Король-Беда и Красная Ведьма - Наталия Ипатова

Лавируя меж кое-какими произвольно и наспех составленными койками и ухитряясь тем не менее как-то не наступать на лежащих вповалку прямо на полу, Аранта прошла к мэтру и встала перед ним. Тот, умолкнув, словно утомился от перебранки, сунул пальцем в простертого перед ним человека. Щетина, воспаленные глаза — неоспоримый признак бессонницы, вызванной непрестанной болью. Грязные узловатые руки с траурной каймой под ногтями он прижимал к почерневшему, заскорузлому и явно присохшему к ране бинту. Лицо его показалось Аранте знакомым: кто-то из королевской свиты. Он испытывал боль и боялся еще большей боли. Перед болью все равны.

— Рана в живот, — объяснил для нее мэтр Грасе, — не смертельная, что в общем-то редкость, но повязку надо менять и прочищать, иначе не избежать загноения, и тогда мы неизбежно потеряем достославного сэра. Сегодня будешь смотреть, завтра сделаешь все сама. Ясно?.

Аранта пожала плечами. Достославный сэр бурно запротестовал.

— Заткнитесь, — оборвал его Грасе, — и взгляните, кто собирается вас перепеленать. Миледи Аранта, собственноручно. Будьте мужчиной.

Затык произошел мгновенно, и на нее уставились два круглых глаза в красной кайме воспаленных сосудов. На некоторое время она даже предположила, что Грасе использует ее, дабы избежать проблем со знатными пациентами.

— Для него это выглядит так, словно его кишки наматывают на протазан, — сообщил ей Грасе, в то время как долговязая веснушчатая фельдшерица по имени Тюна деловито готовила материал для перевязки. — Но боль обманчива. Часто бывает так, что она сильнее там, где опасности нет. Миледи, ты, говорят, ведьма? Покуда не перевязываешь сама, может, попробуешь что-нибудь для него сделать… по-своему?

Аранта недоуменно уставилась на Грасе. Она была уверена, что он в грош не ставит все магии в мире. Потом сообразила, что лапшу здесь вешают не ей.

— Рана, в общем, несложная, — пояснил тот. — Особенно не навредишь. Возьми его… ну, за запястье, что ли. Попробуй почувствовать его боль. Опиши, где болит и характер боли. Если получится и если твои впечатления совпадут с его описаниями, будем считать, в твоем лице я сделал ценное приобретение. Самые большие трудности, после соблюдения чистоты, конечно, у нас — с диагностикой. Было бы неплохо, кстати, если бы ты сумела взять на себя часть его боли. Таким образом мы могли бы ускорить выздоровление.

Пока он говорил, Аранта догадалась, что он попросту пересказывает ей скопом жития святых, отмеченных особыми талантами к целительству. Похоже, этот раненый до смерти надоел мэтру своими жалобами. Она честно выполнила все, о чем он просил, дивясь про себя причудливости представлений мирян о возможностях заклятых, и старалась так, что, по совести, живот у нее должен был заболеть с одной натуги.

— Не выходит, — сказала она, досадуя то ли — на себя, то ли на Грасе, за то, что он заставил ее заниматься глупостями. — Я ничего не чувствую, хоть тресни.

— Я тоже, — неожиданно подал слабый голос ее подопытный «достославный сэр». — Боль утихла. Совсем.

— Ну так спите, — распорядился Грасе, как будто это было чем-то само собой разумеющимся. — Не теряйте времени даром. Ты, — он ткнул в Тюну пальцем, — закрой рот и Делай свое дело. Ладно, не так, так этак. Не получили того, воспользуемся этим, мы не гордые. Но, признаться, я был бы более рад диагностике, чем анестезии.

— Чем богаты… — пробормотала Аранта.

— Вот ты где! Я с ног сбился тебя разыскивать! Уж думал, Мои милорды убили тебя под шумок, исключительно для моей же пользы, и теперь встанут передо мной каменной стеной с оловянными глазами, и попробуй найти среди них того, кто более виноват.

Это Рэндалл Баккара, распугивая фельдшериц, вихрем ворвался в госпитальную палатку. Врываться вихрем — это была его обычная манера.

— Что ты здесь потеряла?

— Себя, — ответила Аранта тем тихим голосом, который гарантированно бывает услышан. — Ты ж вроде хотел пользы от меня добиться? Я в лекарстве больше смыслю, чем во всех этих ваших мясорубках.

— Чего тебе не хватает-то? — почти ласково спросил Рэндалл, почти не заботясь о множестве свидетелей. — Я же сказал, что дам тебе все? Или в мое «все» что-то не влезло?

— Ну так помимо «всего» несколько заработанных йол на карманные расходы не помешают. Должна я что-то уметь, кроме как разинувши рот сидеть в твоем Совете?

Грасе деликатно отвернулся.

— В моем Совете ты по-любому будешь сидеть, не отвертишься. Грасе, она тебе нужна?

— Дар миледи неоценим, — ответствовал тот с непроницаемым лицом. — Да, сир, нужна.

— Ладно, — неожиданно уступил Рэндалл. — Пользуйся, пока она добрая. Пойдем, расскажешь мне о своем Даре.

Он с решительным видом направился к дверям, и Аранта поплелась следом с чувством выдранного школяра, но далеко они не ушли. Вытянутая с койки рука ухватила Рэндалла за полу плаща.

— Государь… — прохрипел человек. Рэндалл остановился. Вся тянувшаяся за ним процессия поневоле — тоже.

— …я умираю.

Рэндалл бросил чуть заметный вопросительный взгляд в сторону мэтра Грасе. Тот одними глазами кивнул. Запах гниения показался Аранте невыносимым, и она стала дышать ртом.

— …я знаю, — задыхался тот. — Я убивал, я нарушил заповедь Каменщика, запретившего детям своим разрушение. Государь, я пойду в ад на вечные муки?

— Нет, — сказал Рэндалл, присаживаясь на корточки возле его изголовья, только ботфорты скрипнули. — Ведь ты выполнял приказ, брал то, что обещано, и не позволял себе лишнего сверх того. Ты чтил тех, кто Богом поставлен выше, а потому пролитая тобой кровь — на моих руках. Когда Каменщик станет взвешивать твои добрые и злые дела, война не ляжет на его весы. — Он сделал вид, будто собирается с духом. Может, и впрямь собирался, и скулы его окрасились кровью, словно кто-то поднес живой огонь близко к его лицу. «Неужели и меня, — подумала Аранта, — когда придет черед, станет волновать подобная требуха?» — Я пойду за тебя в ад. Я — и Брогау. Два человека, которые в ответе за все, что совершено нашим именем. Но это будет еще не завтра.

Человек, оставшийся в памяти Аранты безымянным, умер, пока король обещал ему это. Она обнаружила, что стоит затаив дыхание. Может, для непосвященных это и были лишь слова, но она не была столь глуха и слепа, чтобы не обнаружить сотворение магии, расцветавшей огненным цветком, очерчивание обязательного круга. Взятие обязательств в обмен… ни на что.

— Он мертв, — прошептала она. — Остановись. Тебе нет нужды взваливать на себя… такое. Или ты не веришь в ад?

— Еще как верю, — хмуро ответил он, стряхивая с себя оцепенение. — Я его видел. Я там был. Это совсем не то, что ты думаешь. Рано или поздно мне придется туда вернуться, к что большой разницы все равно не было.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});