Штурм - Роман Глушков

Кальтер предполагал, что при виде их размахивающей флагом компании с римлян наконец-то сойдет оцепенение и они оживятся. Однако не тут-то было. Воинство как стояло неподвижно, так и продолжало стоять, кажется, и не думая высылать навстречу парламентерам свою делегацию. До сих пор было неясно, кто вообще им верховодит. Куприянов по-прежнему видел одни лишь сомкнутые ряды солдат, которыми никто не командовал. По идее, их командирам, включая самого военачальника, полагалось находиться перед строем – как минимум до отдачи приказа о наступлении. Да и кто-то должен был отправить лучников на позиции – ведь не по своей же прихоти они туда выбежали… Загадка, ответа на которую пока не находилось. И это настораживало компаньонов все больше и больше.

– Такое ощущение, что нас разыгрывают, – проговорил Сквозняк, идущий по правую руку от Кальтера. – Если бы их лучники не бегали недавно прямо на наших глазах, я бы подумал, что мы приближаемся к восковым фигурам.

– Верно толкуешь, одноглазый, – закивал ему в ответ Огилви. – Отродясь не встречал такого тихого войска. Как будто все вместе в молчанку играют, а тому, кто первый рот разинет, пообещали башку отрубить. То ли дело наш брат горец перед битвой – орут так, что их, поди, за морем слыхать!.. Вот дьявол!

Джон резко остановился, а в следующий миг остановились и остальные, включая несущего флаг Кальтера. Да и как им было не замереть на месте после того, как оба отряда стрелков вскинули свои луки и сделали дружный залп. Несколько сотен стрел со свистом взвились в небо. И все они полетели в одном направлении – навстречу парламентерам.

Кальтер и Сквозняк невольно попятились, собираясь задать стрекача – а как еще спасаться от такого «дождя» в чистом поле, не имея щита? Однако Джон, Кан и Мерлин отреагировали на удивление спокойно, и оба калеки, взглянув на них, тоже остались стоять на месте.

– Не дергайтесь! – прорычал им шотландец. – Эти стрелы для нас еще не угроза.

Представление о безопасности у него оказалось весьма своеобразным. По меркам никогда не попадавших под такие «осадки» Куприянова и Сереги, стрелы вонзились в землю довольно близко от них – не далее чем в десяти шагах. Но, по мнению тех, кто жил в эпоху луков и арбалетов и кто умел по траектории полета стрел определять, куда они упадут, в данном случае повода для беспокойства не было. Хотя продолжать движение навстречу давших предупредительный залп римлян Огилви, Вада и Древний уже не рискнули. Потому что не сомневались: второго такого предупреждения не будет и следующая туча стрел остановит парламентеров раз и навсегда.

– Сдается мне, что переговоры отменяются, – сказал Кальтер, глядя на торчащие из земли «заросли» стрел.

– И это еще мягко сказано! – отозвался Мерлин. – Боюсь, у меня для вас очень плохие новости!

– Куда еще хуже-то! – проворчал Сквозняк. – И так встряли по самые уши в чужую войну, того и гляди стрелами утыкают с головы до пят, а у тебя для нас еще сюрпризы припасены!

– Что поделаешь, если это действительно так, – подтвердил старик. – Или вы предпочитаете, чтобы я держал вас в неведении относительно того, что здесь происходит?

Вместо ответа Серега лишь молча отмахнулся: дескать, черт с тобой, поступай как знаешь!

– Я тут попробовал установить ментальный контакт с этой армией, – продолжал кудесник. – Ну, вы понимаете: из такой прорвы народу можно почерпнуть много энергии и пустить ее нам на пользу… Так вот, у меня это не вышло, можете себе представить! Ваше сравнение римлян с восковыми фигурами оказалось недалеко от истины! Все они пребывают в довольно странном состоянии: не живы и не мертвы, а… даже не знаю, как это можно описать…

– Можете не описывать – скажите, почему это вас так встревожило? – поторопил его Кальтер. – Ну, не сможете вы воспользоваться их энергией, и что с того? В конце концов, у нас еще есть солнце и два пакаля, разве не так?

– И да и нет. Отсутствие энергетической подпитки – это лишь половина проблемы. Причем не самая важная. Гораздо важнее то, что у наших врагов с их полумертвым сознанием начисто отсутствует воображение! Понимаете, что это означает?

– Ваша магия на них не подействует?

– Именно! Что бы я ни делал, они не примут мои иллюзии за реальность, а значит, те не окажут на них никакого эффекта! Я могу обрушить на римлян небеса, но они при этом и глазом не поведут, потому что для них сейчас что мираж, что реальность – все едино. Или, правильнее сказать, для них нет сейчас ни миражей, ни реальности. Они – как машины, настроенные на одно действие – на войну. И все. А прочая вселенная в их нынешнем узко ограниченном миропонимании напрочь отсутствует.

– Но тот, кто повелевает этими марионетками – «серый», Мастер Игры или кто-то еще, – наверняка должен быть живым. И если вы его отыщете…

– Того, кто ими повелевает, здесь нет, а иначе я бы его уже обнаружил. Но ему и необязательно присутствовать вместе со своей армией. Он вложил своим солдатам в головы необходимую боевую задачу и удалился, чтобы не рисковать, подставляясь под мои атаки. У этой армии нет командующего в привычном нам понимании. Она действует сама по себе, как текущая река или дующий ветер.

– И что теперь?

– Я думаю над этим. Очень серьезно думаю, поверьте.

– Да ты уж постарайся, старик, напряги извилины! – буркнул Сквозняк. – Потому что даже если у тебя нет сейчас никаких идей, откуда бы им тогда взяться у нас?

Между тем из рядов войска отделилась и вышла вперед большая группа пехотинцев. Не останавливаясь и продолжая сохранять порядок, их прямоугольный строй выставил щиты и стал маршировать прямо на компаньонов. А армия вновь сомкнула ряды и превратилась в неразрывную живую стену. Которая, казалось, нисколько не уменьшилась, хотя ее вроде бы покинуло немало бойцов.

Кальтер не знал, как называется отряд древнеримской пехоты, состоящий из шестидесяти человек, но для когорты, насколько он помнил, этого их количества было маловато. Так же как вроде бы и для центурии. Что, впрочем, нисколько не утешало. Четыре шеренги по пятнадцать солдат – по двенадцать противников на каждого компаньона. Или даже по пятнадцать, если учесть, что без своей магии Древний не представлял собой сколько-нибудь серьезного бойца. Да и из Куприянова со Сквозняком рубаки были так себе, если честно.

И без того отвратительный расклад усугублялся тем, что драться предстояло в чистом поле и наверняка с опытными бойцами. Хотя тот факт, что против компаньонов выслали лишь малую часть армии и не использовали лучников, выглядело какой-никакой, а справедливостью. Безусловно, устроитель сей битвы не хотел, чтобы игроков моментально втоптали в грязь – какой в этом азарт? А так их можно будет убивать долго. И необязательно мечами. Если «серые» пожелают, они просто-напросто измотают игроков до смерти с помощью все тех же своих марионеток.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});