Система Ада - Павел Кузьменко

До середины пути их миловало. Никто не приближался. Потом шум сыпучих шагов слева заставил Мишу посветить туда. Совсем некрупное безглазое направлялось явно в их сторону. Зафиксировав на нем луч, Шмидт выстрелил. Промах. Но резкий звук теперь заставил существо остановиться и отпрыгнуть в сторону, в безопасный мрак. Наверное, это детеныш безглазых. Ну конечно, должны же у них быть детеныши.

- Что там? - Катя застыла на месте, отшатнулась назад, стараясь прижаться спиной к Мише.

- Ничего, ничего. Давай вперед. Уже немного осталось.

Мужчина, конечно, не считал выстрелов и с досадой подумал, что у самой цели патронов может не хватить. Вспомнив про запасную обойму, он сунул руку в карман штанов. Слава богу, на месте.

Вот осталось пятнадцать метров, четырнадцать, тринадцать, двенадцать... Двое решившихся спастись обливались потом в нежаркой пещере, одолевая самую высокую гору преисподней. Вдруг словно из песка прямо перед Катей вырос безглазый монстр. Он даже не весь уместился в фокусе светового пятна. Глухо зарычав, существо растопырило руки и чуть присело для прыжка.

Страшно завизжав, Катя отвернулась от него, чтобы снова бежать вниз. В унисон ей завизжал и проснувшийся ребенок. Но она наткнулась на Мишу.

- Стоять, - прошептал он и положил руку с пистолетом ей на плечо.

Шестым чувством он догадался, как нужно выживать, выцарапывать у смерти секунду за секундой. Не поддаваться эмоциям, не бояться. Страшнее уже ничего не будет. Он так решил и успокоился. Думать только о патронах. Целиться. Стрелять без промаха.

Только в первый момент показалось, что монстр совсем рядом. У нормальных людей было целых три метра и две секунды форы.

Миша уговаривал свою правую руку у Кати на плече не дрожать. Через другое плечо он светил фонарем. Плавно нажал указательным пальцем.

Существо не успело прыгнуть, иначе опрокинуло бы их в любом случае. Пуля разорвала кожистую оболочку на глазнице, и житель преисподней увидел рудиментом зрения единственную вспышку света в своей жизни. Человеческая женщина оглохла от выстрела.

- Можно идти? - жалобно спросила Катя, точно дожидалась зеленого сигнала светофора.

- Можно.

Она не услышала ни своего вопроса, ни Мишино-го ответа, надолго оглохнув от выстрела. Но пошла вперед.

Следующее препятствие на пути уже обрадовало. Раскинув лямки, точно ползущий по песку живой маленький солдатик, лежал спасительный вещевой мешок. Горловина его, хоть и незавязанная, оставалась затянутой на веревочку. Продолжая наблюдать за темнотой, Миша, не глядя, сунул руку в мешок. Пеленки, банки, бутылки, второй фонарь были на месте, ничего не рассыпалось.

Через несколько тяжких вдохов и выдохов двое желающих спастись и спасти третьего уже находились под отверстием колодца, начинавшимся над их головой почти в трех метрах. Не достать рукой, даже не допрыгнуть. Как хотелось увидеть последнее достижение этой дикой цивилизации, где люди хотя бы носили одежду и имели глаза, - бадью и веревку. Можно было только догадываться, что они тут были совсем недавно, и всеми силами загонять в угол предательскую мысль, что именно через это отверстие люди только что попали в Соленую пещеру. Что они не заблудились.

Михаил посветил вверх. Метрах в десяти над ними, если не изменяло зрение, на конце каменной трубы луч фонаря уперся в дно бадьи. Все подъемные канаты также остались наверху. Час от часу не легче. Легче всего было поорать в это круглое неширокое отверстие. Он на секунду выключил фонарь, снова посмотрел вверх. Оттуда никакого света не пробивалось. Значит, те, кто спустил их сюда, ушли. Результаты жестокого эксперимента с выживанием вооруженных людей в Соленой пещере не интересовали даже экспериментаторов Зотова и Володю.

Ну хорошо хоть сверху пока не было опасности. Посветив еще раз вниз по песчаной куче и убедившись, что пока к ним никто не приближается, Шмидт сунул пистолет в карман штанов и отдал фонарь Кате.

- Смотри пока по сторонам. Я сейчас. Спасительное хладнокровие подсказывало, что нужно делать, о чем нужно позаботиться, чтобы опять выиграть. Миша присел на корточки и сначала нашарил в вещмешке нож - короткий кинжальчик с костяной ручкой. Потом размотал бухту веревки и отрезал от нее небольшой кусок. К середине его привязал , второй фонарь и связал концы. Это чтобы не уронить ценнейший источник света. Повесив это сооружение Кате на шею, он сделал то же самое со своим фонарем.

У девушки уже затекла от веса нетяжелого ребенка . левая рука, но она не замечала этого. Она старательно разглядывала ближайшие подступы к ним. Боязливо стрельнула лучом вверх, в колодец.

- Мишка, а как мы туда заберемся? Ни веревки, ни...

- Кать, я обещал, что выведу нас из этой чертовой пещеры? Вот я и придумываю. Только не возражай. Доверься мне.

- Хорошо.

Он привязал к широкой веревочной петле пистолет, надел себе на шею вслед за фонарем, а потом так же на животе укрепил вещевой мешок.

- Сажай сюда Ванечку, - указал он на раскрытое отверстие мешка.

-Но...

- Сажай, говорю!

Если бы горловина колодца открывалась в потолке в удалении от стены, нечего было бы и думать пытаться туда забраться. Но на счастье совсем рядом подступала острая грань каменной стены, покрытая белым кристаллическим налетом, - видимо, солью. Оставался шанс как-то по ней вскарабкаться. В начале колодезной трубы Миша заметил небольшой выступ, на который можно было встать ногой. Выше хороших выступов не наблюдалось. Выше мог взобраться разве что опытный скалолаз, и то при большом желании. Но сейчас желания больше, чем у этих двух пленников, не было ни у кого во всей вселенной.

Напуганные выстрелами безглазые еще давали им время решиться туда лезть. Но это время истекало. Очередной луч вниз запечатлел две фигуры, явно направлявшиеся к вершине песчаной горы. Миша показал Кате, куда следует наступать, за что цепляться.

- А дальше? - Она растерянно посмотрела наверх, светя фонариком.

- А там, если не увидишь за что цепляться, разворачивайся животом кверху, упирайся плечами в одну стенку, а ногами в другую и так ползи. Упираешься ногами - подтягиваешь задницу, снова упираешься... Давай, я тебя подсажу.

-А ты?

- А я точно так же. Следом за тобой.

- Я не смогу, Мишка.

- Сможешь, черт тебя... Давай! Они уже идут сюда. Он подсадил ее, и Катя, постанывая и кряхтя, взобралась-таки в отверстие. Карабкаясь по вертикальному гребню до отверстия, Миша был вынужден с силой прижимать к скале младенца. Ребенок орал, протестовал. Его крик царапал сердце матери, царапал сердце тащащего его мужчины, а они царапали себе руки, плечи, колени, мучили младенца, но ползли и ползли вверх, ради своего священного спасения.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});