Троцкий. Книга 1 - Дмитрий Волкогонов

Здесь Троцкий неточен. В отражении атаки кагшелевцев участвовали части 5-й армии, в том числе необстрелянный 2-й Петроградский рабочий полк, бежавший с поля боя вместе с командиром и комиссаром. По указанию Троцкого военно-полевой суд 5-й армии приговорил к расстрелу каждого десятого из дезертиров и среди них командира и комиссара полка. Троцкий, неоднократно отвечая на обвинения в их расстреле (вплоть до 1927 г.), подчеркивал, что они были расстреляны не как коммунисты, а как дезертиры. Специальная комиссия ЦК оправдала действия Троцкого. Тем не менее все годы гражданской войны и после его противники муссировали легенду о расстреле лично Троцким комиссаров и командиров.

…Наркомвоен сообщил в Центр, в связи с чем была прервана связь его поезда с Москвой. Ленин тут же откликнулся шифротелеграммой Троцкому, которая сохранилась в его архиве:

 "Свияжск, Троцкому

Получил Ваше письмо. Если есть перевес и солдаты сражаются, то надо принять особые меры против высшего командного состава. Не объявить ли ему, что мы отныне применим образец Французской революции, и отдать под суд и даже под расстрел Вацетиса, как и командарма под Казанью и высших командиров, в случае затягивания и неуспеха действий? Советую вызвать многих заведомо энергичных и боевых людей из Питера и других мест фронта. Не подготовить ли сейчас Блохина и других для занятия высших постов?

30 августа 1918 г. № 111/ш.

Ленин"[46].

Троцкий, видимо, почувствовал, что столь радикальная телеграмма вызвана прежде всего его сообщением о каппелевском прорыве. Ему, вероятно, пришлось пережить неприятные минуты, в течение которых разум боролся с совестью, но сразу скажу, что в связи с каппелевским инцидентом ни Вацетиса, ни командующего 5-й армией он не стал привлекать к ответственности. Тем более что на следующий день его помощник Глазман молча положил перед Троцким телеграмму из Москвы: "Свияжск, Троцкому

Немедленно приезжайте. Ильич ранен, неизвестно, насколько опасно. Полное спокойствие.

Свердлов"[47].

Поезд Троцкого тут же отбыл в Москву. "Настроение в партийных кругах Москвы было угрюмое, сумрачное, но неколебимое. Лучшим выражением этой неколебимости был Свердлов. Врачи признали жизнь Ленина вне опасности, обещали скорое выздоровление. Я обнадежил партию предстоящими успехами на Востоке и сейчас же вернулся в Свияжск"[48]. Вернулся уже Председателем РВСР. А "обнадежил" он руководство партии и Республики своим выступлением 2 сентября на заседании ВЦИК. Как всегда, речь Троцкого была образной:

"…Наряду с фронтами, которые у нас имеются, у нас создался еще один фронт — в грудной клетке Владимира Ильича, где сейчас жизнь борется со смертью и где, как мы надеемся, борьба будет закончена победой жизни. На наших военных фронтах победа чередуется с поражениями; есть много опасностей, но все товарищи несомненно признают, что этот фронт — кремлевский фронт — сейчас является самым тревожным…

Обращаясь к тому фронту, с которого я прибыл, я должен сказать, что не могу, к сожалению, доложить о решающих победах, но зато с полной уверенностью имею возможность заявить, что эти победы предстоят впереди; что наше положение твердо и прочно; что произошел решительный перелом; что мы теперь застрахованы, — постольку, поскольку можно быть застрахованным, — от крупных неожиданностей, и каждая неделя будет усиливать нас за счет наших врагов"[49]. Троцкий остался верен себе: если оставался хоть небольшой шанс, он всегда оценивал его оптимистически. Но выданный на заседании ВЦИК вексель — обещанный успех Восточного фронта — он оплатил быстро. По решению командующего фронтом, одобренному Председателем Реввоенсовета Республики, 5 сентября 1918 года войска двух армий перешли в контрнаступление.

А Москва тем временем развернула красный террор в ответ на покушение. Были расстреляны сотни людей. Иногда это делалось и публично. Как вспоминал бывший работник революционного трибунала С.Кобяков, вскоре после покушения на Ленина началась "волна расстрелов. Днем в Петровском парке, в присутствии публики расстреляли бывшего министра юстиции Щегловитова, бывшего министра внутренних дел Хвостова, бывшего директора департамента полиции Белецкого (он побежал, но его догнали и пристрелили), бывшего министра Протопопова, протоиерея Восторгова и еще десятки людей…"[50]. Так в огне гражданской войны и крови террора рождалась большевистская Система.

Незадолго до взятия Казани Троцкий принял личное участие в рейде нескольких миноносцев (пришедших по Мариинской водной системе с Балтики) и вооруженных речных судов под командованием Раскольникова в район города. Миноносец был подбит артиллерийским снарядом, но все обошлось. Троцкий вспоминал, что, когда их подбитый корабль, ярко освещенный горящей баржей, груженной нефтью, оказался на виду у берегов, было впечатление, что "миноносец торчал на освещенном плесе, как муха на яркой тарелке. Сейчас нас возьмут под перекрестный огонь, с пристани и с услона. Это было жутко"[51]. Главе военного ведомства Советской Республики довелось пережить все чувства, какие могут испытывать бойцы на передовой, под плотным огнем противника. Соединения 5-й армии во взаимодействии с частями 2-й армии и речным десантом под командованием любимца Троцкого Н.Г.Маркина 10 сентября освободили Казань. По сути, то была первая крупная победа Красной Армии на Восточном фронте. Председатель РВС Республики в своих воспоминаниях объяснил природу этой победы следующим образом: "Комиссары получили в частях значение революционных вождей, непосредственных представителей диктатуры. Трибуналы показали, что революция, находящаяся в смертельной опасности, требует высшего самоотвержения. Сочетанием агитации, организации, революционного примера и репрессии был, в течение нескольких недель, достигнут необходимый перелом. Из зыбкой, неустойчивой, рассыпающейся массы создалась действительная армия"[52].

Как только Троцкий получил телефонное сообщение Реввоенсовета 5-й армии о взятии Казани, он тут же продиктовал:

"Приказ № 33

По Красной Армии и Красному флоту

10 сентября 1918 года.

День 10 сентября войдет праздником в историю социалистической революции. Частями пятой армии Казань вырвана из рук белогвардейцев и чехословаков. Это поворотный момент-Солдаты и матросы пятой армии! Вы взяли Казань. Это зачтется вам. Те части и отдельные бойцы, которые особенно отличились, будут соответственно вознаграждены рабочей и крестьянской властью… От имени Совета Народных Комиссаров я вам говорю: товарищи, спасибо!