Нульт - Константин Аникин

Потом Вайзману опять стало не до исследований. Воркуйск накрыло переменами глобального уровня – развалился Советский Союз. Вайзман ждал этого – у него уже давно был готов прогноз о судьбе родины – гексаграмма № 47 Истощение через № 38 Разлад изменялась в № 59 Раздробление. Но одно дело предвидеть – другое дело пережить на собственной шкуре. Вайзману, как и всем бывшим советским людям, пришлось слишком много времени уделять банальному выживанию. За смутным временем последовал краткий период подъема, потом война и, самое неприятное, блокада города. Во время блокады Иосиф, кажется, только и делал, что вытаскивал из зон ужаса неадекватных сталкеров. Раньше он не подозревал, как болото влияет на людей, – на себе он ничего такого не чувствовал. Коллекцию болотных ужасов пополнила история о болотном лешем.

После победы В8 превратился в информационный рай, началась эпоха Интернета.

Эта глобальная информационная среда напоминала Вайзману то самое ицзинистическое смысловое поле, только созданное при помощи компьютеров. И выудить из него то, что надо, было почти так же непросто, как при гадании. В этом смысле Иосиф пристально следил за эволюцией поисковых систем. Общение с поисковиками напоминало Иосифу гадание по Книге. Пользователь задает вопрос и получает, в виде гиперссылок, все возможные варианты ответа. Но вот какая из них является самым точным ответом на вопрос? Иосиф долго экспериментировал с поисковиками и установил, что тут опять, как и в гадании, многое зависит от умения задать вопрос и важна тренировка интуиции, особое чутье. Сам процесс поиска информации через поисковые системы тоже легко объяснялся комбинацией Творчества и Исполнения. Пользователь задает вопрос – это акт Творчества. Получает все возможные ответы в виде гиперссылок – это фаза Исполнения, практически мгновенная материализация творческого импульса в глобальной информационной среде. (За это Иосифу и нравился Интернет, в нем скорость материализации творческого импульса была как никогда высока.) Когда пользователь щелкает по линку – начинается новый творческий цикл. На этом законе основывался и алгоритм И-Пакмана. Раз так, предположил Иосиф, может, те комбинации, которые колобок накатал в лабиринте, можно использовать и для поиска информации в Интернете? Так Иосиф запустил И-Пакмана в Интернет. Он связал автомат с популярной поисковой системой; теперь любой вопрос поисковику создавал лабиринт, обычный лабиринт Пакмана, с той лишь разницей, что каждой точке в нем соответствовала ссылка со страницы с результатами поиска. Если принцип Творчество – Исполнение является универсальным, размышлял Иосиф, то та точка, которую Пакман съест последней, и будет означать ответ на вопрос – потому что в этот момент количество янских черт в матрице игры максимальное. После первого же эксперимента у Иосифа не осталось сомнений – он совершил прорыв. Все работало – И-Пакман, пройдя лабиринт, всегда находил правильную ссылку – самый точный ответ на запрос. Это было настоящее чудо.

Теперь Вайзмана было не остановить. Он предположил, что гексаграммная последовательность, посредством которой И-Пакман выходит на нужную ссылку, это и есть эта информация, переданная при помощи гексаграмм. Он автоматизировал процесс, – теперь И-Пакман перехватывал запросы пользователей Сети и искал на них ответы самостоятельно. На виртуала, за крайне неприличную сумму (он все еще был неприлично богат) Вайзман купил у Инфокома крайне неприличный объем пленочного архива в одном из датахранов и сливал туда все результаты поисков. Они хранились в базе в виде таблицы с тремя столбцами: вопрос, Интернет-страница с ответом на него и гексаграммная последовательность, ей соответствующая. База, естественно, распухала с каждой секундой, и в таком виде от нее не было никакого толка.

Для упорядочивания этого огромного массива данных Вайзман применил метод ДНК-сортировки. У ДНК и И-цзин много общего, например, триплеты генетического кода вполне можно считать триграммами. Соединяясь на разных ветках молекулы, эти триплеты-триграммы образуют гексаграмму, более того, один код ДНК состоит ровно из 64 элементов. А ДНК – это лучший способ упорядочивания информации – само существование человечества это доказывает.

Молекула ДНК строится по принципу комплиментарности – четыре азотистых основания, из которых она состоит, сочетаются между собой строго в определенном порядке – аденин (A) только с тимином (T), гуанин (G) только с цитозином (C). Вайзман так описал этот принцип через Инь и Ян: пара A-Т: старая Инь – молодой Ян; пара G-C: старый Ян – молодая Инь.

Дальше он написал программу, которая анализировала гексаграммные последовательности и статистически, отталкиваясь от количества в ней янских и иньских черт, упрощала до одной из триграмм, учитывая также и количество старых черт. Теперь любой паре вопрос-ответ в базе соответствовала одна-единственная триграмма, триграммный метатэг.

Теперь можно было строить информационную ДНК. Для первой цепочки виртуальной молекулы бралась одна из триграмм во всех возможных, то есть в восьми вариантах. Например, триграмма Земля.

Дальше, по принципу комплиментарности, строилась вторая ветвь спирали: к Земле присоединялось Небо.

Пары образовывали гексаграммы:

И массивы данных, привязанных к триграммам сверху и снизу, объединялись. Это был первый уровень упорядочивания данных. Если для этого участка двойной спирали произвести обычное изменение старых черт на их противоположность, получаются все восемь «чистых» (т.е. состоящих из одинаковых триграмм) гексаграмм цикла Перемен:

Этот принцип работал для всех триграммных цепочек, построенных по ДНК-принципу. В итоге всегда получалось восемь чистых гексаграмм, но в разном порядке.

Пример цепочки для триграмм Огня и Воды:

Эти восемь чистых гексаграмм и являлись главным шаблоном сортировки. Таким образом, вся информация Интернета заносилась в стандартную решетку 8 на 8.

ДНК-алгоритм не охватывал всего разнообразия гексаграмм, но Вайзман и не ставил такой цели – он просто хотел хоть как-то упорядочить информационный хаос, который люди называют Интернетом. И этот метод работал – в этом Вайзман убедился, когда увидел, как в одном поле базы группируются Интернет-страницы об одном и том же даже на разных языках. Иосиф мог часами наблюдать за графической моделью ДНК-базы. Это было завораживающее, медитативное зрелище. К ветвям медленно вращающейся вокруг своей оси двойной спирали прилипали разноцветные шарики, обозначающие данные, они объединялись между собой, обрастали тегами и встраивались в спираль, чтобы притягивать к себе все новые и новые данные. День за днем двойная спираль, как мясорубка, перемалывала Интернет, превращая хаос в порядок. Вайзман называл свою ДНК-базу «Геномом Интернета».

Чтобы было легче ворочать огромными массивами данных, Иосиф завел себе Тень, они тогда как раз входили в моду. В отношении облика своего посредника Вайзман не стал оригинальничать – его Тень выглядела как Пакман. Только теперь, куда же без этого, это был трехмерный, богато анимированный, говорящий Пакман. Его Тень стала связующим звеном между автоматом и ДНК-базой. В то время Вайзман работал, не разгибаясь, день и ночь, модернизируя компьютерную систему, сортируя данные, программируя, вычисляя… Он торопился – Иосиф знал, что у него осталось немного времени. Нет, на здоровье Иосиф не жаловался. Он почти не ощущал своего возраста. Выглядел он на порядок моложе своих лет, те люди, с которыми он общался в городе (продавцы компьютерного железа в основном), не могли даже предположить, что ему столько лет, сколько ему есть. Дело было в Небесном Законе – каждому человеку отпущено столько, сколько ему отпущено, и не более. Вайзман давно определил примерную дату своей смерти, несколько разных гаданий, на разных отрезках жизни, указывали примерно на одно и то же время. И это время близилось. И на склоне лет Вайзману вдруг открылись кое-какие не очень приятные истины, на которые он не обращал внимания ранее. Почти всю жизнь он положил на алтарь Истины, у него не осталось времени на обычные, мирские вещи, что наполняют смыслом жизнь обычных людей. У него не было семьи. Не было друзей. И самое ужасное – у него не было учеников. И если он сейчас покинет этот мир, все его знания умрут вместе с ним и некому будет завершить труд всей его жизни. Это было особенно невыносимо осознавать, когда он был всего в двух шагах от Ответа. Все, что у него было – этот желтый колобок. Это его семья, его ученик, его друг. Вайзман завел привычку разговаривать со своей Тенью. Пакман стал ковчегом знания, завещанием Вайзмана. Иосиф рассказывал Пакману о своей жизни, от начала до сегодняшнего дня. Он был с ним абсолютно откровенен, говорил все, как есть, делился с ним знаниями, желаниями и мечтами. Доверял самое сокровенное. День за днем он вкладывал в него свою душу. Пакман терпеливо выслушивал монологи своего хозяина, иногда сочувственно хлопая челюстями.