Дочь Вороньего Короля (СИ) - "Sleepy Xoma"

— Наверное. Я не разбираюсь в артефактной магии, — признался Таривас, после чего добавил. — Одаренные вроде нас с тобой не так часто используют в драках мечи, но, согласись, выглядит эффектно.

Игнис кивнула и перешла к шестой руне, клейму мастера. Она не имела отношения к сковыванию и просто демонстрировала всем желающим личную печать Рагнара.

Девушка с благодарностью вернула ветророжденному его оружие.

— Госпожа моя, — чуть заметно улыбнулся принц, — а можно ли мне взглянуть на твой меч?

Игнис поняла, что ей удалось заинтересовать принца и начало более близкому общению положено.

«Спасибо тебе, Лариэс, большое тебе спасибо», — тепло подумала девушка. — «Ты, и правда, лучший слуга для своего господина».

* * *

С самого утра они поднимались в горы. Становилось все выше, все холоднее и все безлюднее. Седые горы не то, чтобы были слишком уж необитаемыми и бесполезными… Скорее, они слишком близко располагались к Ничейным Землям — месту, в котором нормальный человек селиться не станет даже под страхом смерти.

Понимая это, а также памятуя о прошлой засаде, Лариэс был настороже каждую секунду. Он выслал дозоры в авангард и арьергард, и даже попросил Ридгара время от времени проверять фланги, перемещаясь в тенях.

Лариэсу дико хотелось поговорить с Древним о снах, которые на самом деле снами не были, о своем даре, да много о чем, но, увы, в последние дни у него не получалось пробудиться в мире фиолетовых небес, а заводить разговор о чем-то подобном здесь, в окружении десятков ушей, он не решался. Древний тоже вел себя так, будто ничего и не происходило, вероятно, по той же причине.

Для того, чтобы подстраховаться, в разъезды отправлялось сразу по четыре человека, но пока что все шло достаточно спокойно. Их отряд, растянувшийся на горной дороге — путь через Седые Горы был достаточно широк для того, чтобы на нем могли разъехаться две телеги, но все же ради безопасности в ряд ехало лишь два всадника, — продвигался вперед уверенно и без неприятностей. Ближе к полудню они обогнали крупный и хорошо защищенный караван, двигавшийся по направлению к Дилирису — торговцы не лезли в Ничейные Земли, не прихватив с собой пару десятков хорошо вооруженных наемников, — но, в целом, ничто не мешало отряду продвигаться на восток.

Лариэс, перебравшись ближе к голове колонны, размышлял о событиях последних дней. О засаде в постоялом дворе, о внезапной дружбе с наследницей одного из самых могучих правителей мира, о признании Клариссы…

«Подумать только, она любит меня!» — эта мысль не давала покоя Щиту принца.

Говоря начистоту, получи он такое признание лет пять назад, до того, как встретил Талиссу, не задумываясь нырнул бы в омут отношений. С какой стороны не посмотри, а Кларисса была идеальной невестой: происходила из богатого и влиятельного рода, понимала Лариэса с полуслова, наконец, была просто ошеломительно красива, особенно для человека, не отмеченного ни одной из стихий. Конечно, происхождение Лариэса стало бы в этом случае проблемой — пример того, как поступили с его собственными родителями, был достаточно наглядным. Но, с другой стороны, Щит принца — это человек, который через какое-то количество лет станет уже Щитом короля и, возможно даже, получит маршальский чин, а значит, на его худородность и наличие дурной крови лунксов при некоторых прочих обстоятельствах можно закрыть глаза. Этими «прочими обстоятельствами» являлись, во-первых, беззаветная любовь старого графа к единственной дочери и, как следствие, потакание всем ее капризам, а во-вторых — полнейшее нежелание последней выходить замуж по указке родителя.

Лариэсу хорошо запомнилось сватовство герцога Энтрони Кастела Ирийского. Три года назад второй сын герцога Ирийского решил, что Кларисса — это то, что ему нужно. Он даже сумел каким-то образом уломать ее отца дать благословение, вот только забыл спросить девушку о том, что она думает на сей счет. Когда радостный жених прибыл во дворец, дабы забрать свою нареченную в имение, та сломала ему три ребра и выбила пару зубов, а двух охранников едва не прикончила на месте. С тех пор к «этой бешеной», как стали называть Солнышко за глаза, перестали лезть с глупыми предложениями, а та даже и не думала искать себе мужа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«И я теперь знаю, почему», — покачал головой Лариэс. — «Просто невероятно, чтобы такая, как она, полюбила такого, как я! Воистину, пути Его неисповедимы» …

Неожиданно виконт осознал, что рядом с ним больше не едет Индржих. Место бойца заняла Игнис, вопросительно поглядывающая на телохранителя.

Полукровка осознал, что ушел в себя так глубоко, что даже не заметил, как принцесса поменялась местами с гвардейцем. Смущенно кашлянув, он чуть улыбнулся благородной особе.

— Прошу прощения, я… задумался.

— Надеюсь, раздумья были приятными, — ехидно осведомилась огнерожденная.

— И да, и нет, — честно признался Лариэс. — В последние недели все так запуталось…

Он махнул рукой, давая понять, что развивать тему нет смысла и Игнис, кивнув, приняла это.

— Как скажешь.

— А у тебя как дела? Я так понимаю, что вчера вы хорошо поговорили?

— Да! — возбужденно закивала девушка. — Он… Он… Он такой… отличный собеседник! Так умеет слушать!

Восторг, переполнявший ее, грозился вырваться на свободу, и Лариэс тихо засмеялся.

— Мне можешь не рассказывать, я знаю этого человека одиннадцать лет.

— Так долго? — она нахмурилась, прикидывая что-то в уме. — Сколько же тебе было, когда вы впервые встретились?

— Одиннадцать же. Ее величество приняла меня подростком, и дала все, о чем только можно мечтать…

Он умолк, не желая продолжать тему.

— Тебе тяжело жилось до этого?

— А как ты думаешь, принцесса? Как может жить бастард, зачатый во грехе и проклятый как родителями отца, так и родителями матери? Полукровка, чьего отца убили во время погрома, а мать — повесилась? — Эти слова прозвучали резче, чем следовало бы, и Лариэс после непродолжительной паузы добавил. — Прошу простить мою грубость.

— Ничего страшного, я все понимаю. Моих родителей убили, когда я была крошкой, я их даже не помню. Долгие годы верные люди прятали меня, надеясь поднять восстание против Ривеланда, а потом…

Игнис умолкла, не закончив, но ее рука, коснувшаяся маски, была красноречивее любых слов.

— Всегда хотел узнать, почему они не воспользовались помощью Волукрима?

— А Вентисы, думаешь, воспользовались бы? Или Солумы? Не стоит полагать, будто Фейргеборы были умнее. Дворяне великого герцогства, верные памяти родителей, считали Вороньего короля угрозой ничуть не меньшей, чем Ривеланд, а может, и большей. Все-таки, — она горько усмехнулась, — отец чужд вам всем.

С этим было сложно спорить — Лариэса до сих пор в дрожь бросало, стоило ему вспомнить пронзительный взгляд однорукого чародея. Даже Ридгар — человек, убивший десятки тысяч — не вызывал такого трепета, а потому юноша с легкостью представлял, как зловещая слава Вороньего Короля действовала на благородных властителей сопредельных держав. Даже если эти самые державы были захвачены.

— К тому же, — задумчиво произнес он, — ее величество Кайса уничтожила только дом Фейргеборов, остальные же дворяне не лишились ни земель, ни власти.

— По большей части — да, — согласилась с ним Игнис.

Она хотела сказать что-то еще, но не успела — горы содрогнулись. Грохот взрыва — могучий и гулкий — заполонил собой весь мир, а вслед ему послышался другой звук. Древний, как сами горы, опасный, несущий смерть. Лавина!

Лариэс действовал, не тратя время на раздумья.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он спрыгнул с коня и увлек Игнис за собой, вжимаясь в каменную стену так сильно, как только было возможно.

«Принц сейчас в хвосте колонны, с ним Кларисса, Эрик, Мислия и Марк, все будет в порядке», — подумал юноша, наваливаясь на Игнис и защищая ее своим телом.

— Что происходит?! — закричала Игнис.

— Мина! — проорал в ответ Лариэс, пытаясь справиться с лютой болью, бьющей по барабанным перепонкам. — Эти ублюдки взорвали пороховую мину!