Проводник - Вячеслав Варин

Его слова перебил неожиданный голос. Он прозвучал прямо из его кармана.

— Владыка!!! — крик этот был надрывным, полным ужаса. — Помоги нам!!!

Иерофант досадливо поморщился и потянулся за устройством, по которому с ним связались. Щелкнув кнопкой, он засветил огромный экран на стене.

Я увидел там знакомое место — околоствольный двор, в который я приехал на электровозе. Пространство было по-прежнему полным стражников…

А из туннеля выходили Паладины. Не какая-то их горстка, подобная той, которой мы спускались в логово Сестер-Змей, — не группа, а целая колонна. Шеренга за шеренгой, они выходили из темноты. Над строем возвышался большой стяг. Латинский крест чернел на белом полотнище, и доспехи тех, кто под ним шагал, также были черны. Каждый держал в руках тяжелую лазерную винтовку.

Древняя броня их Комтура хранила следы давних ударов. Его открытое лицо было суровым и иссеченным бесчисленными шрамами — подобным древнему утесу.

— Ульрих Железный Орел, — пробормотал де Круа. — Давненько я тебя не видел…

Но не только германское знамя вынесли из туннеля. Золотая хоругвь с ликом Георгия-Победоносца и православным крестом покинула колонну, двигаясь на правый фланг. Воины под нею были одеты в российскую броню «Витязь», отделанную в виде старорусских доспехов.

— Пересвет тоже явился, — проговорил де Круа. — Как и Имам.

Зеленое знамя ислама занимало свое место в боевом порядке. «Воинов Аллаха» было немного, но снаряжены они были не хуже, чем японские самураи с пестрыми значками за спинами. Впереди японцев шагал их предводитель — как и положено, с двумя мечами, в традиционном шлеме с кошмарным забралом.

— Дайме тоже не стал отсиживаться…

Все новые флаги появлялись из туннеля. Стражники пятились, дрожа за выставленными щитами.

Ульрих остановился и извлек из ножен двуручный меч. Криво усмехнувшись, он окинул вражескую толпу взглядом и оглянулся назад. А затем поднял меч и двинулся на козлоголовых. Знамена двинулись вместе с ним.

Оглушительно продудел рог, и вспыхнули лазерные лучи. Доспехи Кровавых Латников разваливались на части. Целые толпы стражников падали замертво. Словно подбрасываемые дьявольскими жонглерами, вверх подлетали пылающие лохмотья, конечности и обломки оружия.

— Какое зрелище! — покачал головой Иерофант, с усмешкой глядя на де Круа. — На чем нас прервали? Дело было в ожидании, дело было в том, что я недаром медлил, не желая обрушивать подземелье Сестер-Змей. И недаром выпустил наружу твоего подручного. Как видишь, все просто. Он привел сюда чуть ли не весь Орден. Около двух тысяч… Иначе и быть не могло, есть две причины.

Первая — вы были той компанией, слухи о которой разошлись по всем континентам. «Единственный луч надежды». Какой-то малой горсткой вы свергли правление Культа в стране, расправились с Наместником и Координаторами, перебили несколько Стай Карателей, включая их главного предводителя — Вурдалака… Как видишь, на помощь к вам устремились многие знамена. Как же они могли не прийти? А ведь это я развязал тебе руки — не стал наводнять страну Карателями, сыщиками и агентами влияния… Я играл, но не переигрывал — и поэтому твои действия были успешны, вместо того чтобы стать лишь мимолетным воспоминанием.

А вторая причина, почему твои друзья здесь в таком количестве — это целая подземная твердыня, которую они обнаружили. О, они ополчились на Армагеддон, решили сокрушить Трон Предтеч… Как же они могли упустить такую возможность? Они не идиоты и должны понимать — такое может быть ловушкой. Но по тем двум причинам, которые я назвал, они не могли поступить иначе.

Мой расчет оправдан. Никакого Армагеддона не будет. Сейчас я уничтожу всех их одним нажатием кнопки. Взорву и ствол, и двор, и туннель, и подземелье Змей. И дальнейшая секретность моего города уже не имеет смысла. Смотрите, паства, наступает Час Грядущий! Скоро вы выйдете из своего мира на поверхность — в мир нечестивцев, охваченных Жатвой!

Магистр с проклятием ринулся на него — и упал, наткнувшись на невидимый барьер. Собрав все силы, он обрушил на него телекинетический удар.

— Бей, сколько угодно, — пожал плечами Иерофант. — Ты не сильнее букашки. И в ментальном пространстве это еще смешнее. Я приказал тебя привести, чтобы сломать хребет Ордену у тебя на глазах, одним нажатием кнопки. Ты заслужил это зрелище, наслаждайся.

Поднявшись со ступеней, он пошел к экрану. Остановившись под ним, рассмеялся.

— Как говаривают наверху… — пробормотал он, поднимая пульт и поворачиваясь к экрану, — не хватает только попкорна.

Это мгновение растянулось для меня в вечность. Я ждал его, все это время.

Я выбросил руки из-под одежды — так быстро, как только мог. Я не смог бы состязаться в скорости с Иерофантом, если бы ему оставался виден зал. Но я мог испытать свой единственный шанс, когда он повернулся спиной.

Иерофант дернулся, оборачиваясь. Но было уже поздно.

Торжествуя, он устроил тут целый киносеанс. Но его развязка была лишена тех атрибутов, которые так радуют жующую толпу.

Никаких драматических пауз и пафоса, от которого юнцы затаивают дух и сжимают руки своих подружек. Никаких «неожиданных» предательств, от которых открывают рот пораженные. Никаких балаганных поединков с цирковыми прыжками и ударами, от которых дрожат кресла и широко раскрываются глаза.

Всего лишь убийца, стреляющий в спину.

Это всегда просто.

Всего лишь смерть.

Лучи обоих излучателей прорезали полумрак зала. Они рассекли Иерофанта накрест. Разваленное на четыре части, тело рухнуло вниз.

И ничего, кроме смерти.

* * *

На экране кипел бой.

А зал застыл в неподвижном безмолвии.

Для культистов Иерофант был не просто предводителем — он был для них целым явлением. Не только божеством и кумиром, создавшим их мир, но основой всему сущему. Столпом мироздания, смыслом и будущим всего, что происходило.

Пользуясь столбняком собравшихся, я обратил лучи в толпу.

Первой упала Наложница, затем умер Проповедник. Его балахон вспыхнул жарким пламенем, вместе с писаниной. Затем лучи коснулись Медиков…

Это не было боем, это было избиением. Бойней и резней, которую все они давно заслужили. Дюжины полторы культистов полегло, пока батареи обоих излучателей иссякли. Я заменил их новыми.

Отражаясь от стен, крики умирающих и еще живых терзали мои барабанные перепонки, удушливый дым и вонь паленого мяса проникали под маску и мешали дышать. Культисты в ужасе метались по залу — в тщетных попытках спастись. Их «столп мироздания» рассыпался прахом, и прахом становились они.

Но не все умирали в панике. Я услышал предсмертный вопль за спиной. Обернувшись, я увидел вооруженного кинжалом Зодчего — он оседал вниз, с кривым мечом в спине. Де Круа бросил его через весь зал.

Я продолжил уничтожение. Каменный пол устилали мертвые тела — пронзенные насквозь, рассеченные лазерными лучами. Часть удирала к выходу. Скосив большую часть этой толпы, я замешкался, вставляя в излучатели последние батареи, — и трое сумели вырваться в коридор.

Перескочив через трупы, я кинулся за ними вдогонку. Двое сумели завернуть за поворот, но один не успел. Тучный Механик не мог бежать быстро, и луч настиг его, впившись в спину. Перепрыгнув через его тушу, я поспешил к повороту.

Оттуда донесся каменный грохот. Завернув за угол, я увидел, как стены приходят в движение, закрывая выход. Послышались короткие вопли и хруст. Те двое не успели выскочить, их расплющило у меня на глазах.

Развернувшись, я пошел обратно в зал. Оттуда донесся голос Магистра.

— Решил притвориться мертвым? — спрашивал он. — Бесполезно.

Я услышал звук удара и короткий предсмертный вопль. Де Круа добивал последних культистов. Когда я вошел, он уже вытирал меч, оглядывая побоище.

— А ты кто такой? — повернулся он ко мне, прищурив глаза.

— Гриш-Проныра, — ответил я, снимая шлем и отшвыривая его в сторону. — Сотник из стражи.

Увидев мое лицо, Магистр на секунду замер в удивлении, а потом расхохотался.

— Вот уж чего не ждал, так не ждал! Ангел Смерти, глазам своим не верю… — Он указал на пульт Иерофанта, который был в его руке. — Это я закрыл пирамиду, теперь Серым Гвардейцам до нас не добраться. И никто не взорвет наших товарищей.

Посмотрев на экран, я увидел, что дело на околоствольном дворе уже закончено. Паладины грузились в клеть.

— Теперь нам остается только их дожидаться, — усмехнулся Магистр.

— И еще — нужно убедиться в том, что Иерофант действительно мертв, — напомнил я. — Хорошо помню Вурдалака.

Мы отправились в тот угол зала, где валялись останки Иерофанта. Тот их обрубок, который включал в себя голову, изменился. Розовато-белая плоть наросла на опаленные края. Она дергалась и пульсировала. Вываленный язык, как мне показалось, тоже шевелился…