Айлсфордский череп - Блэйлок Джеймс

Финн ничего не ответил, и оставшийся путь они проделали в тягостном молчании. А потом увидели дирижабль: он по-прежнему стоял на якоре, но чрезвычайно неспокойно — то ныряя вниз так, что провисали швартовы, то взмывая на восходящем потоке и натягивая привязь подобно изловленному и рвущемуся в небо дракону. С вершины дюны, частично прикрывавшей воздушное судно со стороны залива, Сент-Ив разглядел в отдалении мощный фронт багровых туч — несомненно, надвигалась буря. Казалось, сам воздух пронизан ощущением все нарастающей опасности — с грустной усмешкой Лэнгдон подумал, что природа как нельзя лучше соответствует его внутреннему настрою, хотя лучше бы этого не делала.

Загрузив в один из ящиков из «Лавки Глисона» провизию, которую можно было употреблять, не отвлекаясь от управления — бутылки с водой, бутерброды и разные деликатесы из кладовой дядюшки Гилберта, — они подтащили его под дирижабль, и Лэнгдон взобрался по лесенке на борт. Палуба под ногами ходила ходуном, и он чуть не вывалился в люк, когда нагнулся, чтобы принять груз с плеча Хасбро.

— Отдать швартовы! — прокричал Сент-Ив и, усевшись в пилотское кресло, сосредоточился на штурвале и рычаге высоты, вспоминая освоенные утром приемы. Ветер крепчал с каждой минутой, значит маневрировать придется с величайшей осторожностью. Лэнгдон лишний раз порадовался, что потратил-таки время на тренировочный полет над Лондоном. Благодаря ему он приобрел некоторый опыт управления судном при различных направлениях ветра и теперь полагал, что при курсе бейдевинд они по широкой дуге смогут долететь до Лондона вполне успешно.

Финн, дядюшка Гилберт и мадам Лесёр стояли наготове у кольев в трех углах, Барлоу с искалеченной ногой и мистер Ходжсон расположились в четвертом. Все добровольные помощники, получив инструкцию бросать канаты при малейшей попытке дирижабля поднять их в воздух, крепко держали швартовные оттяжки. Между ними бегал Хасбро, занятый развязыванием узлов на деревянных кольях, которые они здесь и бросят — стойки легко заменить, а в Лондоне толку от них будет мало. Оставался только один узел, распутав который Хасбро должен был подняться на борт, оставив завершение работ на команду дядюшки Гилберта, когда под резким порывом ветра судно опасно провалилось вниз. Лэнгдон на какой-то миг даже испугался, что гондола сейчас врежется в землю; мадам Лесёр отпустила канат и бросилась в сторону, чтобы ее не зашибло, а остальные принялись выкрикивать бесполезные советы. Внезапно нос дирижабля задрался — гондола тут же отозвалась, качнувшись на маятниковом механизме, — передние швартовы туго натянулись, а затем со звучным хлопком оборвались. И корабль, более не удерживаемый оттяжками, устремился в небеса. До Сент-Ива вновь донеслись бессвязные крики, и он глянул вниз в ближайший открытый иллюминатор: дядюшка Гилберт сидел на поросшем травой песке, мадам Лесёр стояла рядом, и оба с изумлением смотрели вверх. Хасбро было не видать.

Ветер погнал воздушное судно к Темзе. Сент-Ив надавил на рычаг, снижая высоту, и у берега залива ему удалось повернуть дирижабль настолько, что стали видны дюны. И крошечные фигурки на них — почти все они смотрели в небо. Мадам Лесёр и Ходжсон помогали Гилберту подняться, а Хасбро бежал вдоль воды за кораблем, однако догнать его, конечно, уже не мог. Финна Конрада Лэнгдон не заметил, а когда порывом ветра дирижабль опять развернуло, пропали из виду и остальные. Сент-Ив остался один на один с грозной стихией, и ни черта не мог с этим поделать.

Да и само судно вело себя не покладисто. Оно норовило завалиться на корму — и Лэнгдону приходилось отчаянно бороться за восстановление равновесия. Оно кренилось — в результате воздушным потоком вырвало из петель и унесло крышку люка: при взлете она захлопнулась, но поскольку замок не сработал, распахнулась снова. Сент-Иву ужасно хотелось надеяться, что это происшествие не станет предвестником разрушения дирижабля.

Все-таки вылет в такую погоду был ошибкой — возможно, последней. Лагерь давно скрылся из виду, о возвращении туда не могло быть и речи. Да в любом месте, куда бы в итоге его ни занесло — дирижабль, упорно не слушаясь руля, мчался на северо-запад, — придется решать проблему приземления и швартовки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Внизу вдалеке виднелась погруженная в сумерки Темза со снующими по ней судами и лодками. Впереди на горизонте показались первые звезды, с приближением ночи стало заметно холоднее. Тучи, за которыми Лэнгдон наблюдал с вершины дюны, закрыли полнеба, и ветер, судя по всему, гнал их прямиком на Лондон. До темноты следовало хоть как-то сориентироваться, и Сент-Ив, решив «привязаться» к берегам Египетского залива, оглянулся на левый борт гондолы и чуть не вскочил с кресла. В открытом проеме, вцепившись за стойки по обеим сторонам, стоял Финн Конрад с развевающимися на ветру волосами. Парнишка бодро кивнул и принялся втягивать лестницу.

— Ухватился за перекладину, сэр, — с трудом переводя дух, пустился он в объяснения, попутно устраиваясь на сиденье, на котором Сент-Ив привык видеть Хасбро. — Удержать дирижабль мне не удалось, и он вмиг поднял меня так высоко, что было уже не спрыгнуть. А мистер Хасбро вцепился в один из швартовов, и его потащило вдоль дюн, но даже его усилия оказались тщетными!

— Его не высоко подняло?

— Вовсе нет. Он потом встал, и я даже думал, что он попытается догнать нас, но было слишком поздно.

— И ты поднялся по лестнице, пока корабль набирал высоту? — недоверчиво спросил Сент-Ив.

— Да это не сложнее, чем стоять на скачущей лошади, сэр. И даже легче, с моими-то руками. Возвращаемся в лагерь?

— Нет, — покачал головой Лэнгдон. — Не при таком ветре.

— А как же тогда мистер Хасбро?

— Ему придется добираться до Лондона своим ходом, сложностей у него не возникнет. А вот нам придется здорово попотеть, чтобы поспеть туда вовремя, иначе толку от нас не будет никакого. Давай, Финн, посмотри вон в те окуляры и разберись с управлением перископом. Правда, крутить нужно в противоположную сторону от нужного направления, но ты быстро освоишься. Нам необходимо знать свое месторасположение, если хотим добраться до цели. Черт, как же я рад тебя видеть, Финн!

Парнишка улыбнулся, окинул внимательным взглядом гондолу и кивнул, словно оставшись чрезвычайно довольным увиденным.

Сент-Ив ничуть не кривил душой: он действительно искренне обрадовался появлению на дирижабле штурмана, в котором столь отчаянно нуждался. Финн, рассматривавший в перископ мозаику полей и лугов к северу от реки, все еще различимых в угасающем свете дня, выглядел счастливым. И Лэнгдону подумалось, что такая несомненная радость на лице мальчишки, пожалуй, стоит пачки десятифунтовых банкнот.

Теперь Темза оказалась у них за кормой — темная узкая полоса, усеянная движущимися искорками. Дирижаблю недоставало скорости, и потому в нужном направлении он почти не продвигался. На западе позолотой поблескивали остатки заката над Дуврским проливом, небо над головой полыхало пурпуром, а к востоку в уже сгущающейся темноте замерцали звезды и показалась луна. Вечер отсчитывал свои последние минуты. Бог его знает, где они окажутся, если вскорости не приземлятся на каком-нибудь пастбище и не покинут корабль! Может, на Луне? Сент-Ив подумал, что на большей высоте ветер может утихнуть или сменить направление. Что ж, неплохо бы поскорее это выяснить. Он потянул на себя рычаг высоты, и дирижабль полого устремился вверх, по-прежнему неумолимо уносимый на север. Эдди в безопасности, твердил себе Лэнгдон. А свою судьбу — равно как и Финна Конрада — придется доверить воле воздушных волн.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

XXXIX

ПРИБЫТИЕ В ЛОНДОН

Элис с тревогой поглядывала на пистолет, пока они миля за милей продвигались в направлении Лондона. Она нисколько не сомневалась, что при необходимости женщина пустит оружие в ход, однако если ее не провоцировать, им наверняка ничего не угрожает. Зачем Нарбондо пошел на подобную хитрость, оставалось неясным, но определенно не ради того, чтобы пристрелить мать с сыном в движущемся экипаже. Будь его целью убийство, он совершил бы его лично каким-нибудь более отвратительным и картинным образом.