Браслет-2 - Владимир Плахотин

- Да вот он, Другов! Рядом со мной стоит! - разорялся я на всю деревню, не в силах сдержать фонтанирующую радость от вновь обретённого товарища. - И Пашка тоже здесь! И Игорь!

- Это хорошо, - с тем же непрошибаемым улыбчиво-спокойным радушием констатировал собеседник. - Это просто замечательно. Ну и как вы там поживаете? Хе-хе! Поделки поделываете?

Ай, как мне был знаком этот с виду толстокожий, а на самом деле очень тонко завуалированный юморок! Как давно я не слышал этих его завёрнутых в притворную "косолапость" сентенций!

- Володь! Да чего там рассусоливать! Давай лучше встретимся и там поговорим!

- Хорошо бы, если так, - с сомнением в голосе проговорил тот. - Но ты даже не спросил, где я обитаю?

- Да какая разница?! - засмеялся я довольно. - Называй адрес!

- Ну, Москва… - прозвучало из трубки как-то неуверенно.

- Москва большая! Где тебя искать?

- А ты сам-то где? - удивился тот. - Что, тоже в столице нашей Родины?

Я хохотнул:

- Нет! - И обратился к Саньке: - Где это мы сейчас?

- Кажется, на Ярославщине, - ответил тот и насмешливо покосился на Пашку: - Если повар нам не врёт.

- Не врёт, не врёт, - сощурился тот недобро и ткнул пальцем в вывеску на сельсовете: - Читай! Чёрным по белому!

- Ну, допустим, по красному… - усмехнулся тот. - И не чёрным…

- Привет, Сань! - пророкотала трубка. - Паш, тоже привет! Игорёк, ты где там? Тоже здравствуй.

- Привет, привет… - буркнул тот, зябко поводя плечами. Они знакомы были только вприглядку, изредка сталкиваясь у меня дома, когда один уходил, а другой наносил мне визит. Поэтому радости особой Игорь не испытывал. Их мало чего связывало.

Зато у меня с Вовкой было чего вспомнить. Сошлись мы с ним на почве выжигания по дереву года за два до описываемых событий. Он проходил у меня ликбез по правилам использования новоприобретённого аппарата и вскорости переплюнул своего учителя по качеству отделки любовно выписанных (или как лучше сказать: выжженных?) работ. Глядя на его творения, ни за что нельзя было сказать, что их касалась такая, в принципе, грубая вещь, как игла выжигателя.

Его страстью, как, впрочем, и моей, было изображение обнажённого (и не очень) женского тела, вплетаемого в разнообразные мистические сюжеты. Уж вылизывал он свои работы до такой степени, что мне и присниться не могло такое качество отделки.

У меня с выжигателем были простые отношения. Как тот же Вовка с немалой долей досады отмечал, мои работы сильно отдавали диснеевщиной. А он стремился к максимальному реализму. Каждую складочку, каждую морщинку на телах и на минимуме одежды своих "герлов"он вылизывал часами.

Одна только вещь ему никак не давалась: компоновка сюжета своих картин. За этим он и бегал ко мне. При разработке очередного страдальческого шедевра мы с ним засиживались часто-густо до поздней ночи. Я был обязан растолковать ему расположение и степень насыщенности каждой тени, каждого светового пятна. Порой это было очень утомительно, но отказать ему я был не в состоянии.

Вроде как всё понявший, он утаскивал свою доску домой и там смолил её "до посинения". Через день-два он вновь появлялся у меня с новой кучей вопросов и недоумений по поводу светового оформления всё той же картины. Но вещи получались у него, конечно, отменного качества.

Что любопытно, на продажу своих шедевров он ни в какую не соглашался. Любые посулы натыкались на вежливый, но твёрдый отказ. Не мог он расстаться со своими "детищами" ни за какие коврижки. Так и висели они у него дома на стенах на зависть многочисленным посетителям.

Вот это-то совместное наше творчество и было резко прервано, лишь только я обзавёлся браслетом. События завертелись так, что мне было уже не до выжигания. И уж, тем более, не до живописи. Хотя, мастерскую, максимально приближённую к образу своей прежней "берлоги", я себе в "Тадж-Махальчике", всё-таки, организовал. Даже вид за окном соответствовал прежнему. Только появлялся я в той мастерской не так часто, как того душа просила. Всё время что-то мешало. Суета какая-то.

- Ну так что? - продолжал я сучить ногами от нетерпения. - Адрес-то скажешь, или секрет какой?

- Никакого секрета нет, - рассудительно рокотала трубка. - В Долгопрудном я обитаю. Только ты сам не найдёшь. Давай я тебя встречу с электрички. Ты когда сможешь ко мне заглянуть?

- Да хоть щас! - вырвалось у меня непроизвольно. - Чего тянуть?

- Хе-хе! - добродушно рыкнула трубка. - Узнаю Одессу! Шутник. Тебе добираться ещё не меньше суток.

Я было раскрыл рот, чтобы начать убеждать его в обратном, но в этот момент получил ощутимый толчок в бок. Санька приложил палец к губам и молча показал: "Пусть так!"

- Ладно, Володь, - сразу остепенился я. - Всё верно. Это я от радости сдурковал. Короче, мы у тебя послезавтра высаживаемся в Долгопрудном. А во сколько тебе удобно?

- "Мы"? - удивился тот, не ответив на мой вопрос. - Вы что, все хором явитесь?

Я хохотнул. А Пашка перефразировал известную поговорку:

- Боливар четверых не вынесет, что ли?

- Да не… - замялся собеседник в трубке. - Я вам буду только рад. Но где я вас спать положу? Мы тут с Валентиной сами едва…

Пашка гоготнул:

- Вовчик, да ты не тушуйся! Спальные места не понадобятся! Мы к тебе только на полчасика заглянем!

- Тогда я ничего не понимаю, - вздохнул Вовчик. - Через полстраны ехать на полчасика? Вы что, транзитом через Москву? Вы, вообще, что там делаете все вместе, на Ярославщине?

- Подарки раздаём! - заржал Пашка и покосился на стоящего чуть в стороне Славика. - А у нас их не берут! Стесняются!

Славик делал вид, что усердно обсуждает что-то с Любой и нас вовсе не подслушивает.

Вовчик в трубке опять вздохнул:

- Приколисты…

- Ладно-ладно, - поспешил я смягчить впечатление от бестолкового разговора. - Послезавтра, так послезавтра. Ты не сказал, когда тебе удобно?

- Ну, я не знаю… - смутился тот. - Когда там у вас поезд приходит?

И опять, только я хотел взбрыкнуть "Какой, на фиг, поезд?", как Санька меня опередил:

- В десять утра тебя устроит?

- Вполне.

- Ну, тогда жди нас.

- Ладно, - ещё раз вздохнул тот. - Давайте. Жду.

Когда в трубке раздались короткие гудки, Санька наклонился к моему уху и пробубнил:

- Ты куда всё время торопишься? Человек совсем ещё не в теме, а ты его - обухом по голове!"Да хоть щас!" - передразнил он меня. - В запасе - вечность, а по тебе не скажешь. Будто уже завтра - конец света!

- А разве нет?

- Не кипишись: ремешок твой шарик удержит на краю. Обещал. Помогай лёд обкарнает и вся недолга. А с Вовкой тем более - некуда спешить. Его в курс дела вводить - ещё день терять. Если не больше. А у нас ещё здесь до хрена и больше дел. Как раз до послезавтра и управимся.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});