Путешествие рок-дилетанта - Александр Житинский

Цой. Не знаю. У нас в группе у всех есть какое-то чутье. Когда я прихожу и показываю новую песню, мы начинаем о ней думать — что должен играть бас, что гитара и т. д. И когда, например, Юрик предлагает вот такую-то партию, как правило, раздается несколько голосов: «это классно», «это лажа», «этого мы играть не будем»… Просто мы стараемся сделать так, чтобы нам всем это нравилось… Но пока не всегда получается.

РИО. Чем ты объясняешь заметный прогресс Юры как гитариста? Просто в глаза бросается.

Цой. Ну, не знаю. Я, как только с ним познакомился, сразу понял, что это человек, который является моим единомышленником. Единственное, он тогда не очень хорошо умел играть, но это настолько ничего не значит… Он очень мелодичный человек. Он действительно прогрессирует.

РИО. Зачем тогда понадобилось вводить в состав группы еще одного гитариста — Борисова?

Цой. Подружились просто… На самом деле это важно: когда гитара, бас-гитара, барабаны — группа очень бедно звучит, и поэтому я даже иногда брал гитару, а мне труднее выступать на концертах, когда я с гитарой, — получается все статично. Поэтому нужен был второй гитарист.

РИО. Как дальше будет развиваться союз КИНО и Курехина, с одной стороны, и союз ПОП-МЕХАНИКИ и КИНО — с другой?

Цой. Очень сложно предсказать, как это все дальше будет развиваться. Я пока не знаю.

РИО. Оказало ли влияние слово «вино» на название группы КИНО? Насколько случайно созвучие этих двух слов?

Цой. Наверное, оказало. Подсознательно.

РИО. Откуда взялось слово «бошетунмай»? Сам придумал?

Цой. Нет, не сам. Есть несколько разных версий возникновения этого слова.

РИО. А у тебя какая?

Цой. Классическая. Просто такое вот волшебное слово.

РИО. Что из западной музыки ты сейчас слушаешь?

Цой. Исключительно развлекательную музыку. До последнего времени я слушал независимые группы. Они все очень мрачные, занудные такие. Пластинки у них выходили малыми тиражами. Но, как показала практика, независимость группы — не всегда следствие ее хорошего качества. Не знаю, на самом деле я не вижу сейчас ничего особенно интересного в западной музыке. Ни одной новой интересной группы я назвать не могу.

РИО. Каждая рок-культура — битники, хиппи, панки — существует примерно десять лет. Сейчас, в восемьдесят восьмом году, поколение, начавшееся с СЕКС ПИСТОЛЗ в семьдесят шестом году в Англии, полностью выработано. Все, что могло в этой области рока появиться, появилось и развилось. Подходит время для чего-то нового. Как ты представляешь себе это новое? Видишь ли ты какие-либо зачатки его?

Цой. Ну, я не знаю. Сейчас, во всяком случае, никаких хоть маленьких всплесков не видно. Мне-то другое непонятно: почему в восемьдесят восьмом году наши группы пытаются быть похожими на панков семьдесят пятого года, а то еще хуже — начинают играть хард. Почему они выбирают себе аналоги и прообразы? Вот это мне действительно непонятно.

РИО. А тебе хотелось бы, чтобы появились группы, похожие на КИНО?

Цой. Нет, Мне хотелось бы, чтобы появлялись группы, не похожие ни на кого, чтобы все они были разные.

РИО. А тебя самого больше не обвиняют в подражании Гребенщикову?

Цой. Да вроде нет.

РИО. КИНО сейчас чуть ли не единственная у нас группа, песни которой можно спеть…

Цой. Не единственная. Вот я видел группу КАЛИНОВ МОСТ — она мне как раз и понравилась тем, что у нее песни, которые можно спеть.

РИО. А в Ленинграде?

Цой. По-моему, Костя Кинчев пишет песни, которые можно спеть. Во всяком случае, раньше писал — я его давно не слышал.

РИО. Как ты относишься к тому, что в Ленинграде в последнее время возникла тенденция к появлению групп, в творчестве которых мало музыки, но зато очень большое внимание уделяется социально-политической тематике песен.

Цой. Вот это меня всегда просто раздражало. Может быть, так и надо, но мне очень не нравится. Не нравится, что группы как-то размениваются, Вот, например, есть статья в газете. А есть роман… Роман — это художественное произведение, а статья в газете — это статья в газете. И вот мне кажется, что в последнее время очень много групп, особенно в Ленинграде, почему-то занимаются публицистикой, а не написанием песен.

РИО. Но ведь рано или поздно появляются романы, которые написаны как бы с использованием этих статей. У того же Дос Пассоса.

Цой. Это разные вещи. Газета и есть газета. Она сиюминутна. Можно сделать коллаж из газетных статей, который будет отражением времени, который будет уже документом того времени, но это уже другое. И нужен человек, который его сделал бы.

РИО. Слушай, а тебе не кажется, что все это следствие того, что у нас произошел такой скачок от кондовой эстрады к собственно концептуальному року, минуя нормальную поп-музыку, лучшие образцы которой как раз «Восьмиклассница», «Когда Твоя Девушка Больна…»

Цой. Не знаю. Лично я стараюсь заниматься поп-музыкой.

РИО. А ты не боишься, учитывая сегодняшнюю конъюнктуру, заявлять, что Виктор Цой занимается поп-музыкой?

Цой. Да, я занимаюсь поп-музыкой. Музыка должна охватывать все — она должна смешить, веселить… Музыка не должна только призывать идти громить Зимний дворец. Ее должны слушать.

РИО. А как ты оцениваешь в этом контексте ТЕЛЕВИЗОР? Что движет Борзыкиным — желание использовать ситуацию, рассчитывая на быстрый успех, или это у него от сердца идет?

Цой. Ну, все помнят: Борзыкин начинал с песен. Потом он всех удивил своей смелостью, совершил ряд героических поступков, пел незалитованные песни и т. п. Это, конечно, всем симпатично очень, и мне в том числе, но при этом немножко пропали песни. Они немного стали похожи на эти самые газетные статьи… А у нас большинство песен без всяких проблем. Вот песня «Когда Твоя Девушка Больна…»: в ней есть шутка и самые простые рифмы, типа «кино — вино» — больше ничего.

РИО. А ты не замечал, что у некоторых твоих песен появляются другие, часто полностью неверные трактовки? У тех же «Перемен» — песни, в общем-то личной, обращенной к самому себе — возникла другая трактовка, превратившая песню в призыв типа «Дайте миру шанс!». Не то чтобы она повредила группе, просто у людей, которые ее раньше не знали, создался некий свой стереотип, собственно говоря, чуждый КИНО.

Цой. В общем, да. Так получилось: как только началась гласность, все как с цепи сорвались говорить правду. Это было очень популярно. А в наших песнях нет никаких сенсационных разоблачений, но люди по привычке пытались и здесь найти что-то этакое. И в результате «Перемены» стали восприниматься как газетная статья о перестройке. Хотя я ее написал давно, когда еще и речи не было ни о какой перестройке, и совершенно не имел в виду никаких перестроек. Конечно, это не очень хорошо, но я думаю и надеюсь, что в конце концов все станет на свои места.

Я пробовал несколько лет назад иметь дело с телевидением: мы записали песню «Фильмы». Позже сняли песню «Война». Они похожи. как братья-близнецы. Мы посмотрели эти ролики, и тогда я решил больше никогда не иметь дела с телевидением.

РИО. Есть еще ваши ролики на ТВ?

Цой. Есть пиратская запись с какого-то концерта «Алюминиевых Огурцов». Она, по-моему, даже черно-белая. Еще песня «В Наших Глазах» лежит, ждет.

РИО. Твое отношение к фильму «Рок»?

Цой. Не знаю… Слишком много там: «Глеб, ты хочешь писать?»

РИО. Картины ты давно рисуешь?

Цой. Давно.

РИО. И много нарисовал?

Цой. Довольно много.

РИО. Ты их высоко ценишь?

Цой. Очень.

РИО. А ты причисляешь себя к «новым художникам»? Ведь твоя картина сильно отличается от всех остальных на их выставке в ДК Свердлова, она совершенно другая.

Цой. Я не знаю. По большой просьбе друзей отдал одну картину на выставку и то боюсь за ее сохранность… Не знаю… Это шутка.

РИО. Какие картины ты больше всего любишь рисовать?

Цой. Иногда я рисую очень реалистические картины. Я учился рисованию, живописи десять или одиннадцать лет, поэтому я умею рисовать. Я знаю анатомию, как падает свет и все такое прочее. Иногда рисую собирательные картины, такие, как «История любви», которая и висит в ДК Свердлова. Мне больше нравятся собирательные картины, как некая вещь, которая имеет меньше отношения к академическому искусству.

РИО. Существует такой термин — неоромантика. Как ты сам считаешь, насколько существенна, насколько весома эта приставка «нео», во-первых, для направления в целом и, во-вторых, для работ КИНО?

Цой. Думаю, абсолютно несущественна. Просто очередная наклейка. Я всегда был очень романтичным молодым человеком, но я никогда себя так не называл.

РИО. А как твои личные отношения с «Мелодией»?

Цой. Они — пираты. Выпускают пластинки группы КИНО без всякого согласования с нами, то есть в связи с выпуском пластинки никаких дел с ними мы не имели вообще. Я в газете (!) прочитал, что выходит наш альбом. Я не знаю, почему в нашей стране государственная фирма может выпускать пластинки без разрешения и без всякого ведома автора, оформлять, как они хотят, писать на них что угодно. Я совершенно не понимаю, как все это возможно.