Превратности судьбы - Мэйдлин Брент

Двадцать два дня! Я и не мечтала, что смогу оказаться в Китае так быстро. Я могу сделать крюк, добраться до Пекина и все равно успеть в Цин Кайфенг раньше Роберта и Ника, хоть Роберт и выехал уже три недели назад. Я сказала:

— Я очень вам благодарна, милорд.

Он смотрел на меня угрюмо.

— Вполне возможно, я посылаю вас на верную гибель. Но, поскольку вы настроены рисковать, я предложил вам достойную цену за ваш риск. Мы можем только догадываться о том, что происходит в Пекине. Мне кажется, что сейчас, может быть, уже более тысячи душ, которым грозит опасность. Не имея надежды, они могут дрогнуть задолго до того, как подоспеет армия. А это значит, что начнется резня. Если вы сможете до них добраться и сообщить, что они получат помощь, они продержатся. Тысяча жизней, Люси. Возможно, больше. Постарайтесь сделать все возможное. У нас нет человека, который бы знал страну и язык так, как вы. — Он повернулся к мистеру Маршу: — Вы проводите ее до Тяньцзиня, но не дальше. Она поедет в Пекин одна. Не стоит и надеяться, что вы сможете выдать себя за китайца. Вы провалите всю операцию.

Что-то промелькнуло в глазах мистера Марша.

— Хорошо, милорд, — вежливо ответил он. — Могу я попросить вас написать о наших особых полномочиях командованию в Тяньцзине, а также и о необходимых документах, которые должны быть у нас? Мы должны выехать через час, чтобы успеть на ночной пароход через Ла-Манш.

* * *

Вечером мы пересекли пролив и сели в поезд, который привез нас в большой порт Марсель. Мы ехали в спальном вагоне первого класса. У мистера Марша был документ, подписанный послом Франции в Лондоне, который, как волшебный талисман, сделал наше путешествие легким и приятным. В Марселе мы сели на борт британского эсминца под названием «Крокодил» и в тот же вечер взяли курс на Суэцкий канал.

Я была единственной женщиной на борту, и мне дали каюту, которую обычно занимал первый помощник капитана. Она была крохотной, но я обнаружила, что все каюты на эсминце были очень маленькие. Главной задачей конструкции судна был не комфорт, а экономия пространства. Капитан и другие офицеры из кожи вон лезли, чтобы сделать наше путешествие приятным, и относились к нам с подчеркнутым уважением. Я заметила, что мистер Марш больше не вел себя как слуга. Он был теперь человеком, наделенным специальными полномочиями. На борту все его звали «мистер Марш», а меня — «мисс Люси». Нам не задавали никаких вопросов, и даже капитан не знал, почему он везет пассажиров. Он получил приказ из Лондона по телеграфу и выполнял его.

Чтобы убить время, мистер Марш научил меня играть в пикет и вист. Оказалось, что капитан большой любитель виста, и мы иногда по вечерам играли с ним и с кем-нибудь из его офицеров. Перед отъездом мне казалось, что я всю дорогу буду с тревогой думать о том, что ждет меня впереди, но снова, как только я оказалась на борту судна, я очутилась в крохотном пространстве, обособленном от всего мира, и у меня было сильное ощущение, что мы словно подвешены во времени.

Когда мы остановились на заправку в Коломбо, мистер Марш сошел на берег и вернулся с небольшим пакетом. Позже я увидела его оживленно разговаривающим с кочегаром-китайцем из Гонконга на жутком англо-китайском гибриде и удивилась, почему он не попросил меня переводить.

На следующий день в мою каюту постучали. Я открыла и застыла от изумления, передо мной стоял китайский кули. На нем были сандалии из грубой кожи, рваные брюки, вязанная куртка из грубой шерсти, бесформенная фетровая шляпа с широкими свисающими полями, закрывающими лицо. Он стоял передо мной, склонившись в подобострастном поклоне. Через секунду я поняла, что это никакой не кули, потому что его смоляные волосы были слишком короткими и у него не было косички. Не хватало еще некоторых маленьких деталей. Что-то в его позе, в скованности сложенных вместе рук, в том, как сидела на нем бедная крестьянская одежда, говорило о том, что это не китаец.

Я спросила по-английски:

— Кто вы?

Он снял шляпу и только после этого я узнала его лицо, скрывавшееся под обвислыми полями. Это был мистер Марш. Выкрашенные в черный, воронова крыла, цвет волосы делали его на десять лет моложе, и на мгновение в глазах промелькнул шальной блеск, напомнивший мне о Нике.

— Я знаю, мне еще придется многому учиться, прежде чем я смогу сойти за китайца, — сказал он, — но чем раньше ты начнешь меня учить, тем лучше, Люси. Эта одежда очень приблизительно напоминает китайскую, конечно, но в Гонконге можно достать настоящую.

Я рассмеялась, не успев сообразить, что все это значит. Он собирался отправиться со мной в Пекин.

— Но вы не можете, — сказала я, — лорд Шипли сказал…

— Я знаю. Но я больше не солдат, поэтому я могу не подчиняться приказу. И если я смогу сойти за китайца, ты будешь в большей безопасности, Люси. Никто не заподозрит в тебе специального курьера, я знаю, но молодая девушка одна на дороге в раздираемой войной стране — большое искушение для злых людей, дитя мое.

— Я знаю, но я буду осторожной, и я умею быстро бегать…

— Погоди, Люси, — перебил он. — Просто выслушай меня. Я хочу, чтобы ты научила меня, как ведет себя обыкновенный китайский крестьянин. Просто дай мне имя, расскажи, чем я занимаюсь, какие у меня могут быть повседневные заботы. До Тяньцзиня у нас еще дней десять-двенадцать. Затем ты сама решишь. Если я достаточно убедителен на твой взгляд, ты возьмешь меня с собой. Если нет, я уступлю, положившись на тебя. Ради твоей безопасности.

Скорее для того, чтобы его не обидеть, я сказала:

— Пойдемте на палубу, там попытаемся научиться ходить. Я не уверена, что из меня может выйти хороший учитель, но попробуем. — Я не особенно верила в то, что из этой затеи что-нибудь получится.

Под удивленные взгляды моряков я заставила мистера Марша, одетого в маскарадный костюм, позаимствованный у китайца-кочегара, пройтись туда-сюда.

— Любой поймет, что вы чужак, — вздохнула я. — Кули не маршируют, как солдаты. Наклонитесь немного вперед, мистер Марш. Кисти должны быть вялыми, чтобы ваши руки болтались, как плети. Ноги тоже слишком прямые. Да, так лучше. Сначала посемените ногами, затем постепенно переходите на шаг, двигайтесь, чуть наклонившись вперед. Нет, вот так, немного шаркая, что ли. О господи! Все равно что-то не так, не могу понять, что. Прижмите локти к туловищу… так лучше.

Через час я с сомнением покачала головой.

— Я не знаю, мистер Марш. Кроме всего прочего, у вас нет косички. А волосы за десять дней так не вырастут.

Он ухмыльнулся и снова напомнил мне Ника.

— Люси, дорогая, ты можешь спокойно поделиться со мной своими волосами. Я буду подкрашивать свои волосы, я купил в Коломбо достаточно краски, хватит и на косичку. Как насчет глаз? Я думаю, что если надену повязку на один глаз, а ремешок пропущу над вторым, то трюк может получиться. Тебе тем не менее придется хорошенько прятать свои глаза, как только нам кто-нибудь попадется на пути.