Сознающий ум. В поисках фундаментальной теории - Дэвид Чалмерс

Представляется, таким образом, что, хотя объяснительная нерелевантность опыта по отношению к физическому поведению и может поначалу быть контринтуитивной, против нее нет сильных аргументов. Те аргументы, которые могли бы показаться сильными, к примеру от эпистемологии и референции, оказываются просто задачами. Рассмотрение этих моментов поднимает много интересных вопросов, но в итоге мы увидели, что есть серьезное основание считать, что эпистемология и семантика опыта не могут быть сущностно каузальными, а должны истолковываться в иных терминах. Я мало сказал здесь о том, как это могло бы пониматься с позиции дуализма свойств. Исчерпание этих вопросов потребовало бы большого самостоятельного исследования; но надеюсь, что сказанного мной достаточно для ясного понимания того, что нередуктивное воззрение создает естественный контекст для прояснения этих проблем.

Часть III

На пути к теории сознания

Глава 6

Когерентность сознания и познания

1. На пути к нередуктивной теории

Даже если сознание нельзя объяснить редуктивно, теория сознания все же может существовать. Нам нужно просто сместиться к нередуктивной теории. Мы можем отказаться от проекта, состоящего в попытке объяснить существование сознания исключительно в терминах чего-то более основополагающего, допустив вместо этого, что оно само является фундаментальным, и объяснить, как оно соотносится со всем остальным в мире.

Подобная теория будет сходна по типу с физическими теориями материи, движения или пространства и времени. Физические теории не выводят существование этих параметров из чего-то более фундаментального, но при этом содержат основательные и детальные характеристики таких параметров и их соотношения, благодаря которым в нашем распоряжении оказываются удовлетворительные объяснения многих конкретных феноменов, связанных с массой, пространством и временем. Они добиваются этого, вводя простой и действенный набор законов, содержащих различные параметры, из которых вытекают самые разные частные феномены.

Аналогичным образом, краеугольным камнем теории сознания будет набор психофизических законов, отвечающих за отношение между сознанием и физическими системами. Мы уже допустили, что сознание является чем-то естественно (хоть и не логически) супервентным на физическом. Эта супервентность должна гарантироваться психофизическими законами; характеристика этих законов как раз и укажет нам на то, каким образом сознание зависит от физических процессов. При наличии физических фактов о какой-то системе подобные законы позволят нам заключить, какого рода сознательный опыт будет связан с этой системой, если с ней вообще будет связан какой-то сознательный опыт. Эти законы как часть базового устройства универсума будут дополнять законы физики.

Из этого следует, что хотя эта теория не будет объяснять существование сознания в смысле ответа на вопрос «почему существует сознание?», она будет в состоянии объяснить конкретные случаи его существования в терминах базовой физической структуры и психофизических законов. Это опять-таки аналогично объяснению в физике, позволяющему понять, почему конкретные случаи материи или движения обладают теми характеристиками, которыми они обладают, путем отсылки к общим базовым принципам в сочетании с определенными локальными свойствами. Всевозможные макроскопические физические феномены можно объяснить в терминах базовых физических законов; сходным образом, мы могли бы ожидать, что всевозможные «макроскопические» опытные феномены могли бы объясняться в теории сознания психофизическими законами.

В таких законах не надо искать какой-то особой сверхъестественности. Они составляют часть базового устройства природы точно так же, как и законы физики. Конечно, в них будет нечто «элементарное». На каком-то уровне эти законы надо будет принять за истину и счесть далее необъяснимыми. Но то же самое справедливо и для физики: предельные законы природы на каком-то этапе всегда будут казаться чем-то произвольным. Именно это делает их законами природы, а не законами логики.

В науке мы никогда не получаем ничего просто так: что-то и где-то всегда должно приниматься за аксиому. Примечательно, что в большинстве областей науки за аксиому в конечном счете должны приниматься лишь законы физики и, возможно, некоторые ограничительные условия. Но нет оснований считать, что законы физики должны иметь абсолютную привилегию в этом отношении. Если оказывается, что при исследовании сознания надо принять за аксиому некий аспект отношения между физическими процессами и сознанием, то так тому и быть. Такова цена теории.

Тем не менее мы, конечно, хотим вводить минимально возможное количество аксиом. Предельная теория не будет оставлять данную связь на уровне «состояние мозга X порождает состояние мозга Y» для громадного множества сложных физических состояний и связанных с ними переживаний. Она будет систематизировать эту связь посредством основополагающей объяснительной схемы, устанавливая простые базовые законы, благодаря которым осуществляется эта связь. Физика не желает сводиться к простому множеству наблюдений о положении, скорости и заряде различных объектов в разные времена; она систематизирует эти наблюдения и показывает, каким образом они вытекают из основополагающих законов, настолько простых и действенных, насколько это вообще возможно. То же самое должно быть верно и относительно теории сознания. Мы должны пытаться объяснить супервентность сознания на физическом в терминах наиболее простых из возможных наборов законов.

В конечном счете мы будем стремиться получить набор фундаментальных законов. Физики ищут набор базовых законов, настолько простых, что их можно было бы выписать на футболке; того же надо ожидать и в теории сознания. В обоих случаях мы ищем базовую структуру универсума, и у нас есть серьезное основание считать, что она весьма проста. Однако открытие фундаментальных законов может быть далекой целью. В физике мы вначале имели законы, характеризующие макроскопические регулярности, и только после этого подошли к базовым фундаментальным законам. Аналогичным образом, и в теории сознания можно было бы ожидать, что мы начнем с небазовых законов, характеризующих отношение между физическими процессами и сознательным опытом на достаточно высоком уровне. Но даже такие высокоуровневые принципы могли бы пока стать для нас важным объяснительным обретением, так же как принципы термодинамики были весьма полезными до установления принципов статистической механики, которые лежат в основании первых. И после обнаружения таких высокоуровневых законов мы наложим серьезные ограничения на любые лежащие в их основании фундаментальные законы, направляя себя, таким образом, в поисках фундаментальной теории.

После того, как мы в конце концов получим в свое распоряжение фундаментальные теории физики и сознания, мы можем обрести то, что с полным правом можно будет назвать теорией всего. Фундаментальные физические законы будут объяснять характер физических процессов; психофизические законы будут объяснять связанные с ними сознательные опытные переживания; а все остальное будет следствием этого.

Разумеется, может оказаться так, что в процессе поиска подобных теорий откроется нечто, что изменит наше представление о предельной теории. Может, к примеру, случиться так, что мы найдем всеобъемлющие законы, включающие как физические феномены, так и феномены сознания в состав более масштабной теории, так же как мы нашли теорию, объединившую электричество и магнетизм, или как сейчас физики ищут теорию, унифицирующую все основные физические силы. Не исключено, что откроется нечто и еще более удивительное. Но та схема, которая имеется у нас сейчас, по крайней мере может быть отправной точкой для поисков теории, которая могла бы послужить в качестве первого приближения и трамплина для любых более радикальных последующих теорий.

Как мы могли бы построить теорию сознания?

Кто-нибудь мог бы сказать, что весь этот метафизический пафос, конечно, хорош, но как все это выглядит на практике? В частности, как мы можем найти те психофизические законы, которые и будут конституировать теорию сознания? В конце концов, теория сознания сталкивается с грандиозной проблемой, не актуальной для физической теории, а именно с отсутствием данных. Поскольку сознание не может напрямую наблюдаться в экспериментальных контекстах, мы не можем попросту поставить эксперименты, измеряющие опытные переживания, связанные с различными физическими процессами, подтверждая или опровергая ими разные психофизические гипотезы. Не может ли быть так, что эти законы, даже если они существуют, так и останутся неизвестными? И впрямь, могло бы показаться, что непроверяемость любой теории сознания, которую мы могли бы выдвинуть, низведет такие теории до статуса псевдонауки.