Львы и Драконы - Виктор Исьемини

— Дартих, а Дартих, — снова окликнул парень, — ну вот сейчас мы к какому городу идем, а? Ты дорогу в Ойверке на мосту выспрашивал, значит, есть какая-то цель?

Странники как раз вышли на широкий тракт и коротышка склонился к земле, изучая следы.

— Отвали со своей целью, — буркнул он. — Видишь или нет?

— Что, Дартих?

— Следы, что ж еще… Здесь, похоже, целое войско прошло. И совсем недавно, гляди. Что за войско такое странное, а?

— А чего тут странного? — парень послушно склонился, подобрав цепи. И впрямь, следы. Много следов.

— Гляди внимательней, — принялся объяснять Дартих. Верней, не объяснять, а рассуждать вслух. — Навоза нет. Если прошла армия, то и лошади должны были быть. А если лошади — то и навозу положено на дороге оставаться… а тут… ну, вон кучка лежит. И вон еще. Мало!

Дартих выпрямился и поглядел по сторонам. Может, высматривал груды навоза в стороне от тракта?

— Ладно, — бросил наконец, — идем. Если я с пути не сбился и если эти, в Ойверке, не сбрехали, то здесь неподалеку большой город должен быть, Дермад называется, владение графа Альгейнта. И дорога эта к нему ведет. Идем туда. Если город врагами осажден, обойдем стороной, если нет, то как пить дать на дермадском базаре все новости разузнаем.

Дермад не был осажден. Он был охвачен паникой. Из причитаний и обрывочных рассказов местных жителей стало ясно: мимо города на юг только что прошла огромная армия гномов. Несколько тысяч в полном боевом вооружении. Что странно, с ними был большой отряд эльфов. И что еще более странно, эльфы были в доспехах. Многие поминали Великие Войны, когда эльфы с гномами ходили вместе в бой, но тогда те и другие не были врагами людям. Все в Мире смешалось! Все переменилось! Что за времена… «Времена, как времена… — пробурчал при этих словах Дартих, но тихо, чтобы не услышал сетовавший на жесткости века горожанин, — бывали и покруче деньки…»

Армия прошла скорым маршем, миновала Дермад, не задерживаясь… но ведь рано или поздно нелюди возвратятся! А город беззащитен — большая часть мужчин с графом осаждают гномью крепость в Ренбрите. Многие уже увязывали имущество собираясь бежать из города. В какую сторону? Разумеется, на юг, как всегда…

Дартих тоже, едва ситуация стала ясна, потянул парня прочь.

— Идем, сказал, — от греха подальше.

— Тоже на юг? Со всеми?

— Нет, ты что? — коротышка так удивился вопросу, что даже замер на месте. — Совсем, что ли, с перепугу одурел? Пойдем на север. Гномы-то с эльфами на юг ушли, значит — на севере их нет. Это ж ясно! К тому же южная дорога теперь будет местными дураками запружена, а у всех повозки, вьюки, дети орущие, бабье… Нет, лучше держаться от толпы подальше. В толпе все глупости и зверства происходят.

— Какие глупости, Дартих, ты о чем?

— Любые, парень. Любые глупости. Вот, к примеру, укажут на нас с тобой, что мы шпионим для гномов, что тогда? Нас никто не знает, никто не вступится.

— А зачем нас объявлять шпионами?

— С перепугу. От страха люди на любое дерьмо способны, которого потом стыдиться станут. Потому что — люди. Нет, если бы у нас денег не было, я бы с толпой пошел — но только до тех пор, пока не удалось бы чего-то стоящего стянуть. А потом все равно — в сторону! Но серебра у нас вдосталь, так что сейчас от людей подальше нужно держаться.

Глава 37

Первое сообщение — о том, что армия ок-Икерна встретилась с гевцами — не слишком встревожило Алекиана. У молодого императора имелся план, а вдобавок — нерушимая вера в торжество этого плана. Алекиан был до такой степени убежден в правоте собственного дела и в том, что успех неизменно сопутствует правому, что не допускал и минутных сомнений в непогрешимости собственной стратегии. К тому же он слепо верил в полководческий талант маршала ок-Икерна, так, что сама мысль о поражении не могла прийти ему в голову. А потому прибытие второго гонца с известием о предстоящей битве ничуть не обеспокоило Алекиана. Он даже не подумал поделиться новостями с офицерами.

Капитан Валент из Гранлота, которого гвардейцы уговорили спросить его величество, пришпорил жеребца и, съехав на обочину, поскакал вперед — туда, где под алым имперским знаменем ехал Алекиан. Конь капитана двигался тяжелым галопом по раскисшей пашне, расшвыривая из-под копыт влажные комья земли. Поравнявшись с императором, гвардеец осведомился:

— Ваше императорское величество, не будет ли каких-нибудь указаний в связи с новостями, привезенными гонцом?

— Продолжайте движение, сэр, — бесстрастно произнес Алекиан, — маршал ок-Икерн вошел в соприкосновение с гевцами. Это означает, что войска противника сейчас к северо-востоку отсюда, а в Геве нас никто не ждет. Маневр маршала увенчался успехом — мы вступим на вражескую землю, тогда как их войско отправилось навстречу сэру Брудо. Возвращайтесь на свое место, капитан, и следуйте дальше.

В голосе императора не было ни волнения за исход предстоящей схватки, ни даже гордости успехом собственного стратегического плана — только спокойная уверенность. Он выступил сразится за правое дело — а потому победит, и все, что он задумал, осуществится.

Альдиец снова направил коня с дороги в сторону и, дождавшись гвардейцев, занял место в походной колонне. В ответ на расспросы рыцарь пожал плечами:

— На севере маршал встретил гевцев, будет битва. Нам — ничего нового.

Пошел дождь. Мелкая серая морось заткала полупрозрачным саваном пространство между серым небом и серой землей. Серая вереница имперских воинов шагала и шагала по серой дороге под серым дождем. Армия шла день за днем, без остановок, без неожиданных маневров, и многим начинало казаться, что в Мире не осталось ничего, кроме серой дороги да серого дождя, источаемого серым небом… Нет цели у этого марша, нет возможности свернуть, нет даже городов и замков, из которых они выступили в поход. Их нет более, ибо над ними светило в синем небе желтое солнце, а ныне — весь Мир сер.

Третий гонец появился ближе к вечеру, когда солдаты авангарда уже высматривали, не блеснут ли за деревьями огоньки костров в заблаговременно разбитом лагере. Из леса, подступившего к левой кромке дороги, выехал изнуренный всадник на взмыленной лошади. Попона коня была сплошь покрыта брызгами грязи, а плащ наездника насквозь промок под дождем, струйки воды, стекавшие по складкам одежды, оставили на замызганной попоне извилистые потеки. В мокром сером тряпье, облепившем фигуру гонца, под слоем грязи с трудом угадывались имперские цвета.

— Мне нужен император, — прохрипел пришелец, и по его виду латники авангарда сразу догадались, что вести гонец привез вовсе не радостные.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});