Сценарии судьбы Тонечки Морозовой - Татьяна Витальевна Устинова

себя она заметила собаку!.. Все остальное забыто.

– Я подойду и познакомлюсь.

– Дай им хоть отдышаться, – недовольно сказал Герман. – И чаю выпить. Они только пришли.

Тонечка, приподнявшаяся было, чтобы бежать к «прекрасной собаке» и ее хозяйке, плюхнулась обратно.

Тут ее словно осенило.

– Слушай, там же тоже собака осталась! У Кондрата! Она выходила из будки и гавкала на нас.

Герман с усилием перескочил следом за ней на эту новую мысль. Он явно отставал!

– Это Ямбург, – сказал он наконец. – Кондрат его когда-то из Сибири привез.

– Он там остался совсем один, – затараторила Тонечка. – Его хоть покормить надо.

– Соседи покормят.

– А если нет?

Он вздохнул.

– Хорошо, мы поедем.

– Поедем, – повторила она. – Вот бы еще раз в дом попасть, осмотреться. Может, что-нибудь и высмотрели бы…

Александр Герман, московский продюсер, в прошлом режиссер, человек системный, хваткий, процветающий и благополучный, никогда и ничего не добился бы в жизни, если бы время от времени не решался на самые странные и дурацкие поступки.

…Год назад он ввязался в расследование убийства артистки Дольчиковой и обрел жену-сценаристку, тещу – королеву-мать, тестя-генерала, дочь-студентку и племянника-африканиста![1] Впрочем, Даня Липницкий никакой не племянник, а скорее тоже сын. В кроне семейного древа Липницких-Морозовых-Германов легко заблудиться, как в том самом дубе, который у Лукоморья. Там еще златая цепь и кот!.. Так и у них.

Герман переложил на диване свою дубленку и пошарил в карманах.

– Попасть в дом хорошо бы, – пробормотал он и выложил на стол связку ключей на автомобильном брелоке. – Попробуем? Может, и попадем!..

Тонечка уставилась на связку.

– Я забрал из красной машины, – пояснил ее муж. – Когда двигатель глушил, а потом сунул в карман и забыл. Тут только один ключ автомобильный, остальные, скорее всего, от дома.

Тонечка перебирала ключи с таким восторгом, словно муж преподнес ей букет орхидей.

– Вот этот точно от наружного замка, а этот, скорее всего, от внутреннего… Саша! Ты гений! – И она бросилась ему на шею.

– А что ты там собираешься высмотреть? Есть идеи?

– Конкретных пока нет, но мне, например, очень любопытно, почему на кухне полный порядок и райский рай, а гостиная вся разнесена по кирпичикам! А это, считай, одна комната!

Герман немного подумал:

– Может, потому, что они в гостиной подрались? А не на кухне?

– Или потому, – подхватила Тонечка, – что устроить образцово-показательный разгром в одном помещении проще, чем в двух. Особенно ночью и чтоб без лишнего шума. Хорошо бы еще с соседями поговорить, может, ночью кто-то что-то видел или слышал?

– Как ты это себе представляешь? Поговорить с соседями?

Тонечка махнула рукой.

– Ну, это очень просто придумать. Придумывать вообще просто!

Герман усмехнулся:

– Кому как.

– Мне просто. Саша, я хочу такую собаку! Вот именно такую, ты посмотри только!..

Ему опять понадобилось несколько мгновений, чтоб сообразить, о чем речь.

Диковинное существо с не менее диковинным названием «пражский крысарик» устроилось на коленях у хозяйки столбиком и влажными оленьими глазами наблюдало за происходящим в лобби. Оно не тявкало и не тряслось, вид заинтересованный, но понятно, что настороже.

– Можно я подойду уже?!

– Они заняты, Тоня!..

К женщине с «прекрасной собакой» размашистым шагом подходила девица в красной куртке. Она уселась напротив и начала сразу очень громко, на весь лобби-бар:

– Здрасте, Галина Сергеевна, что за спешка? Я занята, у меня маленький, а вы звоните, житья никакого нет! Вам чего, денег жалко? Ну, так все равно придется отдавать!..

– Милана, – взволнованно отвечала женщина с «прекрасной собакой», – вы меня извините, конечно, но ведь собака не может у меня оставаться! Она уже большая, восемь месяцев скоро, ей дом нужен!..

– Выдумали тоже, – фыркнула девица и посмотрела на пражского крысарика, как показалось Тонечке, с отвращением. – Она ж не на улице зимует! Я вообще хотела на вас в суд подавать! Только я человек не скандальный, повезло вам!

– В суд?! – изумилась женщина, и вид у нее стал совсем несчастный. – На меня?!

– И на собак ваших, – продолжала Милана с чувством, – и вот, ей-богу, подам, если вы не отвяжетесь!

– Я?! – опять повторила женщина.

– Да, вы, вы!.. Вы же нас надули!.. Да еще как ловко! Мама у вас зачем собачку брала? Мама брала, чтоб маленький в нее игрался!.. А собачка ваша чокнутая, с маленьким не играется, только прячется по углам! А в ванной запрешь, так она оттуда лает, будит его!.. Я так маме и сказала, забирай от нас и отдавай обратно!

Галина Сергеевна посмотрела на собеседницу с некоторым отчаянием, а собака точно с таким же отчаянием не отводила глаз от Галины Сергеевны. Вообще при появлении Миланы она заметно взволновалась, задрожала и пыталась спрятаться под стол.

– Мы, должно быть, все друг друга не поняли, – проговорила наконец Галина Сергеевна, и щеки у нее покраснели. – Ваша мама брала собаку в подарок дочери, то есть вам, как я понимаю. Про ребенка она ничего не рассказывала! Эти собаки не годятся для маленьких детей, что вы!.. Это собака-компаньон для взрослых, за ней особый уход нужен, пригляд.

– Мне еще за собакой ухаживать не хватает! – Девица покрутила головой, как будто собеседница сморозила невесть какую глупость. – Забирайте, а деньги возвращайте! Хорошо, я человек отходчивый, не скандальный, а то бы в суд подала! За обман!

Галина Сергеевна вдруг посветлела лицом:

– То есть вы ее возвращаете совсем? Ваша мама, когда мне ее привезла, сказала – на передержку.

– Что еще за передержка! – возмутилась девица. – Забирайте обратно и нянчитесь с ней сколько хотите, только деньги верните все до копеечки, а мне такой радости не надо! Я думала, с ней маленький играться будет, а она не дается! И чего? Какой от нее прок?

Галина Сергеевна под столом погладила собаку, та вынырнула, и они посмотрели друг на друга, обе радостные.

– Ну, конечно! – Галина Сергеевна уселась свободней, и крохотное ушастое существо опять устроилось у нее на коленях заинтересованным столбиком. – Давайте завтра? Только не здесь, мне сюда ехать неудобно!

– Зато мне удобно, – отрезала девица. – Вы еще покапризничайте! Скажите спасибо, что мы…

– В суд не подадим, – неожиданно подхватила Тонечка, поднялась и подошла к троице.

Герман нисколько не удивился, чего-то в этом роде он и ожидал, странно, что его жена терпела так долго.

– Меня зовут Антонина Герман, – представилась Тонечка для солидности мужниной фамилией. – Я из Москвы. Разрешите присесть?

– Конечно, – пробормотала Галина Сергеевна, двигаясь вместе с креслом и словно давая Тонечкиному креслу больше места.

– Короче, завтра в семь здесь, и чтоб все до копейки, – распорядилась девица.

– Какая прекрасная маленькая собака, – не обращая на девицу никакого внимания,