Болотник - Андрей Алексеевич Панченко

— баловство.

— Ну ка, интересно, почему?

— Потому что он будет ломятся. Для него нужна подвеска, нужно рулевое управление в котором присутствуют рулевые тяги, пальцы, нужны рессоры-пружины, раздатка, мосты в конце концов, карданы. Всё это нужно правильно расставить и узлы сами по себе не очень ремонтопригодные. Кроме того, проходимость не очень. Если каракат вывешивается, ну, например, при проходе оврага, то гребут только те колеса, которые цепляют грунт. И радиус разворота у него большой, в тайге это большой минус.

— А ты как бы сделал?

— У меня две идеи. Бортоповоротный вездеход и переломка. Ну вот как тебе объяснить в двух словах? Бортоповоротный — тот же гусеничный, только вместо гусеницы — цепь с приводом на колёса. Колёса надо делать очень большие и низкого давления, что бы не было нагрузки на грунт, они же служат амортизаторами. Сможет поворачивать на месте, сможет плавать и распределять нагрузку на разные колёса. Управление простое — рычаги. То есть управляется просто тормозами — на каждую сторону свой тормоз. Нет карданов, нет рессор и пружин, нет рулевого, меньше ломаться будет, а проходимость в разы больше. Переломка с ломающейся рамой, тот же каракат. Ломающаяся рама — так называемая «переломка», это конструкция, состоящая из двух частей, которые могут перемещаться независимо друг от друга, то есть две независимые полурамы. Узлом соединения служит ломающийся узел, например — как у трактора Т-150. На каждой раме расположена своя колёсная пара, отчего колеса редко теряют точку соприкосновения с землёй, что почти всегда происходит с другими вездеходами на неровной поверхности. От коробки передач идут два кардана. Это вездеход не такой манёвренный как бортоповоротный, но уже более маневренный, чем тот который я сделал. Дополнительно он может работать рамой на бездорожье, перенося нагрузку с застрявших колёс и ища точку опоры. Если колёса тоже сделать большими, то и плавать будет.

— Интересные у тебя задумки. Тебе бы учится на инженера пойти, а не по лесам бегать — уважительно покивал Толян.

— Я своё уже отучился и в кабинете сидеть, это не моё — знал бы ты, кто я, подумал я. И сам себе ответил. Знал бы, я бы сейчас в клетки седел и в сотый раз вспоминал, когда в очередной раз Брежнев в туалет сходит — я вот в армию сходил, теперь меня хрен чему научишь.

— А что в армии, только дураки служат?

— Ну а что, нет что ли? Я вот сам, тот ещё дурак. Кто бы умный на это болото сунулся? А насчет службы в армии, ну вот скажи? Чего там хорошего? Чему там научить могут кроме того, что строем ходить и стрелять?

— Это смотря кто учить будет, есть много грамотных офицеров, обучают разным, нужным специальностям, вот как тебя, например.

— Мне БМД — 1 дали, книжку заставили выучить и по полигону погоняли, вот и вся учёба — получайте механика-водителя. А так, я её за два года только красил раз пять, и катки резиновые, гуталином начищал. А про умных офицеров, не, не слыхал. Не зря же про них шутки народ придумывает, да ты и сам их до хрена знаешь.

— Это типа того, что наш полковник не любит шоколада, потому что у него фольга в зубах застревает? — хохотнул майор.

— Типа этого. И таких много. Вот, например, загадка: Почему офицеры не любят есть соленые огурцы?

— Старая шутка — потому что голова в банку не пролезает.

— Ага, а если пролезает — то глаза щиплет.

— Ха. Я продолжения не знал. Смешно.

— Ладно Толян, ехать надо, потом побазарим.

До острова мы добрались уже в темноте. Очень выручила установленная мною фара. Столь медленное наше продвижение, было обусловлено частыми остановками и малой скоростью второй лодки.

Лагерь разбили на старом месте, и отправились спать, об начале осмотра речи уже не было.

Утром, позавтракав, группа приступила к работе. Мы с Андреем выступили проводниками. Осмотр начали с избушки, двигаясь дальше по часовой стрелке, описывая, фотографируя и протоколируя все места обнаружения тел, оружия и предметов снаряжения. За один день не управились, осмотр занял три дня. После осмотра, наш эксперт и медик упаковывали трупы и найденные предметы в мешки, снабжая их бирками, составлялась подробная схема острова с обозначением всех найденных предметов и тел. Были извлечены все предметы и из десантного планера. Что не могли идентифицировать и описать на месте — тщательно упаковывали. Скоро, возле нашего лагеря, собралась внушительная гора этих мешков.

— Мы всё это вывезти сейчас не сможем — сообщил я Толяну, с опаской поглядывая на огромную гору.

— Вывозить не придётся. Вертолётом всё заберем. По рации вызову, как закончим, поднимут на сетке.

— Это хорошо, а то я уже считать начал, сколько рейсов мне сделать предстоит. А вообще есть мысли, откуда здесь фрицы?

— Есть конечно, но тебе не скажу. Извини — служба. Если будет можно, сообщу.

— Да. Ты лучше молчи. Болтун — находка для шпиёна.

— Молодец. Хорошо у вас в части замполит работал. Если интересно, сам можешь подумать. Ты мужик умный.

— Да я тебе уже своим соображения говорил, других мыслей нет. Интересная у вас КГБшников работа, секретики всякие.

— Ага и по болотам шастаем, и со всякими охотниками интересными общаемся. Ты вот смотрю, меня совсем не боишься. А друг твой, да и остальная опергруппа, все настороженно относится.

— А мне чего боятся? Я беспорядки не нарушаю. Оказываю, понимаешь, посильную помощь, нашим доблестным внутренним органам и прошу отметить — строго добровольно! И не в первый раз! Орденом награжден!

— Прям вот вообще ничего не боишься? И не совершал в жизни ни чего такого?

— Блин. Был грех. Всё то тебе начальник известно. Совершал — я скорбно опустил голову.

— Ну тогда кайся, грешник — вздохнув сказал майор, он уже понимал, что ничего путного от меня не услышит.

— Совершил, я значит, самый затяжной в мире прыжок с парашюта — начал я травить, старую ВДВшную байку.

— Это как?

— Это гражданин начальник, шесть часов полёта, с того момента как с самолёта выпрыгнул, до того, как ноги на землю опустились.

— Да нет, не может такого быть.

— Может. Твоим, начальник, геморроем клянусь!

— Не пиз…и Кирюха.

— Точно тебе говорю Толик, было!

— Ну и как это возможно?

— Ну как как. Пока нашли, пока с сосны сняли, ровно шесть часов и прошло.

— Ну ты и балабол — смеясь хлопнул меня по плечу майор — с тобой не соскучишься! Не страшно было прыгать с парашюта?

— Несмотря на то, что очко десантника в