковавшие при виде «речного змея», прятались на холмах. Увидев, что чудовище не трогает Джо, они стали медленно приближаться к берегу. Пигмеи поспешили вернуться на судно.

Вождь людей достал из своего грааля странный предмет, поднес к его концу раскаленную проволоку и выпустил изо рта густой клуб дыма. Миллер взвыл от ужаса, а его сородичи снова побежали к холмам. Джо поначалу решил, что безносые пигмеи — выводок речного дракона. Возможно, они находились на стадии личинок, но уже, подобно своей матери, выпускали из себя дым и огонь.

— Однако, не будучи глупцом, я начал догадыватьзя, что дым изходит из предмета, который люди называли зигарой. Их вождь жезтами дал понять, что разрешит мне подымить, езли я поднимузь на корабль. Не знаю, что тогда на меня нашло, но мне безумно захотелозь попузкать дым из этой коричневой штуки. И, конечно же, помимо прочего я хотел показать зородичам звою безудержную храброзть.

Джо прыгнул на корабль, и под его весом палуба немного накренилась на левый борт. Он взмахнул граалем, показывая чужакам, что проломит им головы, если те набросятся на него. Люди поняли намек и расступились, а вождь тут же протянул ему обещанную сигару. Джо затянулся дымом, закашлялся и нашел вкус табака довольно странным. Но ему понравилось глотать терпкий дым. А когда он первый раз в жизни выпил пива, его ноги сами пошли в пляс.

И тогда Джо решил отправиться на «речном змее» к верховьям Реки. Он помогал пигмеям грести, и за огромную силу они называли его Техути.

— Техути? — с удивлением спросил фон Рихтхофен.

— Греческая форма этого имени — Тот, — пояснил Клеменс. — Египтяне изображали его длинноклювым человеком-ибисом. Вероятно, вид Джо мог напомнить путешественникам и о божественном бабуине Баете, но огромный нос явно перевесил все другие мнения, и Джо Миллер стал Тотом, или Техути.

Дни и ночи проносились мимо, как воды Реки. Иногда Джо начинал скучать и просился на берег. К тому времени, несмотря на частые затруднения в выборе слов, он уже довольно сносно говорил на языке пигмеев. Вождь никогда не отказывал Джо, понимая, что любой конфликт мог привести к гибели всей команды. Однако он с горечью говорил, что обучение Техути на этом закончится и хорошее начинание не принесет достойных плодов. И вождь сожалел, что животное с ликом бога мудрости так и не станет человеком.

Животное? Бог? Человек? Что же роднило их и отличало друг от друга?

— Порядок твоего перечисления не совсем правильный, — говорил вождь. — Если идти снизу вверх, то верной последовательностью будет животное, человек и Бог. Но иногда под личиной зверя ты можешь увидеть божество, а в человеке — темное животное начало. Однако время от времени понятия меняются местами, и духовная цель человека заключается в том, чтобы уравновесить эту пару противоположностей.

Такие рассуждения не умещались в большой голове Техути, и это удивляло его. Он садился на корточки и хмуро смотрел на берег, понимая, что там не будет ни пива, ни сигар. Обитавшие на равнинах существа относились к его собственному виду, но они могли убить чужака из другого племени. Кроме того, впервые познав радость интеллектуального общения, Техути знал, что там, среди титантропов, ему будет не хватать этих умных бесед.

Вот почему, взглянув с улыбкой на вождя, он покачал тогда головой и сказал, что не собирается уходить с корабля. Техути занял свое место у длинного весла. Он вновь приступил к изучению той удивительной штуки, которую люди называли философией. Овладев их речью, Техати начал понимать чудесные вещи, о которых говорил ему вождь. Он плакал, когда идеи впивались в него, как шипы колючего куста, и ловил их, когда они ускользали, как юркие змеи. Он глотал и извергал их обратно по двадцать раз, пока не усваивал эту пищу для души и ума.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});