Изгнанники - Михаил Михеев

– Что пожелает господин?

– Господин пожелает, чтобы ты дула под душ и переоделась. В шкафу вроде есть что-то подходящее. Завтракать будешь? Чего молчишь?

– Да, господин...

– Что конкретно хочешь?

– Что закажет господин...

– Так, стоп. Что ты меня все господин да господин? Других слов не знаешь?

– К своему хозяину положено обращаться именно так...

– Какому хозяину?

– К вам, господин, вы меня вчера купили.

– Так, – Соломин растер виски. – Дуй в душ. Выйдешь – расскажешь подробнее. Брысь!

Пока девчонка плескалась под душем (хотя, судя по шуму, она наполнила ванну), капитан заказал в номер завтрак поплотнее – он был зверски голоден. Ничего удивительного в этом не было – антидот, выгоняя из организма отраву, чувство голода вызывал очень резкое, почти болезненное, поэтому, когда девушка (или уже не девушка, хе-хе) вышла из душа (почти час просидела) на столе дымился ароматный кофе, уютно расположилась куча мелочевки вроде йогуртов и бутербродов, и стояли тарелки с нежно любимым блюдом всех холостяков – яичницей-глазуньей на сале. Капитан и вправду любил яичницу, и поэтому настоял, чтобы именно она, и именно глазунья. Принимавший заказ служащий отеля (принимал вживую, благо сидел в коридоре, совсем недалеко), очевидно, удивился, но лицо его осталось профессионально бесстрастным, и заказ он исполнил в точности, за что получил щедрые чаевые – Соломин считал, что хорошую работу стоит поощрять.

Закутанная в толстый махровый халат, со смытой косметикой, впечатление она производила совсем уж беззащитное. Правда, фигуру халат скрывал полностью – еще бы, он был рассчитан под рост и ширину плеч Соломина. Когда он вселялся в отель, его служащие изрядно побегали подбирая халат под мощную фигуру капитана, и нашли-таки... Дурацкой розовой расцветки. Вот теперь он был на этой вот странной гостье, и при ее невысоком росте не только скрывал ее до пяток, но еще и волочился сзади.

– Присаживайся.

– Спасибо, господин...

– Еще раз услышу про господина – быть тебе битой. А рука у меня тяжелая. Тебе все ясно?

– Да, гос... Да. Спасибо.

– Ну, вот и замечательно. Цивилизуешься помаленьку. Накладывай сама, чего хочешь – я тебе не официант.

Следующие несколько минут прошли под аккомпонимент скрипа вилок по тарелкам и жевательных звуков. Соломин исподлобья одобрительно наблюдал за гостьей – та ела быстро, видать, тоже проголодалась, но очень аккуратно. Несколько раз пыталась остановиться, но, натолкнувшись на грозный взгляд капитана, тут же снова начинала есть с удвоенным энтузиазмом.

Лишь когда они закончили и выпили все кофе, Соломин откинулся в кресле, выудил из кармана трубку... и засунул ее обратно. Курение в номерах отеля было запрещено, хотя, как подозревал капитан, большинство постояльцев не обращало на этот запрет внимания. Но все же к подобным правилам Соломин относился с пониманием и предпочел не злоупотреблять, тем более что рефлекс мог подавить достаточно легко. Внимательно посмотрев на девушку, он тяжело вздохнул и сказал:

– Ну что, рассказывай.

– О чем, гос... – но, наткнувшись на мрачный взгляд офицера, осеклась. – О чем рассказывать?

– А обо всем подряд. Для начала скажи, как тебя зовут, а потом объясни, пожалуйста, как ты дошла до жизни такой. И заодно объясни, как ты здесь оказалась, почему меня господином называешь... Давай, давай, не бойся, я скажу, когда бояться надо будет.

Ну, она и рассказала, и чем дальше она рассказывала – тем больше Соломин охреневал. Оказывается, вчера он накуролесил изрядно, причем в очередной раз стал рабовладельцем да, вдобавок, имел небольшие проблемы с полицией и большие – с торговцами "черным деревом". Последние, впрочем, вчера же и уладил.

По словам девушки (а звали ее, оказывается, Бьянка), Соломин в сопровождении трех человек, среди которых он был самым низкорослым и худощавым, вошел вечером в бар с поэтическим названием "Приморский". Вполне респектабельный, кстати, бар... был. Чем-то они не понравились вышибале (или, как это модно называть, секьюрити) на входе, не прошли, так сказать фейс-контроль, и тот попытался задержать визитеров. Однако становиться на пути русских, которые решили куда-то зайти, да еще находятся в состоянии изрядного подпития – занятие не из самых лучших и долгой, счастливой и здоровой жизни отнюдь не способствующее. Получив крюк в печень и апперкот в челюсть, грозный служащий шлагбаума и свистка успокоился под своим столом с кучей мониторов, а капитан Соломин со товарищи продолжили банкет.

Впрочем, как раз этот момент Соломин вспомнил сам – память, подталкиваемая рассказом, похоже, начала восстанавливаться. Однако в данном эпизоде ничего плохого он не нашел. В конце концов, пираты они или нет? Отдыхают они или нет? Платят они или нет? И пираты, и отдыхают, и платят, и ведут себя соответственно, не нравится – могли не пускать на планету, а возжелали денег – нечего возмущаться.

Поначалу все шло чинно (Бьянка сидела в дальнем углу и, хотя место было неудобным, видела происходящее неплохо), однако не прошло и пяти минут, даже бутылку вина (это сколько же его он выпил вчера, мысленно схватился за голову Соломин) допить не успели, как по лестнице примчался тот самый секьюрити в сопровождении группы поддержки из трех товарищей по несчастью. По несчастью потому, что русские встали и тут же сели, оставив у входа лежать четыре бесчувственных тела в живописных позах.

Все бы ничего, если бы бар, как и почти все подобные заведения в "цивилизованных" государствах (русских в них традиционно цивилизованными не считали, но вслух об этом предпочитали молчать, а то, не дай бог, обидятся – и прости-прощай, цивилизация) не находился под "покровительством" местного криминального деятеля. Ничего особенного в этом не было, более того, не слишком законопослушные граждане были весьма заинтересованы в том, чтобы эти заведения исправно отчисляли им процент с дохода, а значит, и в том, чтобы порядок в них поддерживался железный. В результате они работали, порой, эффективнее полиции. На планетах, подобных этой, живущих за счет туризма, такие вот криминальные деятели научились работать аккуратно и тихо, чтобы не навредить имиджу курортов, но то, что информация о них нигде не фигурировала, не говорило о том, что их не было.

Вот и сейчас, едва лишь русские прикончили еще пару бутылок и собрались уходить, совершенно спокойно и никому не причиняя вреда, как в бар вошли восемь крепких ребят в аккуратных пиджаках. На их счастье старший из них, очевидно, уже имел дело с русскими. Во всяком случае, услышав русскую речь, он не стал командовать атаку, а приказал своим людям повернуться и быстро-быстро сваливать. Один, очевидно, самый молодой и горячий (а может, просто самый глупый) начал вопить по поводу того, кто здесь хозяин. Угу. Когда он прекратил орать и схватился за пистолет, то обнаружил, что на него смотрят целых восемь стволов. Русских десантников и офицеров военного космофлота учили стрелять с обеих рук.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});