Хозяйка Мельцер-хауса - Анне Якобс

сказать тебе кое-что, с глазу на глаз…

Китти уже собралась выйти из туалета, но теперь затаила дыхание: любопытство взяло верх. К сожалению, она не могла расслышать слов: должно быть, они отошли от двери. Она тихо нажала на ручку и выглянула в щелочку. Вот теперь она все слышала.

– Но это невозможно, Лиза! – простонала Мари. – Я запретила ей, я не раз объясняла, как это опасно.

– Очевидно, на нее это не подействовало.

– А ты абсолютно уверена?

Лиза со всей серьезностью кивнула. «Боже ты мой, – подумала Китти. – О ком же они говорят?»

– Фрау Бремер не раз была здесь, в лазарете, она навещала своего мужа. Она работает в прядильном цеху и видела это своими глазами. И не только она. Ханна и ее любовник ведут себя более чем неосторожно.

– В небольшом помещении, как ты говоришь? Совсем одни? О господи! Эта глупая-преглупая девчонка!

«Ага, – разочарованно подумала Китти. – Пожалуй, они говорят про кухарку и ее любовную связь с кем-то». Как будто в этом было что-то особенное. Она с шумом закрыла за собой дверь, так что Мари с Лизой отпрянули друг от друга и посмотрели в ее сторону.

– Я иду вниз, – бросила она им и быстро пошла к лестнице.

В столовой уже был накрыт стол с холодными закусками, как это, по традиции, было всегда в сочельник – чтобы прислуга смогла сходить на мессу, а потом собраться и посидеть на кухне. Стол выглядел красиво. «Брунненмайер настоящая искусница, уж куда там моей поварихе», – подумала про себя Китти. Та только и делала, что жаловалась – нет специй, нет приличного мяса, слишком мало масла и сливок, нет сала, чтобы нашпиговать жаркое. А вот Брунненмайер могла сварить вкусный суп, не имея под рукой почти ничего. А что она теперь приготовила? Говяжий язык – и где она только его взяла – и картофельный салат с вареными яйцами, даже салат из сельди под майонезом. Ах, какой же он источал аромат! И маринованная свекла, и соленые огурчики! Китти не могла не поддаться искушению и, сунув себе в рот маленький корнишон, с наслаждением его съела. Она вспомнила, как однажды ее поймали мама с Паулем – она стащила украшение на салате с селедкой. Ах, Поль, как же его не хватало! Старшего брата и защитника! Тогда он сразу же взял всю вину на себя…

Второй огурец она быстро положила назад, как только увидела входящую в столовую маму. Она переоделась для семейного торжества – на ней было шелковое платье, весьма старомодное, на взгляд Китти, зауженное в талии и с брюссельскими кружевами на вырезе. Да и цвет – бордо – делал маму как минимум на десять лет старше.

– Китти, моя дорогая. Дай тебя обниму. Какая же ты бледная… Тебе нехорошо?

Китти проглотила ответ, который чуть не соскользнул у нее с языка, и прижалась к матери. Ах, все-таки мама была чудесной женщиной, она сразу же чувствовала, если что-то было не так. Сможет ли она стать когда-нибудь такой же хорошей матерью?

– Все отлично, мама. Как никогда.

Она чуть не проговорилась, но, к счастью, в столовую вошли Лиза с Мари, а за ними папа. Он, несмотря на торжество, без стеснения надел свою домашнюю куртку. Мама явно отметила этот факт, но ничего не сказала, чтобы не портить рождественское настроение. Все уселись за стол, стали чокаться. Папа достал из подвала бургундское вино, потом пили белое, кажется, мозельское, мамино любимое.

– Надеюсь, ты не собираешься произносить речь, папочка. – Китти невинно посмотрела на него. – Мы все ужасно проголодались!

Настроение поднялось, раздался смех, папа ухмыльнулся и сказал, что он и не представлял сочельник без колких замечаний своей младшей дочери. Все подходили к столу с закусками и накладывали себе, только папину тарелку наполнила мама, поскольку он терпеть не мог «толкотню». Говорили о празднике, всех очень взволновало то, что пациенты были тронуты поздравлениями до слез, и все сожалели, что доктор Мёбиус через несколько дней уже покинет их.

– Какой же одаренный молодой человек, – вздохнула Алисия. – Когда подумаешь, какое у него большое будущее…

Она не закончила предложение, но все поняли, что она имела в виду. Планы на будущее, которые раньше строились, теперь, в военное время, были пустыми иллюзиями. Тот, кто был на фронте, думал о том, как пережить грядущий день, следующую неделю, как дождаться того времени, когда война наконец-то закончится.

– Кажется, он неровно дышит к Тилли, – без стеснения объявила Китти. – Они такая изумительная…

– Дорогая Китти, – сердито прервала ее Алисия, – ты ни в коем случае не должна поощрять свою золовку – мало ли чего она вбила себе в голову. Знаю, что кажусь тебе старомодной, но Тилли Бройер из богатой семьи и к тому же слишком хороша, чтобы принадлежать какому-то медику. Она вполне может выйти замуж за кого-то из ее сословия, за аристократа, как это сделала наша Лиза.

Лиза на эту реплику как-то странно улыбнулась, хотя должна была быть польщена. Китти бы с удовольствием возразила, что маминым взглядам место в позапрошлом столетии и что Пауль, если бы он сейчас был здесь, уж точно поддержал бы свою сестру и посоветовал слушать свое сердце. Однако был сочельник, к тому же Мари сгладила конфликт, весело провозгласив, что твердо верит в то, что большая любовь преодолеет все препятствия на своем пути.

– Потому что большая любовь рождается на небесах, – добавила она, глаза ее засияли. – И сам Господь охраняет тех, кто действительно любит.

– Аминь, – пробормотал Иоганн Мельцер. – Не положишь ли мне еще немного картофельного салата и кусочек языка, дорогая Алисия?

Мари ничуть не смутила его реплика. Она достаточно хорошо изучила язвительный характер свекра, поскольку ходила на фабрику каждый божий день, чтобы помогать ему. «Конечно же здорово, что Мари разбирается в машинах и в фабричных делах, – думала Китти, все-таки ей было жаль Мари. – Однако у нее большой художественный талант. И что она с ним делает? Создает образцы рисунков для бумажных тканей. Боже мой! Кружочки и завитки, волнистые линии и пляшущие точки. И все это вместо того, чтобы сидеть в музее и копировать работы старых мастеров, у которых она могла бы научиться…»

– А теперь, мои дорогие, давайте перейдем в салон, – пригласила Алисия, оборвав мысли Китти. – Интересно, какие сюрпризы вы приготовили для нас в этом году.

По традиции молодежь ставила в красном салоне рождественскую елку, украшала ее и раскладывала под ней подарки. Раньше маленькую елку всегда устанавливал Пауль. Ах, Поль… Китти вспоминала его снова и снова. И где он сейчас? И празднует ли вообще Рождество, там, в этой холодной России?

Наверное, маму посетили те же мысли: когда они стояли в красном салоне, а Мари