Звезда флибустьера - Патриция Поттер

Бойтесь исполнения своих желаний! Во всяком случае, будьте с ними осторожны.

Ее приключения закончились. Все осуществилось. Она почувствовала вкус свободы. Она испытала радость плавания по морям, по сверкающим волнам в ясный солнечный день, радость узнавания новых краев. Но это уже позади. Еще печальнее было сознавать, что чудесные волшебные ощущения любви тоже исчезнут, упоение уйдет в небытие и снова наступят будни. Она опять откроет госпиталь и будет заботиться об отце. Постарается творить добрые дела. Волшебные воспоминания выцветут, наступят угрюмые, безрадостные дни, и так — до самой смерти.

По щеке Аннетты скатилась слеза. Молча подошел Джон Патрик. Она не обернулась — не хотела, чтобы он видел, в каком она отчаянии. Ведь ей следовало бы испытывать восторг. Джон Патрик в конце концов исполнил то, чего она хотела.

— Через неделю вы будете у себя дома, — сказал он тихо.

Но ее дом был здесь. На этом корабле. В Мэриленде. Там, где бы ни был он сам, Джон Патрик. Почему она поняла это только сейчас?!

Аннетта не знала ответа на этот вопрос и молчала.

— Может, вы передумаете? Может, вы хотите остаться в Мэриленде?

Аннетта повернулась и взглянула на Джона Патрика. Взгляд у него был настойчивый, испытующий. Если бы он, так глядя на нее, попросил сейчас прыгнуть в море, кишащее акулами, она бы подчинилась.

Джон Патрик положил руку ей на плечо таким естественным и волнующим жестом, что ее пронзила дрожь.

— А вы там будете? — спросила она и сразу же пожалела, что спросила, при виде того, как глаза его стали непроницаемы.

— Пока война продолжается — нет.

— Ах да, война, — с горечью повторила Аннетта, — глас сирены.

— Нет, милая. Когда-то да, ее зов был как песня сладкоголосых сирен, но сейчас это прошло. Слишком много людей убито, слишком много погубленных жизней. Но я не могу повернуться спиной к тому, во что верю.

Аннетта прислонилась к нему, чувствуя тепло его тела, но дрожь не унималась. Ей хотелось остаться с ним. Господи милосердный, как же ей этого хотелось! Но как она сможет снова и снова глядеть вслед «Звездному Всаднику», зная, что он собирается напасть на английские корабли и убивать английских солдат? Сможет ли она жить в постоянном ожидании, никогда не зная, вернется ли он вообще?

— Тогда я не смогу остаться, — сказала она.

Он коснулся ее волос. Нагнулся и легко поцеловал в губы. А затем повернулся и вышел, снова став капитаном, громко отдающим приказания.

* * *

Сердце у Аннетты заколотилось от волнения, когда она переступила порог сазерлендовского дома. Ей хотелось как можно скорее увидеть отца, поэтому Джон Патрик взял двуколку на ферме Тима Уоллеса.

Звук приближающейся повозки поднял на ноги весь дом. Мать Джона Патрика встречала их на пороге.

Миссис Сазерленд обняла Аннетту и отступила назад.

— Все в порядке, дорогая?

Аннетта кивнула, растроганная ее добрым, заботливым взглядом.

— Сейчас задам сыну хорошую взбучку, — сказала Фэнси, — даром что он давно большой и взрослый. Впрочем, это может подождать. А у меня есть для вас подарок к Рождеству.

И, наградив Джона Патрика взглядом, не предвещавшим ничего хорошего, она взяла Аннетту за руку и повела в гостиную, уже празднично украшенную по случаю Рождества. Тот и Этот заливались лаем, требуя к себе внимания, но Аннетта видела только отца. Улыбка осветила его лицо.

— Анни, — сказал он и раскрыл ей объятия.

Она замерла на месте. Он называл ее «Анни» только в детстве. Ее сердце бешено и гулко заколотилось при звуке его голоса. Она бросилась в его объятия, и отец обнял ее. Она положила голову ему на грудь. Он вернулся! Ее отец снова был с нею. Каким-то образом, но Сазерленды сотворили это чудо.

Все случилось именно так, как обещал Джонни. А она ему не верила, как не верила и многому другому, о чем он говорил.

Аннетта проглотила слезы и слегка отстранилась, чтобы внимательно рассмотреть лицо отца. В его глазах снова сверкала жизнь, а на губах играла долгожданная улыбка.

— Ты выглядишь просто замечательно, — сказала Аннетта.

— И ты, дочь, тоже, — ответил он, так же внимательно вглядываясь в лицо Аннетты. — Я по тебе скучал, но ты выглядишь хорошо, у тебя — здоровый вид!

— Это от загара? — обеспокоенно спросила тетушка Мод, показавшаяся в эту минуту на лестнице, после чего она поспешила обнять племянницу. — А я-то надеялась, что при тебе была заботливая компаньонка…

Аннетта с изумлением посмотрела на тетю.

— Вы здесь откуда? — Она просто остолбенела от неожиданности.

— А это доктор Марш отправил нас сюда. Бетси, Франклина и меня.

Тетушка Мод сама как бы немного удивлялась такому повороту событий.

— Не совсем понимаю, как мы сюда попали. Я-то думала, что мы направляемся в Нью-Йорк, но мы оказались здесь, и дорогому Хью стало совсем хорошо.

В комнату влетела Бетси и обняла Аннетту.

— Как я рада вас видеть. Ну разве это не чудо, что произошло с вашим папой? — И затем прошептала: — А вас ждет еще один рождественский подарок.

Но Аннетта уже не хотела больше никаких сюрпризов. К ее отцу снова вернулся дар речи, и это главное. Она опять подошла к нему и погладила его по щеке.

— Но как это произошло? И когда?

Хью говорил медленно, однако свободно.

— Йэн ежедневно водил меня в школу, и я следил за детьми, когда они играли. А потом один ребенок упал с качелей, и я… позвал Йэна на помощь.

И Фэнси чуть дрогнувшим голосом добавила:

— А теперь ваш отец сам преподает в школе.

— А ребенок?

— Это девочка, и она чувствует себя хорошо. Она потеряла сознание на несколько минут, но Хью над ней кудахтал, как наседка. Он и сейчас все время хлопочет и заботится о ребятах. Думаю, ему нужен был только повод.

Аннетта, чье сердце распирало от благодарности, снова посмотрела на отца. Почему же она сама об этом не догадалась? Почему не вовлекала его в заботы о раненых, вместо того чтобы всячески ограждать от беспокойства и тревог? Неужели она, желая защитить его от печалей и скорбей, на самом деле усугубляла его состояние?

И вдруг во внезапном озарении она подумала, что поступает с Джоном Патриком точно так же. Желая оградить его от опасностей войны, она в действительности разрушает все лучшее, что в нем есть. Аннетта посмотрела на дверь. Джон Патрик стоял на пороге, высокий и властный, а обе собаки, обнюхав его, в безумной радости колотили хвостами об пол. Он, очевидно, слышал, о чем Аннетта только что говорила с отцом, и на губах показалась его прекрасная, чуть кривоватая улыбка, но в ней не было ни тени самодовольства, лишь чуть-чуть грусти.

Фэнси Сазерленд подошла к сыну. Аннетта смотрела, как он ее неуклюже обнял.