Одна судьба на двоих-2. - Casperdog

Так кто ещё может быть здесь, когда с Вами такое приключилось? – мужчина еле сдерживался, что бы самому не заплакать. – С мамой поругался вдрызг – отправил ту домой. Упрямая, как Вы, всё требовала, что б её пустили в кабинет, но Витя встал стеной, не разрешил. Сказал, что выполняет распоряжение Антона. А тот для него здесь царь и Бог. Раз приказал никого не пускать – он и не пускал. Вот и переругались все между собой, чуть не подрались. Но я Витьку поддержал, поэтому и остался виновным во всех грехах, а мама демонстративно хлопнула дверью и ушла вся в слезах.

- Так, пап, позвони ей, успокой. Скажи, всё в порядке. Антошка, правда, пока спит, но его лучше не будить – он ещё слаб, да и состояние у него, если честно, хуже, чем у меня.

- Ринушка, мне Витя сказал, что Антону… тяжело пришлось? – старик, скорее, не говорил, шептал.

- Да, пап. Антон боролся до конца, а я, вот, самым позорным образом вырубилась. Даже не помню когда. Но, вроде, под конец. Мы же девочку вытащили?

- Вытащили, родная. Она с мамой в больницу поехала. Как выяснилось – они здесь вдвоём, помочь некому. С женщиной, вроде, ничего страшного – колени содраны, но с рукой хуже. Как показал ренген, сломана в двух местах. Но кости совместили и наложили гипс. Сама понимаешь, рука – не так страшно, тем более левая.

- Девочке теперь придётся за мамой ухаживать, – улыбнулась Арина. – И хорошо, что именно девочка, был бы парень... Кстати, пап. А в чём она поехала? Там же все вещи были пропитаны кровью? У неё изо рта хлестало…

- Не волнуйся, милая, - раздался за спиной отца другой мужской голос. – Девочку приодели, правда, не по размеру, а испачканные вещи уже постирали и те сейчас сохнут. Утром, после смены, занесу им домой. Те адрес оставили – недалеко отсюда живут, почти у метро. Так что по пути.

- Спасибо, Виктор. Было бы здорово. Да и чужие вещи стоило бы вернуть хозяевам.

- Не. Свитер и рубашку ей подарили. Ты б видела глаза той малышки, когда мама сказала, что бы чужой свитер с себя сняла. Её глазки и так в пол лица были, а стали как у оленёнка Бемби – кроме глаз и не видно было ничего. Тем более, они у неё стали наполняться слезами. Малышка всё гладила этот свитер и гладила. Как говорится – любовь с первого взгляда.

- Ну, раз подарили, - протянула девушка. – Но всё же спроси, может вернут?

- Спрошу обязательно, - хмыкнул мужчина. – Хотя, думаю, девочка с мамой скоро и сами здесь появятся. Не только поблагодарить, но и по другой причине.

- Какой? Проверить их дополнительно?

- Нет, милая, не угадала. Кажется, девочка здесь своего папу оставила. Всё тревожилась за него, мол, она с момой уедет, а папа как без них?

- В смысле, папу? Какого папу? – Арина с удивлением смотрела на улыбающегося мужчину.

- Доча, - Ярый с невозмутимым лицом мягко отстранил от себя дочь. – Я вот тоже не знал, что у моего сына есть внебрачный ребёнок, а я уже как лет пять вновь стал дедом. Но Юля, так зовут девочку, совершенно без всяких сомнений заявила, что Антон - её папа, и она его никогда не бросит.

- Кто кого не бросит? – послышался голос и разговаривающие увидели спускающегося по лестнице Антона. Бледного, не твёрдо стоящего на ногах, но с привычной улыбкой на лице.

- Сын, - Сергей Павлович в пару шагов предолел расстояние между ними и, схватив Антона в объятия, прижал к себе.

- Пап, раздавишь. Ты хоть силу соразмеряй, а? – раздался полузадушенный голос. – И так еле живой. Хочешь, что бы потом говорили, мол, умер в объятиях своего родителя?

- Типун тебе на язык, бестолочь, - рыкнул Ярый и в тот же миг послышался смешок.

- Вот теперь и в самом деле понял кто меня так сдавил. Папа, ни кто другой, окроме него, не сможет удавить непутёвого отпрыска в медвежьих объятиях.

- Дурачина ты. Самый настоящий. – Мужчина чуть отстранил сына и посмотрел ему в глаза. – Как был дитяткой неразумным, таким и остался. Как же можно так себя не беречь? Ты обо мне, о маме подумал?

- Пап, - Антон поднял грустные глаза на отца. – Прости, скажу честно, не думал. Передо мной лежал крохотный человечек, из которого уходила жизнь. Знаю, что ты сам, будучи на моём месте, поступил бы так же. Так что не осуждай. Я сын своего отца. Разве не так?

- Так, малыш, так, – отец вновь прижал сына, а потом и другой рукой сгрёб дочь, прижимая к себе. – Я горжусь Вами, ребятушки. Именно горжусь. Спасибо Вам за всё…

- Прости, Палыч, но раз все здесь, может предложу им поесть? Коллеги этих двух кадров натащили сюда всяческой снеди, да не на двоих, на десяток голодных ртов. Так что дай, накормлю их, а потом и продолжите обнимашки.

- Спасибо, Семёныч, им и в самом деле надо поесть. Хоть и ночь глубокая, но они же не ужинали, так что выкладывай что есть. Мешать не буду, посижу в сторонке, посмотрю на своих… врачей. Вот крутится другое слово на языке, но промолчу, не стану обижать. Пока супруге позвоню, успокою, что живы и более-менее здоровы. Только вот знаю, Настя, как увидет сына, рыдать будет не одну ночь.

- С чего рыдать? Ведь жив, не помер.

- Ты себя в зеркале видел? – Арина, подхватив под руку брата, подвела его к зеркалу в фойе. – Посмотри на себя. Сам поймёшь – будет мама плакать или нет.

Антон увидел себя в зеркале и замолк.

- «То, что виски седые, да голова стала цветной, не радует, но вот то, что старше выгляжу, этак лет на десять, это да…»

- «Ничего, Тошка, не страшно», – в голове появилась мысль сестры. – «Покрасим, будешь как новый. Как себя чувствуешь?»