Распутья. Добрые соседи - Оксана Панкеева

— Так это что… он? — уточнил слегка растерянный убас.

— Да я бы эту сволочь не забыл даже за десять тысяч лет! — заявил мэтр Ушеб. Судя по выражению его лица, подобная эстетика была ему столь же чужда, как и прочим, невзирая на древность украшений.

— Да, — негромко подтвердил эльф. — Это мэтр Скаррон, каким он был при жизни. Видимо, волшебное упокоение сказалось на нем таким вот странным образом.

Морриган лишь молча кивнула.

— И что с этим теперь делать? — спросил прагматичный Кетмень.

— Для начала — хоть прикрыть его чем-нибудь, — проворчал мэтр Максимильяно, из последних сил удерживаясь, чтобы не плюнуть.

— Драгоценности, полагаю, следует вернуть Конфедерации, — задумчиво произнес Феандилль. — Похоже, это не магические артефакты, а обычные исторические ценности. А само тело… Для начала тщательно обследовать, чтобы убедиться, что теперь оно вправду не представляет опасности, а затем, наверное, похоронить или сжечь.

— Скажи еще — с почестями! — не удержался раздраженный убас.

— Нет, зачем. Почести он вряд ли заслужил. Но какие-нибудь охранные обряды, возможно, понадобятся. Да и Морриган, наверное, захочет попрощаться с братом, хотя при жизни они друг дружку откровенно недолюбливали. Посторожите, чтобы сюда никто не вломился и ничего не трогал. Я понимаю, что наши соратники пылают праведным гневом и желали бы отыграться за все беды этого мира хотя бы на покойнике, но это может быть попросту опасно.

— Тогда заберите его отсюда куда-нибудь, — посоветовал Ушеб. — Телепортом там или как. Чтобы и не видел никто.

— Разумно, — согласился великомученик и легким движением руки переместил куда-то опасную находку. Вместе с гробом и прочими прелестями.

— Нет! Не уходите!

— Ольга, будь же благоразумна. Я вернусь через десять минут, за это время с тобой ничего не случится.

— Не оставляйте меня одну!

— Успокойся, прошу тебя. Мое присутствие на данном этапе ничего не решает.

— Я понимаю, мне просто страшно одной! И некого держать за руку!

— В таком случае я попрошу кого-нибудь посидеть с тобой.

— Ой! Только не сейчас!

— Хорошо, когда закончится схватка…

Сидящие за столом мужчины нервно переглянулись. Хотя время уже перевалило за полночь, никто и не заикался о том, чтобы пойти спать, — каждый в глубине души считал недостойным и неподобающим бросить товарищей в такую минуту. Даже юный Роберто, успевший схлопотать отцовский подзатыльник за не вовремя заданный глупый вопрос.

— Кто пойдет? — деловито осведомился Джеффри. — Гиппократ, разумеется, отпадает, из остальных — добровольцы есть?

Совесть подсказывала виконту Бакарри, что с его стороны было бы честнее всего предложить свою помощь, поскольку именно он виноват в том, что сейчас происходит. Страх отчаянно сопротивлялся, сковывал язык и вызывал дрожь в коленях.

— Может, жребий бросим? — предложил Льямас.

— А почему это я отпадаю?! — возмутился Гиппократ. — Я тоже хочу посмотреть, как человеки рождаются!

— Там еще не на что смотреть, — сообщил Шеллар, появляясь в дверях. Голос его звучал ровно и спокойно, как обычно, но дрожащие руки, пунцовые пятна на лице и оторванный рукав намекали, что присмотр за рожающими дамами — не настолько мирное занятие, как кажется на первый взгляд. — К тому же там слишком тесно для кентавра. Господа, будьте любезны, смените меня кто-нибудь.

— Э-э-э… — неуверенно подал голос Бакарри, но страх все же опять взял верх. — Что с вашим рукавом?

— Оторвался, — кратко прокомментировал Шеллар, присаживаясь к столу и пытаясь набить трубку. — Во время схваток Ольга себя не контролирует и хватается за что попало.

— Это она его оторвала? — искренне ужаснулся Гиппократ. — Знаете, я передумал. У меня нет рукавов, а хвост мне пока не лишний.

— Пусть Торни идет, — предложил Джеффри. — У него кольчуга.

— Чтобы мне порвали кольчугу, подаренную бабушкой?

— Бросьте жребий, в самом деле, — нахмурился Шеллар. — Словом, как хотите, но чтобы к началу следующей схватки там кто-то был. Иначе я расскажу Кантору, что все дружно струсили.

— Я пойду! — решительно подхватился с места мастер Льямас.

Бакарри, дернувшийся секундой позже, так и завис, привстав над лавкой.

— Благодарю, — кивнул Шеллар. — Остальные пока могут не торопясь установить очередность, так как мне наверняка еще не раз потребуется выйти.

— То есть… — осторожно уточнил гном, — это еще надолго?

— Полагаю, да. Хотя должен признать, мои теоретические познания оказались не слишком полезными в реальной ситуации.

— Не переживайте, — подбодрил его Джеффри. — Во-первых, любые знания полезны. А во-вторых, даже если вы в чем-то ошибетесь, природа все равно сделает свое дело.

— Если все пойдет как надо, то несомненно. Но если нет… Проклятье, что я тогда Кантору скажу?

Магистры толпились вокруг золоченого гроба, вызывающе нелепо смотревшегося среди обшарпанных серых стен многострадального Дома Совета, со странной смесью торжественного почтения и застарелого злорадства.

Последствия дизайнерских экспериментов гламурного лича были давно ликвидированы, и теперь покойник лежал скромно и пристойно, укрытый черным покрывалом и подобающе безучастный к происходящему.

— Сам он больше не встанет, — подтвердил вслед за коллегами мэтр Алехандро. — Поднять его тоже никто не сможет. Если уж некромант такого уровня пробовал…

Он не стал договаривать — и так было ясно, кто имеется в виду. Тем более Морриган то же самое объявила два часа назад. А Ушеб — четыре.

— Так что, поджигать? — не утерпел Мафей, допущенный в узкий круг посвященных скорее в целях небольшой психотерапии, чем из соображений пользы дела. Пользы от него не было никакой, только под руки лез всю ночь и работать мешал, но отослать его спать ни у кого не повернулся язык.

— Тебе бы только поджигать! — одернул его Макс. — Подожди.

— Мы ведь в помещении! — напомнил мэтр Вельмир. — К тому же, насколько я помню, мэтр Максимильяно еще не высказывался. У вас есть какие-то соображения, коллега?

Он понял, конечно же он все понял, и именно потому, что Макс так и не высказался. Наверняка давно заметил, что уважаемый коллега трется и мнется с той самой минуты, как общее заключение прозвучало впервые, и именно «какие-то соображения» тому причиной. И он прав, как всегда, безошибочно прав и, наверное, даже чувствует, насколько важен вопрос, над которым сейчас ломает голову бедный агент Рельмо, потому и решился спросить, хотя до сих пор тактично ждал, пока тот сам выскажется.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});