Джоуи - Сэди Кинкейд

ванну. Вода горячая, пузырящаяся и успокаивающая, но все, что мне хочется сделать, это свернуться в клубок и зареветь. Почему я чувствую себя такой испорченной?

Только когда я ложусь, я замечаю, как Макс раздевается. Я смотрю, как он снимает с себя одежду, обнажая свои подтянутые мышцы и красивые татуировки, и наслаждаюсь видом его великолепной обнаженной формы.

Заметив, что я за ним наблюдаю, он хмурится. «Я могу принять душ, если хочешь?»

«А ты хочешь?»

Прищурив глаза, он не теряя времени лезет в парную воду, которая плещется через борта, когда он встает позади меня. Обхватив меня своими огромными руками за талию, он притягивает меня ближе. «Я пропустил этот комментарий о ненависти ко мне, Джоуи, но не дави на меня», — рычит он, и этот звук грохочет у меня в спине.

Я прислоняюсь к нему и кладу голову на его твердую грудь. «Я ударил Данте в челюсть».

«Он это заслужил».

У меня вырывается смешок, но я все равно должна извиниться перед братом.

Макс проводит мочалкой по моим ногам, нежно очищая мои ободранные колени. «Он сделал тебе больно, детка?»

"Нет."

«Он тебя трогал?»

Разве это имело бы значение, если бы он это сделал? Заставило бы тебя это увидеть меня по-другому, Макс? Я не озвучиваю эти мысли. «Он поцеловал меня».

Все его тело напрягается. «Куда?»

«В губы».

Макс хватает меня за челюсть, запрокидывает мою голову назад и накрывает мои губы своими, просовывая язык в мой рот и целуя меня так глубоко, что между моих бедер скапливается влага. Он отстраняется, его темные глаза сверкают. «Где еще он тебя трогал, детка?»

«Больше нигде, Макс. Тебе не о чем беспокоиться».

Клянусь, громовой звук, который он издает, не похож ни на что, что я когда-либо слышала в своей жизни. Он поднимает меня, кружит, пока я не оседлаю его бедра. «Ты думаешь, я беспокоюсь о себе?» Я избегаю его взгляда, но он снова хватает меня за челюсть и заставляет посмотреть на него. «Ты беспокоишься?»

«Я просто имела в виду… ты все еще единственный».

«Это разобьет мне сердце, если он причинит тебе боль, детка. Но не из-за этого. Ни на секунду из-за этого».

Судя по нежному взгляду его темных глаз, я ему верю.

«Он еще где-нибудь тебя трогал?» — снова спрашивает он.

«Нет. Он пытался, когда я сбегала, но до этого… Он сказал, что я не цела. Он собирался сделать мне операцию по восстановлению девственной плевы, прежде чем он…»

«Больной ублюдок», — бормочет он.

Желая забыть о Викторе, я обнимаю Макса за шею. «Я не ненавижу тебя, Макс».

«Неужели?»

«Ты же знаешь, что нет».

«Но мне следовало бы сделать твою задницу довольно красной за эти слова».

«Вероятно». Я закусываю губу. «Так почему бы и нет?»

«Я могу найти множество вещей, за которые можно тебя наказать, когда захочу, малышка. Сегодня вечером я просто хочу заботиться о тебе».

Я ухмыляюсь ему. «Ты хочешь обо мне позаботиться?»

Он проводит губами по моей ключице. «Все, что хочешь. Все, что тебе нужно».

«Я хочу, чтобы ты трогал меня так, будто я не сломана. Макс».

Он моргает на меня. «Ты думаешь, я думаю, что ты сломана?»

Я проглатываю комок эмоций, который подступает к горлу. «Ты смотришь на меня по-другому».

«Потому что я, черт возьми, чуть не потерял тебя, Джоуи. Я был слишком сосредоточен на том, чтобы смотреть куда-то в сторону, когда мне следовало сосредоточиться на тебе. Ты — единственное, что имеет значение. Если бы с тобой что-то случилось, это была бы моя вина. Если бы он причинил тебе боль…»

«Это будет на его совести».

«Если я смотрю на тебя по-другому, то это потому, что я благодарю того бога или дьявола, которому я молился сегодня, за то, что он вернул тебя мне. Может быть, я смотрю на тебя по-другому, потому что боюсь, что ты поймешь, что я тебя подвел и что я тебя не заслуживаю».

«Ты меня не подвел, Макс. Ты никогда не мог этого сделать».

«Я больше никогда этого не сделаю». Он притягивает меня ближе, и моя киска толкает его твердый член. «Но не думай, что я отказываюсь от контроля, Джоуи. Я все еще знаю, что тебе нужно. Я все еще точно знаю, что происходит в твоей голове».

«И что же?» — спрашиваю я, потирая его член и пытаясь отвлечь его.

«Ты боишься, потому что Пушкин добрался до тебя. Это заставляет тебя чувствовать себя уязвимой, и ты ненавидишь это. Ты чувствуешь себя преданной Моник и наивной, доверяя ей так, как ты это делала, хотя никто из нас не видел, что она делала. И несмотря на то, что она сделала, ты грустишь, что она умерла, и это чертовски сбивает тебя с толку. Ты винишь себя за Генри и Эша, хотя логически понимаешь, что это не твоя вина. Ты все еще полна гнева и чувствуешь себя оправданной в тех вещах, которые ты сказала своему брату сегодня, но ты также чувствуешь себя виноватой за то, что сказал их».

«Ух ты! Вот это резюме», — огрызаюсь я, раздраженный тем, что он смог выразить словами то, что я чувствую, лучше, чем я сама.

«Я еще не закончил».

«Нет?» Я приподнимаю подбородок, бросая ему вызов продолжать.

«Ты все еще злишься на меня, хотя и не признаешь этого. Но ты также задаешься вопросом, можешь ли ты использовать секс, чтобы отвлечься от всего того, что ты не хочешь чувствовать».

Я прекращаю тереться об него. Придурок. «Ты думаешь?»

Он хватает меня за бедра, протаскивая через свой твердый член. Мое нутро сжимается от потребности. «Я знаю это, детка. И ты знаешь, мне тоже не помешало бы отвлечься».

Я прикусываю губу, глядя на его красивое лицо, запечатленное гневом и чувством вины. Может быть, это именно то, что нам обоим нужно.

«И я знаю, что у тебя были трудные пару дней, но я надеюсь, ты понимаешь, что это не значит, что я с тобой снисходителен. Потому что ты моя, Джоуи. Ты моя, и я всегда буду владеть тобой. Никогда не забывай об этом».

"Покажите мне."

Его глаза сужаются, когда его пальцы впиваются в мягкую плоть моих бедер. Затем он перемещает бедра, одновременно приподнимая меня. Его член толкает мой вход, и, без дальнейшего предупреждения, он тянет меня вниз, врезаясь в меня. Мои пальцы ног сжимаются, ударные волны удовольствия проносятся по моему телу. Этот мужчина точно