Взрыв (Вспышка) - Томас Томас

Киффер I пошел в обход стены, направляясь к машинному залу, где хранились скутеры. Когда он подошел к воздушному замку, выяснилось, что и тот предал хозяина и отказывается повиноваться. На панели мигала надпись: ОТКАЗ СИСТЕМЫ.

Проклятая электроника!

Киффер I напряженно соображал, как можно вмешаться в ход событий. В комплекте инструментов имелся автоген. Алюминиевые панели двери не такие уж толстые, их можно будет прорезать, как ножом масло… Разве что автоген хранился вместе со всем комплектом инструментов, а комплект лежал в гараже, по другую сторону замка.

Черт побери! Заговор против него разрастался.

Однако, поразмыслив немного, лорд пришел к выводу, что все не так уж плохо, как казалось на первый взгляд. Дверь не была цельнометаллической, а состояла из алюминиевых полос, проложенных полиэстером, – не слишком-то прочная конструкция. Так что можно обойтись и без автогена, подумал Киффер I, достаточно найти что-либо острое и прорезать алюминиевую ткань. Если сделать надрез и просунуть голову, он сумеет попасть внутрь. Для этой цели как раз подойдет карманный нож, который он всегда носил с собой.

…Под скафандром.

Киффер I ударил рукой по двери гаража. Он почувствовал, как удар эхом отозвался внутри.

Компьютер станции наверняка снюхался с НАСА. Иного объяснения не было. Ученые с Земли совратили его единственного друга и компаньона, вечного партнера по шахматной доске и рулетке, его мажордома, его первого министра, первого лорда канальных путей. Именно так. Это был конец.

«Арти» пошел против Киффера I.

«Арти» запер изнутри цитадель.

Наконец он добился того, чего всегда так страстно желал: взять всю власть в свои руки.

Прекрасно подготовленный закулисный заговор поразил Киффера в самое сердце. Вдох-выдох. А вдохновитель заговора никогда не отступится от задуманного, ведь «Арти» в своих действиях был прямолинеен, как и подобает киберу.

В отчаянии Киффер I побрел от гаража прочь через каменистые равнины Фобоса. Гораздо быстрее, чем предполагал, преданный всеми лорд очутился на гребне одного из самых красивых созданий природы на спутнике Марса – кратере Холла.

Там внизу, в затуманенных глубинах, куда он никогда не отваживался ступать, в бездонной дыре вечной ночи, он найдет себе союзников.

На дне, до которого, как уверяла его лживая электроника, всего двенадцать метров глубины, неподвластной солнечному свету, но как чувствовал он сам, значительно больше, ждут неразгаданные тайны… Там он найдет себе лучших спутников.

Человеческие духи из поэзии и мифов сильнее, чем зависящий от схем и проводов электронный интеллект. Он призовет Сатану, Люцифера, Одина и Яхве, затаившихся там, внизу. Наводящие ужас помогут ему расправиться с засевшими в цитадели заговорщиками. Киффер I выключил радио, чтобы «Арти» не мог подслушать, и попытался набрать полную грудь воздуха, выкликая духов. Вдох получился коротким. Раскрыв рот шире и подавшись вперед, лорд повторил попытку. Воздух больше не поступал в регулятор, не было слышно и привычного шума.

Он попытался в третий раз глотнуть воздуха, сжав губы и буквально всасывая неподвижную массу, однако услышал только небольшой хлопок чуть ниже шейного кольца.

Киффер I задержал дыхание, зная, что следующий выдох через регулятор уйдет прямо в вакуум. Однако уже через минуту легкие не могли больше выносить напряжение, перед глазами заплясали черные и белые точки, мешаясь с сиявшими над кратером звездами. Лорд попытался сделать вдох снова, но ничего не получилось. Внутри шлема царил вакуум, прижавший его нос к иллюминатору шлема. Даже костюм и тот оказался причастным к заговору против наследного лорда Фобоса.

Надо что-то делать. Надо что-то немедленно делать. Он попытался направиться к королевской крепости, намереваясь, если надо, прошибить дверь кулаком, когда нога соскользнула с обрыва кратера.

На Фобосе гравитация невелика, и Киффер I падал медленно. Так медленно, что еще дышал в момент, когда разбил пластиковый иллюминатор об острый выступ скалы.

Со странным хлопком остатки воздуха вырвались из скафандра, и Киффер I соскользнул в темноту, присоединившись к призрачным силам хаоса и вечной тьмы.

Глава 26

Неведомые завоеватели

Зеленый…

      Желтый…

                Красный…

                     Фиолетовый…

Сок-Рапидс, штат Миннесота,

      22 марта 2081 г., 21.32 местного времени

Абигайль Каррутерс заметила привидение, когда пошла на кухню за стаканом молока.

В комнате было темно, но Абигайль не стала включать верхний свет, чтобы не жечь электроэнергию зря. Сегодня на рассвете энергетики отключили большую часть города, и она хотела сэкономить хоть немного поступающего электричества. К тому же холодильник большую часть дня тоже не работал, и Абигайль решила, что вполне может выпить молоко в темноте, чтобы тот подольше оставался холодным.

Идя по коридору, Абигайль Каррутерс обнаружила, что на кухне вовсе не так уж темно. Вообще говоря, огоньки горели достаточно ярко.

Окно кухни выходило на восток, и порой, когда стояла ясная погода, Абигайль видела, как в ночной дымке сияют огни Миннеаполиса и Сент-Пола. Наверное, это они и светят, подумала женщина, но тем не менее подошла к окну посмотреть.

Небо было чистым. Ярко сияли звезды, как это бывает холодной, морозной ночью, когда от реки не поднимается туман.

И все-таки это непонятное свечение… Абигайль Каррутерс подошла еще ближе, прижавшись лбом к стеклу.

Свечение шло с севера. Желтые и зеленые огоньки мерцали подобно просмоленному бревну, которое кладут в камин в особых случаях. Свет был столь же ярок, как и огонь, хотя более рассеян. Он не исходил из одной точки, подобно очагу лесного пожара, не был он похож и на болотный газ, чьи огоньки танцуют порой на болотах, лежащих в округе Айткин.

Да, он был слишком далек, если только метан не воспламенил весь округ.

Абигайль никогда не приходилось наблюдать такую картину: желтые и зеленые огоньки, обрамленные красным и фиолетовым, танцевали сейчас в ее окне.

Абигайль приближалась к восьмидесятипятилетнему юбилею. Порой глаза могли сыграть с ней злую шутку. Так это было, когда она увидела, как с яблони спрыгнул Харви Гейтс. Она помахала ему рукой и собралась было выйти на крыльцо и спросить, как поживает его мама, как вдруг вспомнила, что Харви сорок лет назад погиб в Тунисе, а его мать, тетя София, умерла двадцатью годами позже. Однако, несмотря на это, маленький племянник минут пять раскачивался на ветке, смеясь ветру в такт, пока сам вместе с качелями и зеленой яблоней не растворился в холодном октябрьском дне.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});