Жизнеописание султана Джалал ад-Дина Манкбурны - Мухаммад ан-Насави

мулов с убранством.

/224/ Когда они со [всем] этим достигли Арзинджана, выяснилось, что прибыть к султану невозможно, так как Рукн ад-Дин Джахан-шах ибн Тогрул — правитель Арзан ар-Рума — открыто враждовал с обоими государствами и объявил о своей верности [ал-Малику] ал-Ашрафу.

Подарки оставались в Арзинджане на протяжении всей осады Хилата, до того времени, когда правитель Арзан ар-Рума вступил на путь [султанской] службы. Тогда послы явились со всеми дарами и подношениями, которые были посланы с ними. Однако их обязали преподнести подарки так, как преподносят дары подданных из числа эмиров и прочих. Шамс ад-Дин Алтун-Аба должен был стоять с хаджибом ал-хасс на месте просителей, стать на колени, и затем хаджиб подробно перечислил все, что было преподнесено, на глазах у многочисленных людей, не воздавая достойного уважения степени [их господина], не обращая внимания на [его] стремление к искренней дружбе и верности. [Они] позволили себе по отношению к нему то, что не полагается, и заставили посла претерпеть больше, чем это позволяют приличия. Вдобавок к этому они просили руку дочери султана [Джалал ад-Дина] для сына их государя, чтобы укрепить дружбу и прекратить раздоры, а на это ответили отказом.

Затем [послы государя ар-Рума] напомнили о давней вражде, возникшей между правителем Арзан ар-Рума и ними, и просили, чтобы султан разрешил отобрать Арзан ар-Рум у него, а самого правителя передал им и дал утолить накопившуюся в их душах злобу и ненависть к нему. Но это их предложение разгневало султана, и он сказал: «Этот упомянутый, которого [вы] хотите заполучить, хотя и разорвал в отношениях со мной покрывало приличия и поднял завесу уважения, но, несмотря на это, пришел ко мне так, как приходят арабы [с просьбой о покровительстве]. Для подобного мне было бы мерзко преступить его право на приход и выдать его тому, кто жаждет его крови».

Однажды я вошел к Шараф ал-Мулку и увидел сидящих у него послов ар-Рума. Он говорил с ними грубо и заявил: «Если бы султан разрешил мне, то я вторгся бы сам в вашу страну и захватил бы ее силами своих войск» — и далее говорил в таком же смысле. Когда они ушли, я спросил его: «какова причина этой грубости? Ведь их властелин проявил добрую дружественность и покорность, а его послы прибывают один за другим». Он ответил: «Все, что они доставили из подарков для меня, не стоит и двух тысяч динаров!»

Послы султана 'Ала' ад-Дина возвратились с ответами, не удовлетворявшими [их государя] и не уладив дел. Султан сопроводил их таштдаром Джамал ад-Дином Фаррухом ар-Руми, амир-шикаром[748] Сайф /225/ ад-Дином Дорт-Аба и хорезмским факихом, носившим лакаб Рукн ад-Дин.

Когда сопровождавшие достигли середины страны ар-Рум, послы 'Ала' ад-Дина опередили их и добрались к своему господину раньше. Послы сообщили ему, что все его заботы об очищении источников [дружбы], о возобновлении договоров, его стремление к взаимной поддержке и помощи друг другу — все это оказалось ударом по холодному железу.

И тогда 'Ала' ад-Дин склонился к ал-Малику ал-Ашрафу и послал к нему Камал ад-Дина Камийаса, чтобы сообщить ему, что тот, чьей дружбы и поддержки он желал, [погубил все], не оставив ни зеленого [побега], ни сухого [стебля]. А он ('Ала' ад-Дин) отвратился от добрых надежд на султана, подобно отчаявшемуся. «Остановить его (Джалал ад-Дина) без меча невозможно, а старания угодить ему бесполезны. И теперь нам осталось лишь прийти к единодушному согласию и защитить обе наши державы».

Это нашло в душе ал-Малика ал-Ашрафа сочувствие и готовность к согласию, и они договорились между собой. А послы султана попали к 'Ала' ад-Дину — правителю ар-Рума — только после возвращения Камал ад-Дина Камийаса от ал-Малика ал-Ашрафа и заверения ал-Малика ал-Ашрафа [в верности союзу] с его господином[749] ['Ала' ад-Дином].

Глава 86

Рассказ о взятии султаном Хилата в конце шестьсот двадцать шестого года[750]

Когда время осады [Хилата] затянулось, люди стали умирать из-за дороговизны, их рассеяли руки гибели, пищей там стали собаки и кошки, а [стоимость] дирхемов и динаров упала. Поэтому Хилат стал тягостью для того, кто [мог] его взять, и бедой для того, кто им владел. Тогда Исма'ил ал-Йива'и ночью спустил со стены несколько своих приближенных, и они сообщили султану, что Исма'ил ал-Йива'и просит его выделить для него владение икта' в Азербайджане и тогда он сдаст ему город. Султан наделил его Салмасом и рядом поместий (дийа') в различных местах Азербайджана и дал клятву, что утвердит их своей подписью. Послы возвратились в город, и дело было решено[751].

Люди надели доспехи, а Исма'ил ночью спустил веревки, по которым поднялись знамена и пешие воины, а остальные люди изготовились к наступлению.

Когда настало утро, войска стали наступать через брешь, пробитую катапультой [в стене]. В Хилате остатки войск из Каймура[752] начали /226/ жестокое сражение и чуть было не изгнали осаждавших, хотя они, глядя на башни, видели, что большая часть их заполнена султанскими воинами и знаменами. Воины с башен напали на них с тыла, и они стали поспешно отходить. Все эмиры попали в плен, в том числе каймурские, такие, как ал-Асад ибн 'Абдаллах [ал-Каймури], и другие, так как они не оставили своих позиций в башнях. А 'Изз ад-Дин Айбек ал-Ашрафи и сыновья ал-Малика ал-'Адила Абу Бакра ибн Аййуба — Муджир ад-Дин и Таки ад-Дин[753] укрепились в цитадели.

Султан хотел сохранить Хилат от грабежа, но его намерение не имело успеха. К нему пришли ханы и эмиры и сказали: «Длительный срок осады ослабил твои войска и погубил их коней и скот. Если ты запретишь им грабить, то из-за слабости они уклонятся от встречи с врагом и, когда он двинется, эта слабость может стать причиной их ухода и узы [повиновения] будут разорваны».

Они стали подстрекать его подобными [речами], прикрывая свою жадность к запретному, пока он не отпустил поводья, [разрешив] им грабить. Они грабили три дня подряд, и это было то же самое, что бередить рану и сыпать на нее соль. Они добывали то, что упрятали жители, взимали поборы, [сжимая людей] в давильнях. Если в их руки попадал кто-либо из хилатцев, то они подвергали его всевозможным мучениям. Среди людей распространился слух о том, что султан приказал убить при взятии всех, кто был в городе. Это была неправда, но много людей погибло от мучений, а других погубил голод.

Муджир ад-Дин и Таки ад-Дин спустились