Звезда Ада - Андрей Дашков

Люгер был переодет в форму офицера королевской армии и соответствующим образом вооружен. Получив оружие, Стервятник сразу почувствовал себя гораздо увереннее. Для Кравиуса графиня раздобыла просторные одеяния священника культа Гидры, распространившегося по всей Морморе в период правления Сферга. Фрог с бриллиантовыми серьгами в слуховых щелях занял достойное место в карете рядом с Арголидой и теперь с любопытством посматривал по сторонам. Впервые за много лет он покидал Скел-Моргос, но кто мог знать, станет ли это для него подлинным освобождением?..

Без приключений карета промчалась по городу и выехала через южные ворота. Особое положение Арголиды при дворе узурпатора было известно слишком хорошо, поэтому немногие из военных решались останавливать ее экипаж. Тем, кто все же был вынужден делать это по долгу службы, хватило одного взгляда на холодное лицо графини Норгус и выразительную морду Фрога, который принадлежал барону Ховелу, чтобы избавиться от подозрений. Люгер и аббат предпочитали держаться в тени, но к ним никто не проявлял интереса.

Весь первый день они двигались с непродолжительными остановками, давая отдохнуть лошадям. На ночь остановились в деревне, где еще теплилась жизнь, получив тут за символическую плату пристанище, еду, воду и корм для лошадей. Потом пришлось подолгу пережидать самое жаркое время суток — солнце сделалось палящим и жестоким. Иногда Арголида замечала недоумение на лице евнуха. Очевидно, тот все еще думал, что она выполняет тайное поручение Сферга. Наверное, гарбиец был особенно удивлен, когда однажды на закате графиня удалилась с Люгером в уютную долину между холмами…

К исходу четвертого дня они достигли южной границы королевства, о чем свидетельствовали развалины древней стены, возведенной еще в двадцать третьем веке. Небо оставалось чистым и, насколько можно было судить, беглецов пока никто не преследовал.

После того как они пересекли границу, уже не были редкостью вымершие селения, а вокруг тянулись обширные пустынные земли, на которых вскоре потерялась дорога. Пришло время избавиться от кареты. Кравиус настаивал на том, чтобы заодно избавиться и от евнуха, но Люгер решил, что лишние руки, способные держать меч, пока не помешают. Тем более что он не представлял себе, каким способом слуга графини может сообщить Ховелу о своем местонахождении.

Нокра сжег экипаж, загнав его в глубокий овраг, затем оседлал четверых лошадей из шести — две свободные могли везти кое-какую поклажу.

Небольшой караван двинулся дальше, ориентируясь по солнцу, которое в полдень повисало прямо над головами слепящей раскаленной лужей. Выяснилось, что Арголида неплохо держится в седле. Хуже всего пришлось лошади Кравиуса — она несла груз, в полтора раза больший, чем другие. С аббатом происходило нечто странное. Все чаще Слот видел на его лице гримасу, возникающую обычно при нестерпимой головной боли…

А вот Фрогу путь, похоже, не причинял никаких неудобств. Поведение пса, для которого пустыня была родиной, совершенно изменилось. Теперь он редко исполнял свои загадочные пантомимы. Днем, невзирая на изнурительную жару, он намного опережал всадников и безошибочно находил наиболее удобный проход между песчаными холмами и беспорядочными нагромождениями камней. По ночам Фрог долго и неподвижно сидел, уставившись в темноту, как будто слушал голоса, недоступные человеческому слуху. Было совершенно очевидно, что у него появилась цель на далеком юге, цель, которой он боялся и к которой его тем не менее неудержимо влекло. Возможно, этой целью и в самом деле являлось загадочное место, именуемое Кзарн…

Оазисы, где можно было найти корм для лошадей, теперь попадались крайне редко. Зато все чаще приходилось объезжать гигантские воронки, остовы разрушенных и проржавевших механизмов, руины древних городов и одиночные постройки весьма странной архитектуры. В чрезвычайно сухом климате они сохранились гораздо лучше, чем можно было ожидать. Колючий кустарник обволакивал их пятнами коричневой проказы.

Время от времени в небе появлялись стаи крылатых существ с кожистыми крыльями без перьев и зубастыми клювами. Однако внизу все оставалось безмолвным и неподвижным. Неестественное спокойствие настораживало. Стервятник чувствовал, что за отрядом наблюдают. Кто-то невидимый пытался создать иллюзию безопасности, и это, пожалуй, было хуже, чем явная угроза.

Вокруг лежали земли, еще доступные отчаянным охотникам-одиночкам из Морморы, отправлявшимся в пустыню на свой страх и риск, но ни разу Люгер и его спутники не встретили этих на редкость скрытных людей. Фрог, влекомый неведомым инстинктом, угодил однажды в одну из их ловушек, и Слот поразился ее примитивности.

Ловушка была основана на точном знании повадок и гибельных привычек большинства пустынных тварей — в частности неудержимом влечении к определенному месту. Пес, который, пренебрегая осторожностью, бежал в южном направлении, так и не сумел обойти ее и провалился в глубокую яму, вырытую в сухом песке и имевшую форму полумесяца, обращенного рогами к северу. Осыпающиеся края ямы делали безнадежными попытки выбраться из нее, кроме того, на дне ловушки был рассыпан порошок, надолго ослепивший пса.

Спустившись в яму при помощи веревки и вытаскивая оттуда Фрога, Люгер наконец понял, зачем псу понадобились спутники и помощники в поисках Кзарна.

До вечера следующего дня он вез Фрога, держа его на руках, а это была нелегкая ноша, причинявшая в пустыне дополнительные неудобства. Впрочем, Люгер никогда не отличался бескорыстием. У него было предчувствие, что в недалеком будущем еще не раз придется прибегнуть к помощи пустынного пса.

Несколько раз караван атаковали крылатые хищники, которые были здесь безраздельными хозяевами. Их превосходство в скорости и количестве превращало в легкую добычу любого безоружного человека и почти любое животное. Нокре и Кравиусу, который снова обнаружил неожиданную для такой туши ловкость в обращении с оружием, удалось прикончить до десятка этих полуптиц-полузверей, после чего стая оставила беглецов в покое и принялась пожирать тела своих собратьев…

К ночи у пса восстановилось зрение, и он опять возглавил караван, направляясь к неведомому людям месту. С этим уже ничего нельзя было поделать — природа вернула себе власть над одним из своих порождений. Но среди последних были и гораздо более жуткие существа, распространившиеся после Катастрофы в результате постепенных изменений, которые происходили на протяжении жизни нескольких поколений и считались чем-то вроде проклятия — во всяком случае, проявлением магических сил. Знание о всепроникающей смертоносной субстанции — невидимой и неощутимой — было практически утрачено в течение последовавших за Катастрофой пяти веков варварства.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});